Радужный кот - Виталий Олегович Лесков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ох ты, какая животинка у вас! – воскликнул дед Потап. – Надо же ж, какой крупный.
– Ой, киса! – тётя Света с видом маленькой девочки опустилась на колени и протянула к коту руки с длинными красными коготками на худых пальцах.
Кот высокомерно взглянул на неё и осёкся. На одну короткую секунду он потерял своё котовское самообладание, но в следующий же миг угрожающе выгнул спину, зашипел и вспыхнул так ярко, что тётя Света вынуждена была отшатнуться. И когда она отшатнулась – Димка был готов поклясться – он ясно увидел на её лбу третий глаз.
– Васька, тише! – прикрикнула на него Варвара, выскочила из-за стола и подняла кота на руки. В объятьях хозяйки Васька немного успокоился, свечение чуть стихло, но всё ещё было очень тревожным.
Гости молчали. Затем дед Потап крякнул и произнёс:
– Ничего себе животинка. Ты где её достал Семён?
Семён хмыкнул, и вдруг проявил находчивость:
– На работе дали. На передержку.
– На передержку… – повторил Потап озадаченно. А потом так живо и хитро глянул на Семёна, что тот аж вздрогнул. – А продай его мне, а?
– Ну как же я продам его? Я ж говорю, на работе дали, он подотчётный.
– Ну мало ли что можно сделать, – гнул своё дед Потап. – Продай, я не поскуплюсь.
– Нет, дед.
– Ах! Была – не была! – старик ударил пятернёй по столу. – Забирай мою машину, Семён, продай кота!
Семён застыл. Предложение деда застало его врасплох. «Машину… Да я на такую машину и за пять лет не накоплю… да и не стану. А кот…»
Димка замер, лицо его стало решительным, кулаки сжались. Варвара держала на руках Ваську, смотрела на всё это, и вдруг ей стало противно. И от грубого напора деда Потапа, и от нерешительности Семёна, вообще от всей этой странной дурацкой ситуации.
– Ну вот что, – сказала Варвара. – Кот не продаётся. Это Димкин кот.
Семён облегчённо вздохнул.
– А может, нам ещё по рюмочке? – спросил он.
Выпили, но без особого энтузиазма. Димка с котом ушёл в комнату. Слышно было, как мальчик что-то тихонько ему говорил, но слов было не разобрать. Наверное, утешал. А гости посидели ещё немного и вдруг стали собираться.
Дед Потап положил руку Семёну на плечо на прощание, взглянул на него исподлобья чёрными плутовскими глазами и произнёс заговорщицки:
– Ты, Семён, ежели на счёт кота передумаешь, знай, моё предложение в силе. Уж очень мне эта животинка твоя понравилась.
– Не передумаю, – ответил Семён. На этот раз твёрдо.
– Ну как знаешь.
Старик вышел. За ним вышли близнецы, и последней Светуля. Вдруг она обернулась и так остро неприятно взглянула на Варвару, что та вздрогнула. На секунду ей даже показалось, что у Светули во лбу сверкнул третий глаз.
Глава XI
На что уставился? Открывай давай! – рыкнула ведьма, в бессильной злобе стискивая прутья решётки следственного изолятора.
Её черные как беззвёздная ночь волосы были растрёпаны, измождённое лицо исказилось гневом, за которым чуткий человек легко прочитал бы отчаянье.
Полицейский Нигматуллин чутким человеком никогда не был, он сидел на своём посту неподалёку от решётки и, искоса поглядывая на ведьму, в сотый раз перебирал какие-то бумажки: «Ш-шурх, ш-шурх».
– Не велено, – произнёс он до ужаса флегматично и даже не повернул голову в сторону задержанной.
– Не откроешь, пр-р-рокляну! – выкрикнула ведьма. – Совесть имейте! Всех уже отпустили.
Угроза проклятья подействовала, Нигматуллин посмотрел на задержанную и чуть виноватым голосом произнёс:
– Не велено мне, гражданка. Майор сам звонил, сказал, до его прихода не выпускать.
Ведьма в ярости ударила ладонями по железным прутьям, чертыхнулась и улеглась на нары.
«Ш-шурх, ш-шурх…»
Ожидание было невыносимым. Однако вскоре монотонный шелест страниц и сопение Нигматуллина были прерваны знакомой тяжёлой поступью.
– Что, Ринат, сидит? – послышался ненавистный шершавый голос.
– Куда она денется, тарищ майор?
Это был он. Вне всякого сомнения, он. Ведьма притворилась безразличной и затихла, разглядывая трещины на потолке камеры. Щёлкнул замок, вошёл Олег Васильевич. Кашлянул. Только тогда она взглянула на него, нарочито небрежно, презрительно.
Кошевой сделал вид, что не заметил этого.
Ведьма отвернулась, сложила руки на груди и процедила сквозь зубы:
– Почему так долго?
– Работы много, – невозмутимо ответил майор.
– Козёл, – ответила ведьма.
Кошевой усмехнулся.
– Ну не мог я, Надя, тебя раньше отпустить. Ты слишком сильная ведьма, чтобы разгуливать на свободе в канун Дня всех святых. Или как вы там его называете, Самайна?
– Ты всех уже отпустил.
– Да. Так они – овечки по сравнению с тобой.
Надя улыбнулась краешком губ. Эти слова были ей приятны.
– Ещё бы чуть-чуть, – сказала она. – И ты, полицай, пожалел бы.
– Угрожаешь?
– Нет, – ответила Надя устало. – Просто время уходит, а дел ещё тьма.
Майор нахмурился:
– Выкладывай, что задумала?
Надя скользнула по нему игривым взглядом, засмеялась:
– Да что я могу задумать, Олеженька? Зелье вот хотела сварить да приворожить тебя обратно. А то давно у меня хорошего мужика не было, всё сплошь нечисть да хтонь.
Кошевой посмотрел на неё внимательно и медленно, взвешивая слова, ответил:
– Ты мне, Надя, мухоморы в уши не втыкивай, я тебе не мальчик. Зачем тебя ночью в лес понесло? На кой тебе эти рогатые сдались, а? Огород на них пахать – не сезон. Тебе ведь повезло, что всё на хулиганство списали, а то можешь и посидеть за вызов потусторонних без разрешения.
– Да не вызывала я их! – взвизгнула ведьма.
– А кого вызывала? – майор вцепился в неё взглядом.
Чёрные Надины глаза на мгновение замерли, затем в них плеснулась усмешка:
– Не твое дело. Городовой.
– Я-то может и городовой, но тебя хорошо знаю. Говори, что у тебя на уме!
– Ты? Знаешь меня? Чёрта лысого ты знаешь. Знал бы, не женился б на другой.
Майор вздохнул. Тяжело вздохнул:
– Ладно. Хрен с тобой. Нигматуллин, оформляй её.
Ведьма победно вскинула подбородок с милой до боли знакомой ямочкой и вышла из камеры. Олег Васильевич, почесав в затылке, проводил её взглядом. Нигматуллин снова зашуршал бумагами.
– Вот здесь распишитесь, – проворковал он. – И здесь ещё.
– Знаешь, Олежа, – сказала Надя. – Одно тебе скажу. Ты вместо того, чтобы за ведьмами по лесам гоняться на бобике, лучше бы за Алёнкой своей приглядывал.
– Что? Что ты сказала?! Да как ты… – голос майора легонько дрогнул и зазвенел железом.
– Олег, – Надя посмотрела на него серьёзно. – Мне твоя Алёнушка тоже дорога. По-своему, конечно. Просто приглядывай за ней, вот и всё. Дети ведь.
– Да ты… – но майор не договорил, из кармана
