Любовь без правил - Кэтрин Полански

— Я очень люблю морепродукты, — очаровательно улыбнулась Тэсс. Можно было бы сыграть роль глупенькой содержанки, но это ее не устраивало.

— Я вижу. — Аркетт окинул ее оценивающим взглядом, и Тэсс заулыбалась еще шире.

Давай, мысленно подсказывала она ему. Скажи что-нибудь скабрезное. Что-то, с чем я могу работать.

Аркетт ее не подвел.

— Вы знаете, я тоже страстный мизантроп. — Он сделал интригующее ударение на слове «страстный». — С трудом выбираюсь за пределы моего маленького мирка. Предпочитаю кого-нибудь туда пригласить.

— И несомненно, быстро распрощаться, — подмигнула ему Тэсс.

— Зачем останавливаться на чем-то одном, когда мир так многообразен? — Аркетт немного придвинулся.

О да, подумала Тэсс, мое декольте играет свою роль.

— Вы же разделяете эту точку зрения, не так ли? Иначе вы не были бы здесь с Домиником.

Судя по досье, Ланс Аркетт был завзятым бабником. Ригдейл — тот просто с женщинами не задерживается из-за нелюбви к роду человеческому, а вот француз, как бы оправдывая происхождение, рад был приволокнуться за каждой юбкой. Именно на этом строился расчет Тэсс при знакомстве с объектом — на том, что он ею заинтересуется. Она попадала в предпочитаемый Аркеттом типаж. И хорошо: неудобно было бы надевать блондинистый парик. Парики Тэсс не очень любила.

Она чуть-чуть опустила ресницы, изображая смущение, которое — они-то с Аркеттом знали! — было всего лишь частью игры.

— О, Доминик моллюск другой породы. Он редко высовывается из раковины. Это не совсем меня… удовлетворяет. — Тэсс протянула руку и пальчиком с идеальным ногтем коснулась бриллиантовой булавки на галстуке Аркетта. — Многообразие форм — это то, что я люблю в животном мире. Всегда найдется что-нибудь еще вкусное, что можно съесть.

— Секретничаешь без меня? — полушутливым, полусерьезным тоном поинтересовался незаметно подошедший Доминик. Очень вовремя. По губам он, что ли, читал издалека? — Хочешь закусок, дорогая?

— Не сейчас, — протянула Тэсс, морщась так, чтобы увидел Аркетт. Пусть поймет: она сожалеет, что им помешали. Она послала объекту еще один многозначительный взгляд и взяла Доминика под руку. — Все эти патриархальные развлечения не совсем в моем вкусе. Вальс прекрасен, но его танцуют и на улицах. И здесь слишком много народу. Я предпочитаю камерные вечеринки.

— Не капризничай. — Доминик чмокнул ее в нос. — Это была твоя идея.

— Почему бы вам обоим не заглянуть завтра ко мне? — подал голос Аркетт.

Тэсс мысленно выкрикнула «yes!».

— У меня здесь дом, — продолжал Аркетт. — Я устраиваю небольшую вечеринку для избранных. Раз уж ты, Доминик, оказался здесь, ты просто обязан у меня появиться. И конечно же мисс… э-э… Тэсс приглашена.

— А вы можете пообещать мне разнообразие? — поинтересовалась она. — Что-то, чего я не пробовала?

— Будут лобстеры.

— Да, с лобстерами я еще не очень близко знакома.

Аркетт укоризненно посмотрел на Доминика и поцокал языком. Тот сделал каменное лицо, то есть и бровью не повел.

— Тогда жду вас у себя к шести. — Аркетт махнул пожилому человеку, стоявшему у стенки, видимо секретарю, и тот кивнул.

На этом все распрощались, и Доминик увлек Тэсс в толпу.

— Так просто? — заметил он, убедившись, что их никто не слышит. Во всяком случае, никто заинтересованный.

— Это только кажется, — ответила Тэсс. — На самом деле мы почти ничего не сделали. Напроситься к нему на вечеринку, имея под боком тебя, самая простая часть. Настоящая работа начнется завтра. После чего мы сможем распрощаться.

— А мне уже начинает нравиться. — Ладонь Доминика прошлась по спине Тэсс. Его пальцы были горячими даже сквозь ткань платья. — Я останусь с вами, пока буду полезен, не так ли?

— Разумеется. — Тэсс почувствовала смутное беспокойство. Во-первых, очень уж странно он это произнес. Не окажется ли его «пока буду полезен» на самом деле «пока я захочу»? А еще — прикосновение его руки к спине рождало в воображении Тэсс совершенно неприличные мечтания. Которые агенту не полагались.

5

В отель Доминик и Тэсс вернулись около часу ночи. Команда прибыла чуть позже, проследив за отбывшим Аркеттом до ворот внушительного особняка в Венском лесу. Дэвиду удалось навесить маячок на роскошный автомобиль объекта, так что агентам предстояло ночное дежурство у монитора слежения.

За окнами бушевал праздник, по улицам перемещались веселые толпы, играла музыка, и шампанское лилось рекой. Прижавшись лбом к стеклу, Тэсс смотрела на сияющую огнями улицу и чувствовала себя маленькой и потерянной. Все хорошо, работа идет своим ходом, но… Это первый Новый год без Эррола. Зато в компании почти незнакомого мужчины с замашками наследного принца. Примета, гласившая, что как Новый год встретишь, так его и проведешь, на сей раз оптимизма не добавляла.

Не то чтобы Тэсс волновали праздники. Смена одного дня другим достаточно банальное событие, чтобы испытывать щенячий восторг по поводу его празднования. Но маленькая девочка, дожидавшаяся полуночи в ночь с тридцать первого декабря на первое января, чтобы шепотом пожелать маме счастья и съесть несколько конфет, до сих пор подсознательно хотела чуда. Здесь меркли понятия чувства и профессионализма и сочетания этих двух вещей. Черт возьми, агент ЦРУ не должен быть бесчувственным! Ничего не ощущают машины, а люди… люди просто бывают странными, но они все равно остаются людьми.

Быть человеком — значит хоть чего-то хотеть. Как минимум.

Тэсс очень хотела найти убийц Эррола. А что будет потом, покажет время. Говорят, со временем становится легче.

Две тяжелые ладони легли ей на плечи.

— О чем задумалась?

— Тебя действительно это интересует? — сказала Тэсс не оборачиваясь, но и отстраниться не попыталась.

— Да.

— Обдумываю план действий на завтра, — соврала она. Не говорить же Ригдейлу правду в самом деле, он ей никто.

— С таким лицом?

— Как ты можешь знать, какое у меня лицо? — огрызнулась Тэсс. — Я стою спиной к тебе.

— Но, дорогая, — пробормотал он ей в ухо, — ты отражаешься в стекле.

Тэсс глубоко вздохнула и решительно высвободилась.

— Ты совершенно не обязан называть меня дорогой, когда мы наедине.

— Именно наедине я и обязан это делать. Мне нравится. — Доминик прошествовал к шкафу, распахнул дверцу и пропал в его недрах. Через некоторое время оттуда донеслось: — Ты собираешься спать? Или будешь всю ночь планировать и перепланировать?

— Почему тебя это волнует?

— Меня это не волнует. Я задал вопрос.