Пробуждение дракона (ЛП) - Далтон Сара

— Вы тоже? — спросил Лука.

— Я… друг менти. Им нужен был союзник в крепости Несра.

— Все это время вы шпионили для врагов моего отца? — Лука раскрыл рот. — Не верю. Я думал, вы — мой друг, а не союзник магов из-за морей.

— Лука, — тихо сказал Аксил. — Я навсегда твой друг. Я наблюдал за тобой годами и берег тебя.

— Вы знали, кто я?

Аксил покачал головой.

— У меня были подозрения. Но подтвердились они тогда в вашей комнате.

Эль бурлил в животе Луки. Он не мог думать о том моменте. От этого его кожа пылала, а во рту появлялся кислый привкус.

— Я думал, это был Стефан, — продолжил Аксил. — Я всегда опасался его, даже когда вы были детьми. Я намеренно держался от него подальше, думал, что так он не сразу поймет, что он — менти. Но когда тебе стало плохо, я стал подозревать, что это от магии, а не болезни.

Лука стиснул зубы.

— Стоило тогда меня убить. Вы могли это остановить.

Брат Аксил сделал глоток эля.

— Прошлое не изменить, такие желания — удел дураков. Нам нужно смотреть в будущее. Менти тебе помогут, Лука. Мы пойдем в Пепельные горы, где ты научишься управлять своей силой. Ты будешь сильным магом огня. Такие маги среди менти самые сильные.

Лука с отвращением отвернулся. В горле подступала желчь. Как Аксил мог подумать, что Лука будет учиться управлять силами?

— Не буду. Я никогда больше не буду использовать силы. Я не хочу кровь на своих руках. Я не буду убивать.

Брат Аксил говорил тихо и медленно:

— Если не будешь тренироваться, убьешь снова.

9

Рева

Рева смотрела, как Эмми скрывает слезы, весь путь к рынкам Илкты. Францис сказал им держаться в стороне от Торгового пути, и они так и делали, но после двух дней галопа еды и воды осталось мало, а лошади устали. Рева решила, что лучше будет спрятаться там, где много людей, где можно будет затеряться в толпе.

Она помогла Эмми слезть с лошади и не выпускала служанку из виду. Они подошли к рынку с людной стороны, ближе к дороге. Стражи оставались близко к Реве, но не окружали ее, как леди или королеву. Они растянулись. Никто не заметил их. Был почти полдень, люди со всей Эсталы приходили на рынки торговать. Лорды посылали слуг и простых людей покупать ткань и пряности для замков. Местные покупали хлеб и масла. Фермеры и торговцы продавали свои товары. Они были закалены трудом снаружи. Они кривили тонкие потрескавшиеся губы, ловко двигались среди лотков. Рева сильнее натянула капюшон, сжалась под плащом. Она отчаянно хотела увести Эмми куда-нибудь. Девушка потеряла семью. Реве было ее жаль. Но было жаль и детей, которых она потеряла. Она уже не сможет прийти к их могилкам. Она коснулась живота.

Была и другая причина визита рынка. Долгая дорога потревожила раны Ревы. Ей нужен был настой и бинты. Она больше нигде не смогла бы получить их. Если не успеть, могло начаться заражение. Она сказала двум стражам найти настой у местных целителей. Эмми с бледным лицом описала все стражам подробнее. Служанка была на рынках и знала путь.

Платье Ревы тянулось по грязи, пока они шли по людным рядам лотков. Она прижимала плащ к себе. Не стоило показывать людям свою хорошую одежду. Эмми купила корзинку, наполнила ее твердым сыром, засоленным мясом и яблоками. Когда они запаслись едой, они нашли скромную таверну и прошли в нее. Здание было высоким, чуть покосившимся. Называлась она «Оливковая роща», хотя краска на табличке выцвела и была едва заметной. Рева укуталась в плащ сильнее, скользнула в тени, стараясь не обращать внимания на боль в нижней половине теле. Эмми села напротив нее, стражи заказали эль.

— Эмми, — сказала Рева, взяв подругу за руку. — Мне так жаль.

Ее красивые голубые глаза наполнились слезами, но Эмми была сильной. Служанка всхлипнула, вытерла слезу и повернулась к Реве.

— Лорд Унна был прав. Мы должны идти на север. Нельзя задерживаться тут даже на ночь. Как только стражи придут с настоем, нужно двигаться дальше вокруг Херено.

— Эмми…

Но она подняла руку.

— Я пока не могу говорить о них.

Рева ощутила, как любовь расцветает в ней. Эта девушка была с ней с самого начала. Она была подарком от Франциса на свадьбу. Он сказал ей, что Эмми будет хорошей служанкой, и что ее семья была «терпимыми людьми, но отличными работниками». Рева знала семью Эмми только по рассказам девушки, но знала, что они были не просто «терпимыми». Они были любящей семьей. Доброй. И Эмми была самой доброй и верной.

— Они были твоей семьей, Эмми, — сказала Рева. — Горюй, я не буду тебя за это презирать. Я буду любить тебя, как раньше.

Эмми зажала ладонью рот, и Рева видела, что девушка дрожит. Слезы катились по ее щекам, оставляя следы на грязи на ее коже. Они обе испачкались в пути.

— Братишка рассказывал мне об озере слез. Пока ваш муж не занял замок, его звали Сероглазой крепостью в честь королевы Лиселлы, жены короля Митрина. Лорд, которому принадлежала Сероглазая крепость, полюбил Лиселлу. Но Лиселла захотела стать королевой, а не леди. Лорд так горевал, что плакал в реку Ланти, и она стала озером, наполненным слезами. Он утонул в своих слезах. Я могу плакать, пока не утону в озере своих слез, или я могу прожить так, как хотел бы он. Геррант был хорошим мальчиком. Он знал буквы и хорошо служил лорду Унне.

— Я знаю, — сказала Рева. — Он был терпелив к лорду Унне. Хотела бы я успеть узнать его лучше.

— Вы потеряли мужа и могилы детей. Я потеряла родителей и брат. Принц Стефан должен за многое ответить.

— Не понимаю, зачем он это сделал. Я жила в крепости Несра ребенком. Я знала его мальчиком. Я была помолвлена с его братом, — Рева подавила слезы от воспоминаний о тех днях. — Он утешал меня из-за потери моих родителей. Зачем он сделал это? Почему Лука ему позволил? Не понимаю.

Эмми прикусила губу и смотрела на сложенные ладони, словно хотела сказать что-то.

— Ты что-то знаешь, — сказала Рева. — Скажи мне.

— Ходили слухи, — призналась Эмми. — Насчет Франциса и короля. Говорили, Францис был менти. Весь замок был в железе, и он всегда носил железный медальон.

— Да, я его видела.

— Железо подавляет силы менти, — сказала Эмми.

Камень упал на дно желудка Ревы. Она была так глупа. Почему она не поняла раньше? Она думала, что Францис просто забывал снять странный кулон. Но это было необходимостью.

— Король все еще воюет с менти, — сказала Рева под нос. — Он узнал о силах Франциса, — ее желудок сжался. — Оползень. Это был Францис. Он двигал землей.

— Он так, видимо, спасал нас, — сказала Эмми. — Но это убило всех в замке. Он так спасал тебя, Рева. Он все-таки переживал за тебя.

Рева уткнулась головой в ладони. Как Францис мог так поступить? Как мог обменять ее жизнь на сотни других? Тошнота прошла не сразу. Но даже с болью из-за того, что умерли другие, Рева невольно отметила, что весть о том, что Францис любил ее, немного утешала. Она три года провела в постоянном состоянии тревоги, переживала, будет ли хорошей женой, сможет ли любить человека, что был намного старше и так отличался от того, за кого она надеялась выйти замуж. Она переживала, будет ли он заботиться о ней, или она нужна была только для наследника. Столько всего произошло за эти три года. Она была теперь женщиной. Была беременна несколько раз, но дети не выжили. Она была теперь вдовой. Шестнадцатилетней вдовой.