И. В. Сталин. Вождь оклеветанной эпохи - Б. Бессонов

Следующий момент разногласий между большевиками и меньшевиками: большевики считают, что союз пролетариата и крестьянства приведет их к победе и что поэтому победа революции будет представлять собой диктатуру пролетариата и крестьянства (см. «Две тактики» и «Победа кадетов» Ленина). Меньшевики, напротив, не верят, что власть будет завоевана пролетариатом и крестьянством. По их мнению, власть должна попасть в руки кадетской Думы.

Каутский же по этому поводу прямо говорит, что «в общности интересов промышленного пролетариата и крестьянства заключается революционная сила русской социал-демократии и возможность её победы» (см. пятую главу).

Следующий пункт: допустимо ли участие социал-демократии во временном революционном правительстве?

Большевики считают, что социал-демократия обязательно должна войти во временное революционное правительство, чтобы довести революцию до желательных результатов (см. «Две тактики» Ленина).

Меньшевики же утверждают, что это недопустимо, это якобы погубит пролетариат (см. «Две диктатуры» Мартынова).

И что говорит по этому вопросу Каутский? «Очень возможно, что при дальнейшем ходе революции победа достанется социал-демократической партии…» Хотя, конечно же, это не означает, что революция «привела бы теперь же к водворению в России социалистического способа производства, даже если бы она временно вручила кормило власти социал-демократам» (см. пятую главу).

Итак, подводит итог Сталин, крупнейший теоретик европейской социал-демократии Каутский и большевики вполне согласны между собой.

А меньшевики согласны с кадетами. Не случайно вождь кадетов П. Струве заявляет: «Многое из того, что говорит теперь Плеханов, кадеты могут приветствовать…»

«Что же удивительного, — заключает Сталин, — если и меньшевики согласятся с кадетами и станут на путь либерализма?..» (т. 2, с. 6–13).

В 1912 году Сталин дважды ездил за границу, в Краков, на встречу с В. И. Лениным. Находясь за границей, он пишет работу «Марксизм и национальный вопрос», в которой чётко, аргументировано, убедительно изложил марксистскую концепцию наций и национально-освободительной борьбы. Этой работой Сталин сразу зарекомендовал себя в социал-демократическом движении как выдающийся специалист по национальным проблемам.

В своей брошюре, анализируя положение в России после поражения революции 1905 года, Сталин отмечает, что победа контрреволюции породила разочарование, неверие в общие силы трудящихся. Социал-демократы стали расходиться по национальным квартирам.

«Национальная проблема» — прежде всего! Но что же происходило и происходит объективно?» — ставит вопрос Сталин. 1905 год не прошел даром: остатки крепостнического уклада в деревне получили ещё один удар. Дифференциация в деревне и рост городов, развитие торговли и путей сообщения сделали крупнейший шаг вперед. Это особенно верно относительно окраин России. Последние пришли в движение. Можно наблюдать также оживление политической жизни. Дума с её избирательной кампанией также дала толчок для мобилизации наций.

Поднявшаяся в то же время сверху волна воинствующего национализма, репрессии со стороны властей, мстящих окраинам за их «свободолюбие», естественно, вызвали ответную волну национализма снизу, которая захватила и рабочие массы. «В этот трудный момент на социал-демократию ложится высокая миссия — дать отпор национализму», — подчеркивает Сталин. К сожалению, не все социал-демократы оказались на высоте этой задачи. Например, часть кавказских социал-демократов, ликвидаторы по сути, санкционировали националистические шатания.

«Российская социал-демократия должна выступить против националистического тумана, откуда бы он ни шел», — заявляет Сталин.

В этой связи Сталин считает необходимым понять прежде всего, что же такое нация?

Нация, конечно же, определенная общность людей, но не расовая и не племенная, а исторически сложившаяся, устойчивая общность людей. Например, нынешняя итальянская нация образовалась из римлян, германцев, этрусков, греков, арабов и так далее. Французская нация сложилась из галлов, римлян, бриттов, германцев и так далее. То же самое нужно сказать об англичанах, немцах и прочих.

Но, отнюдь, не всякая устойчивая общность создает нацию. Австрия и Россия — тоже устойчивые общности, однако, никто их не называет нациями. Ибо национальная общность немыслима без общего языка, в то время как для государства общий язык необязателен.

Общность языка — характерная черта нации. При этом Сталин подчеркивает: общий язык для каждой нации, но не обязательно разные языки для различных наций. Англичане и североамериканцы говорят на одном языке, и все-таки они не составляют одной нации. То же самое нужно сказать о норвежцах и датчанах, англичанах и ирландцах.

Нация складывается только в результате длительных и регулярных общений, в результате совместной жизни людей из поколения в поколение. А длительная совместная жизнь невозможна без общей территории. Англичане и североамериканцы говорят на одном языке, но живут на разных территориях. Разные территории привели к образованию разных наций.

Общность территорий — также характерная черта нации. Но и это ещё не все. Нужна, кроме того, внутренняя экономическая связь, спаивающая отдельные части нации в одно целое. Взять хотя бы грузин. Грузины дореформенных времен жили на общей территории и говорили на одном языке, тем не менее не составляли, строго говоря, одной нации, ибо они, разбитые на целый ряд оторванных друг от друга княжеств, не могли жить общей экономической жизнью, веками вели между собой войны, натравливая друг на друга персов и турок. Грузия как нация появилась лишь во второй половине XIX века, когда падение крепостничества и рост экономической жизни установили разделение труда между областями Грузии, вконец расшатали хозяйственную замкнутость княжеств и связали их в одно целое. То же самое нужно сказать о других нациях, прошедших стадии феодализма и развивших у себя капитализм.

Итак, общность экономической жизни, экономическая связность — характерная черта нации.

Кроме всего сказанного, продолжает Сталин, нужно учитывать ещё особенности духовного облика людей, объединенных в нации, выражающегося в особенностях национальной культуры. Конечно, сам по себе психический склад, или — как его называют иначе — «национальный характер», является для наблюдателя чем-то неуловимым, но поскольку он выражается в своеобразии культуры, общей нации, — он уловим и не может быть игнорирован. Разумеется, «национальный характер» не есть нечто раз и навсегда данное, а изменяется вместе с условиями жизни; но поскольку он существует в каждый данный момент, он накладывает на физиономию нации свою печать.

Таким образом, общность психического склада, сказывающаяся в общности культуры, — характерная черта нации.

Итак, нация — это исторически сложившаяся, устойчивая общность языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры, подчеркивает Сталин.

Вместе с тем, отмечает он, ни один из указанных признаков, взятый в отдельности, недостаточен для определения нации. Более того, достаточно отсутствия хотя бы одного из этих признаков, чтобы нация перестала быть нацией. Только наличность всех признаков, взятых вместе, дает нам нацию.

В этой связи Сталин вступает в полемику с австрийскими социал-демократическими теоретиками национального вопроса Р. Шпрингером и, особенно, О. Бауэром, для которых единственно существенным признаком нации является национальный характер. Все остальные признаки — скорее условия развития нации.

Так, по Шпрингеру, «нация — это союз одинаково мыслящих и одинаково говорящих людей». Это — «культурная общность группы современных людей, не связанная с «землей» (курсив И. Сталина).

По Бауэру, «нация — это относительная общность характера». И что такое характер? Это — «сумма признаков, отличающих людей одной национальности от другой национальности, комплекс физических и духовных качеств, которые отличают одну нацию от другой». При этом он уточняет, что «характер людей ничем иным не определяется, как их судьбой», что «нация есть не что иное, как общность судьбы», в свою очередь определяемая «условиями, в которых люди производят средства к своей жизни и распределяют продукты своего труда».

Сталин считает, что Бауэр все-таки чрезмерно разрывает национальный характер и условия жизни людей. «Но что такое национальный характер, как не отражение условий жизни, как не сгусток впечатлений, полученных от окружающей среды?» — пишет Сталин. Как можно национальный характер отрывать от породившей его почвы? Бауэр, очевидно, смешивает нацию, являющуюся исторической категорией, с племенем, являющимся категорией этнографической.