Ученик убийцы. Королевский убийца (сборник) - Робин Хобб

На страже у дверей короля Шрюда стоял ветеран, которого я знал с шести лет. Молчаливый человек внимательно всмотрелся в мое лицо, потом узнал. Он позволил себе слегка улыбнуться и спросил:

– Хочешь сообщить что-нибудь важное, Фитц?

– Только то, что я вернулся, – ответил я, и он рассудительно кивнул.

Он привык к тому, что я прихожу и ухожу обычно в самое неподходящее время, но он был не такой человек, чтобы делать какие-то предположения, выводить заключения или даже разговаривать с кем-либо об этом. Так что он тихо вошел в комнату короля, чтобы передать кому-то, что Фитц здесь. Потом он вернулся с сообщением, что король позовет меня, когда ему будет удобно, и что он рад, что со мной все в порядке. Я тихо отошел от его двери, поняв из этих слов больше, чем если бы их произнес какой-нибудь другой человек. Шрюд никогда не опускался до вежливой бессмыслицы.

Дальше по тому же коридору были комнаты Верити. Здесь меня снова узнали, но, когда я попросил стражника дать Верити знать, что я вернулся и хотел бы доложиться, он ответил только, что принца Верити нет в его покоях.

– Значит, он в своей башне? – спросил я, удивляясь, что он ходит в башню в это время года. Зимние шторма хранили наши берега от пиратов в эти несколько холодных месяцев.

Медленная улыбка появилась на лице стражника. Когда он заметил мой озадаченный взгляд, она превратилась в ухмылку.

– Принца сейчас нет в его покоях, – повторил он и потом добавил: – Я прослежу, чтобы он получил твое сообщение, как только проснется утром.

Еще мгновение я стоял, глупо, как столб. Потом повернулся и тихо ушел. Я чувствовал что-то вроде удивления. Это тоже было знаком, что теперь в Оленьем замке есть королева.

Я поднялся еще на два этажа и пошел по коридору, ведущему к моей собственной комнате. В ней пахло запустением и очаг давно остыл. В комнате было холодно и пыльно. Здесь не чувствовалось прикосновения женской руки. Комната казалась пустой и бесцветной, как погреб. Но все-таки тут было теплее, чем в палатке на снегу, а перина была мягкой и глубокой, какой я ее помнил. Я сбросил свою грязную дорожную одежду, упал в постель и заснул.

Глава 3

Возобновление связей

Древнейшее упоминание об Элдерлингах в библиотеке Оленьего замка содержится в растрепанном свитке. Судя по тому, как обесцвечен пергамент, можно предположить, что он сделан из кожи пятнистого животного, не известного никому из наших охотников. Чернила, очевидно, изготовлены из «туши» кальмара и колокольчикового корня. Они выдержали испытание временем гораздо лучше, чем цветные чернила, которыми обычно выполняют иллюстрации. Те, в свою очередь, не только поблекли и потекли, но и во многих местах привлекли внимание каких-то клещей, которые обглодали и сделали жестким некогда мягкий пергамент, так что свиток местами сделался слишком хрупким для того, чтобы его можно было развернуть.

К сожалению, время не пощадило в основном внутреннюю часть свитка, в которой содержались некоторые сообщения об исследовании короля Вайздома Мудрого, нигде более не записанные. Из этих фрагментов по крупицам складывались сведения о том, что острая необходимость заставила его отправиться на поиски страны Элдерлингов. Беды короля Вайздома были знакомы нам. Пиратские корабли безжалостно грабили побережье. В этих обрывках содержатся намеки на поиски в Горном Королевстве. Мы не знаем, почему он заподозрил, что этот путь приведет его к владениям легендарных Элдерлингов. К несчастью, последние этапы путешествия короля Вайздома Мудрого и встреча с Элдерлингами, по-видимому, были богато иллюстрированы, потому что здесь пергамент превратился в кружевную паутину искалеченных слов. Мы ничего не знаем об этой первой встрече. И у нас нет даже намека на то, как ему удалось склонить Элдерлингов на свою сторону. Многие песни, богатые метафорами, рассказывают, что Элдерлинги спустились, как «бури», «волны прилива», как «золото отмщения» и «гнев, воплощенный в камне», чтобы прогнать пиратов от наших берегов. Легенды также говорят, что Старейшие поклялись Вайздому снова прийти на защиту Шести Герцогств, если когда-нибудь в том возникнет нужда. Все это можно предположить. И многие предполагали – разнообразие легенд вполне подтверждает этот факт. Но летопись писца короля Вайздома утеряна навеки из-за плесени и червей.

В моей комнате было только одно высокое окно. Оно выходило на море. Зимой деревянные ставни преграждали путь штормовым ветрам, а гобелен, висевший сверху, придавал комнате уютный и нарядный вид. Так что я проснулся в темноте и некоторое время лежал тихо, пытаясь понять, где нахожусь. Постепенно до меня начали доноситься слабые звуки замка. Утренние звуки. Звуки очень раннего утра. Дома, понял я, в Оленьем замке.

И в следующее мгновение я сел в постели.

– Молли, – вслух сказал я темноте.

Я по-прежнему чувствовал себя разбитым, все ныло и болело. С трудом я вылез из-под теплого одеяла. Подошел к моему давно потухшему очагу и разжег огонь. Нужно будет потом пополнить запас дров. Танцующие языки пламени распространяли по комнате изменчивый желтый свет. Я взял одежду из сундука в изножье кровати только для того, чтобы обнаружить, что мои вещи удивительно плохо сидят на мне. Моя долгая болезнь лишила тело мускулов, но руки и ноги почему-то вытянулись. Ничего не подходило. Я поднял вчерашнюю рубашку, но ночь на чистом белье освежила мои чувства, и я больше не мог выносить запаха дорожной одежды. Я снова порылся в своем сундуке и нашел мягкую коричневую рубашку, рукава которой когда-то были мне длинны, а теперь пришлись впору. Я надел ее вместе с зелеными стегаными штанами и высокими ботинками. Я не сомневался в том, что, как только я навещу леди Пейшенс или мастерицу Хести, они немедленно приведут мой гардероб в порядок. Но я надеялся, что это произойдет не раньше завтрака и путешествия в Баккип. Там было несколько мест, где можно было разузнать о Молли.

Оказалось, что замок уже проснулся. Я поел на кухне, как делал это ребенком. Как всегда, хлеб там был самым свежим, а каша самой сладкой. Повариха вскрикнула, увидев меня, и целую минуту говорила о том, как я вырос, а следующую сокрушалась по поводу того, как плохо я выгляжу. Я подозревал, что до конца дня меня будут изводить замечаниями по этим двум поводам. Когда движение на кухне стало более оживленным, я бежал, унося с собой кусок хлеба, щедро намазанный маслом и покрытый куском розового окорока. Я направился обратно в свою комнату, чтобы взять зимний плащ.

Везде, где я проходил, я обнаруживал все больше и больше свидетельств присутствия Кетриккен. Нечто вроде гобелена, сотканного из разноцветных трав и изображающего сцену в горах, теперь украшало стену Малого зала. Цветов в это время года не было, но в нескольких местах я увидел глиняные миски, полные камушков, а в них стояли сухие, но красивые ветки чертополоха. Перемены были незначительными, но бросались в глаза.

Я оказался в одной из самых старых частей замка и начал взбираться по пыльным ступеням на сторожевую башню Верити. С нее открывался отличный вид на морское побережье, и у ее высоких окон Верити вел свое летнее наблюдение за пиратскими кораблями. Отсюда он работал Силой, удерживая пиратов на расстоянии или, по крайней мере, хоть как-то предупреждая нас об их появлении. Порой это помогало мало. Ему следовало бы иметь группу обученных Силе помощников. Но сам я, несмотря на королевскую кровь, никогда не мог контролировать Силу. Гален, наш мастер Силы, умер, успев обучить всего лишь нескольких человек. Заменить его было некем, а те, кого он обучил, не имели настоящей связи с Верити. Так что принц в одиночестве противостоял нашим врагам Силой; это состарило его раньше времени. Я боялся, что он слишком растратит себя и умрет от слабости, поражавшей тех, кто чересчур часто пользовался Силой.

К тому времени, когда я поднялся по лестничной спирали наверх, меня продуло и ноги мои болели. Я толкнул дверь, и она легко повернулась на смазанных петлях. По старой привычке, входя в комнату, я старался ступать тихо. На самом деле я не ожидал увидеть здесь ни Верити, ни кого-нибудь еще. Зимой нашими сторожами были морские штормы, охранявшие берега от пиратов. Я закрыл глаза от внезапного утреннего света, лившегося из не закрытых ставнями окон башни. Силуэт Верити чернел на фоне серого штормового неба. Принц не обернулся.

– Закрой дверь, – сказал он тихо, – от сквозняка с лестницы в этой комнате дует, как в трубе.

Я так и сделал, после чего встал перед ним, дрожа от холода. Ветер принес с собой запах моря, и я вдыхал его, словно это была сама жизнь.

– Я не ожидал увидеть вас здесь, – сказал я.

Он не отрывал глаз от воды.

– Не ожидал? Тогда почему же ты пришел?

В его голосе было веселое удивление. Это встряхнуло меня.

– Не знаю. Я шел к себе в комнату… – Голос мой затих. Я старался вспомнить, как здесь оказался.