Луна – суровая хозяйка - Роберт Хайнлайн

Но военный объект – это честная игра.

Не думаю, чтобы кто-то смог заснуть вечером в четверг. Лунари знали, что на пятницу назначена наша решающая попытка. А на Земле было известно – в этом наконец сознались их средства массовой информации, – что служба космического слежения зафиксировала летящие к Терн объекты, видимо, те самые «горшки с рисовой кашей», которыми так похвалялись мятежные каторжники. Никакой военной тревоги объявлено не было, пресса уверяла, что лунная колония не могла создать свои атомные бомбы, но советовала все же избегать тех районов, куда нацелились эти преступники. (Исключением был один популярный шутник-обозреватель, заявивший, что самым безопасным местом будут именно указанные нами цели. Он произнес это в программе видео, стоя в центре большого креста, который он объявил точкой с координатами 110° западной долготы и 40° северной широты. Больше я его не видал.) Рефлектор в обсерватории Ричардсона был настроен на получение изображений, и, я думаю, все лунари следили за экранами, сидя дома или в пивной. А некоторые даже надели скафандры и вышли на поверхность, чтобы увидеть все своими глазами, несмотря на то, что в большинстве поселений стоял яркий солнечный день. По настоянию бригадного генерала судьи Броуди мы наскоро возвели вспомогательную антенну у катапульты, чтобы бурильщики могли смотреть видеопередачи в своих дежурках, иначе на посту не осталось бы ни одного артиллериста. (Наши вооруженные силы – артиллеристы Броуди, милиция Финна, воздушные отряды стиляг – все это время оставались в состоянии повышенной боевой готовности.) Конгрессмены пришли на внеочередное заседание в Новый Большой Театр, где Терра была отлично видна на огромном экране. Некоторые шишки, в том числе проф, Стью, Вольфганг и другие, смотрели ее на меньшем экране в бывшем офисе Смотрителя в Верхнем Комплексе. Какое-то время я провел с ними: метался взад-вперед, нервный, как кошка, только что разрешившаяся котятами, схватил бутерброд, забыл его съесть, а потом заперся с Майком в Нижнем Комплексе. Совсем, можно сказать, сошел с нарезки.

Около восьми ноль-ноль Майк сказал:

– Ман, мой старый и лучший друг, разреши сказать тебе кое-что, только не обижайся, ладно?

– А? Ну конечно. С каких это пор ты боишься обидеть меня?

– Постоянно, Ман, после того, как понял, что ты можешь обидеться. Осталось всего три, запятая, пять, семь на десять в девятой степени микросекунд до первого удара… и это самая сложная из всех проблем, которые я когда-либо решал в режиме реального времени. Когда ты разговариваешь со мной, я всегда уделяю тебе значительную часть своей мощности – возможно, гораздо большую, чем ты думаешь, – в течение нескольких миллионов микросекунд чтобы понять смысл твоих слов и найти на них верные ответы.

– Иначе говоря, не суйся под руку, я занят?

– Я хочу дать тебе совершенно точное решение, Ман.

– Усек… пойду посижу с профом.

– Как хочешь. Только, пожалуйста, будь там, где я смогу тебя найти. Возможно, мне понадобится твоя помощь.

Последнее было, конечно, ерундой, и мы оба это знали. Задача была выше человеческих сил: сейчас даже отменить операцию было уже невозможно. Просто Майк хотел сказать: «Я тоже нервничаю и хочу, чтобы ты остался со мной, но, пожалуйста, перестань болтать».

– О'кей, Майк. Я буду поблизости. Где-нибудь возле телефона. Наберу «Майкрофт-ХХ», но говорить не стану, так что можешь не отвечать.

– Благодарю, Ман, мой лучший друг. Большое спасибо.

– Увидимся.

Я вышел, решил, что никакая компания мне не нужна, надел скафандр, нашел длинный телефонный шнур, подключил его к шлему, свернул провод в бухту, повесил на руку и пошел к шлюзу на поверхность. В сарайчике за шлюзом среди всякой всячины был служебный телефон. Я подключился к нему, набрал номер Майка и вышел под открытое небо. Спрятался в тени сарайчика и, выглянув из-за угла, посмотрел на Терру.

Она висела, как обычно, в западном секторе неба на полпути к зениту – огромный яркий полумесяц, родившийся всего три дня назад. Солнце уже клонилось к западу, но его сияние мешало мне ясно видеть Терру. Шлемного визора было недостаточно, и поэтому я обогнул сарайчик и отошел от него подальше, чтобы видеть Терру, но чтобы Солнце скрывалось за его стеной. Так было куда лучше. Над Африкой вставал рассвет, ослепительные отблески его ложились на сушу, но это не очень мешало, а вот южная полярная шапка резала глаза белизной и не давала разглядеть Северную Америку, освещенную пока только лунным светом.

Чуть не свернул шею, стараясь навести шлемный бинокуляр на нее, – отличный бинокуляр, цейссовский, 7х50, еще недавно принадлежавший Смотрителю.

Северная Америка простиралась передо мной наподобие призрачной карты. Удивительно мало облаков. Виднелись города – светящиеся пятна с размытыми границами. Восемь тридцать семь…

В восемь пятьдесят Майк начал отсчитывать время по телефону – его внимания это не отвлекало; отсчет он запрограммировал заранее.

– 08:51… 08:52… 08:53… осталась одна минута… 59… 58… 57… полминуты… 29… 28… 27… десять секунд… девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… три… две… одна…

И внезапно на карте маленькими алмазными искорками вспыхнула наша сетка!

Глава 26

Мы нанесли такой сильный удар, что его можно было видеть невооруженным глазом, без всякого бинокля. Челюсть у меня отвисла, и я прошептал «Боже мой» еле слышно и почти благоговейно. Двенадцать очень ярких, очень резких, ослепительно белых вспышек образовали точный геометрический рисунок. Они вспухли, слегка затуманились, сделались красными – казалось, это длится бесконечно долго. Потом возникли новые точки, но великолепный узор настолько заворожил меня, что я их едва заметил.

– Да, – согласился Майк, очень довольный собой. – Тютелька в тютельку. Теперь ты можешь говорить, Ман, я свободен. Осталось простое дублирование.

– Нет слов. Была хоть одна осечка?

– Снаряд для озера Мичиган получил удар вверх и вбок, но не взорвался. Он должен упасть где-то в Мичигане, я потерял над ним контроль, так как он лишился своего импульсного ускорителя. А в проливе Лонг-Айленд камешек пошел точно в цель. Они пробовали его перехватить, но не вышло.

Почему – не знаю. Ман, я могу отвести другие снаряды, идущие на ту же цель, сбросив их в Атлантику подальше от судоходных линий. Сделать? Есть еще одиннадцать секунд – Э-э-э… Да! Если не заденешь кораблей.

– Я же сказал, что могу. Сделано. Надо будет их известить, что мы пока отменили повторный удар и объяснить почему. Пусть призадумаются.