Ex ungue leonem: по когтю льва - Ирина Якимова

— Ульрик…

— Больше не Ульрик.

Лира опустила голову.

— Что ж, тогда и я забуду имя Лира, — промолвила она. — Лилиана согласна стать вашей женой.

Глава 29 Трагедия Владыки Дэви

Он летел всю ночь и, когда солнце огромным спрутом потянуло щупальца-лучи из-за восточного горизонта, был у края Пустоши. Здесь Дэви опустился, скинул крылатое обличье и надел новое — зеркальная полусфера скрыла вампира и от людских глаз, и от дневного света. Так, невидимый, он некоторое время наблюдал, как край солнца выдвигается из-за горизонта. С недавних пор Владыка полюбил это зрелище. В мгновения восхода страх смешивался с восторгом в его крови, даря ощущение встречи с божеством — истинным и единственным.

Он дождался, когда солнце полностью выкатится из-за холма, и отправился в путь. К полудню нужно было добраться до развалин дворца Макты. Зеркальная полусфера блестела отражённым солнечным светом, и, казалось, по Пустоши движется ещё одно маленькое земное солнце. Впервые вампир прибегнул к необычному укрытию в день штурма «Тени Стража», и с тех пор гулял, пользуясь зеркальной полусферой, каждый день. Конечно, это отнимало немало сил, но позволяло вести дела, не останавливаясь, не уступая время солнцу…

А дел у Владыки с уходом из Карды прибавилось. Первое, что необходимо было сделать — разобраться с границами своих новых способностей, установить рамки, за которые нельзя переходить, потому что за ними — разрушение себя и мира. При этом нужно было научиться экономно расходовать силы: голод вампира возрос многократно. Много времени отнимала и свита. Одни carere morte желали немедленно возвратиться в Карду, отнять у Вако цитадель, другие советовали бежать из страны. Слухи о невероятных новых способностях Владыки ширились, и свита росла… и требовала решительных действий от предводителя.

Дэви не уступил ни требованиям воинственных соратников, ни мольбам осторожных. Карда предала его, и возвращаться к предательнице он брезговал. Старая цитадель ещё будет молить его о прощении! Он же пока обратился к Доне — больной, несчастной, разрывающейся на части. То лежащей в оцепенении, то трясущейся в лихорадке — совсем как новообращённый вампир… Дону оставили все — и Король, и Арденсы, и Орден. Столице нужен новый хозяин! Распутать тугой клубок, в который заплелись нити, составлявшие канву жизни Доны, ему не составило труда. Асседи против «Гроздьев»… Но поздно было вмешиваться в эту войну. Победитель определился — молодые революционеры узнали свою силу. Даже, если убрать сейчас верхушку «Гроздьев», это лишь поднимет новую волну народной ненависти.

Мира Вако, его противница, уже подготовилась к смене власти в стране. Вернир Реддо, надеющийся взойти на трон Доны при поддержке «Гроздьев», сочувствовал делу охотников. Но подобраться к герцогу не было никакой возможности. Его фигура была оружена всей мыслимой и немыслимой защитой, и Дэви, поразмыслив, решил не препятствовать и даже помочь «Гроздьям» и Реддо. Приход к власти новой династии — нервное время для страны, во всеобщем хаосе Владыке легче будет вплести свою крепкую нить — канвой в полотно новой жизни столицы. Он отыскал и будущих союзников среди смертных. То были мистики — пока слабые, обращённые в себя созерцатели, заранее тоскующие по уходящему времени вампиров. Из них могли бы получиться десятки и сотни дикарей, но Дэви они сейчас были нужны в качестве смертных соратников.

Дел в Доне было много… И всё же в начале весны Дэви оставил свиту и поспешил на север, в Термину. Он был готов к встрече с Первым вампиром.

У холма, за которым начинался яблоневый сад, Дэви остановился. Первый таился где-то там, под куполами старых кривых деревьев. Дэви чувствовал его: точно колодец — глубокий, холодный, пахнущий сыростью и грязью. Яблоневый сад на месте дворца Макты был местом рождения Первого и источником его силы — ненависти. Старейший приходил сюда, когда ему нужно было набраться сил. Считалось, что здесь, у источника, он абсолютно непобедим.

Но сейчас земля содрогалась под ногами Дэви — Первый трясся. Он боялся, впервые за свою вечность боялся… Впервые за вечность у Старейшего появился достойный противник: Владыка вампиров.

Дэви прищурился, выискивая видимые только ему частицы Бездны в бескрайнем поле мироздания. Здесь их было много, Бездной густо проросла вся Пустошь. Несколько быстрых пассов руками… частицы начали стягиваться к вампиру, и тот придал им нужную ему форму — дополнительную защитную оболочку, щетинящуюся острыми гранями: этакий огромный кристалл, в центре которого помещалася фигурка человека. Он работал вдумчиво, нетеропливо, ведь назначением оболочки была защита от Макты. С губ Владыки при этом не сходила сардоническая усмешка.

…Когда Дэви считал себя Богом, он на самом деле был несчастным больным.

Теперь же, когда он воистину стал Богом, он больше не верил в божественность вампиров.

Какая насмешка судьбы! Двести лет Дэви думал, что Бездна — великая Госпожа вампиров, и только их. Он верил, что обращение в carere morte — шаг на путь божества и сильнейшие в конце этого пути становятся подлинными Богами. Он считал себя таким богом — богом carere morte.

Он упорствовал в этой вере, даже когда начались грозные предзнаменования его неправоты. Сначала Избранный заявил, что способен исцелять вампиров, всех, в том числе и старейших — богов. Потом его преемница уничтожила дикарей Доны как класс за пару месяцев и даже смутила разум некоторых carere morte из его свиты. Удар за ударом: Арденсы живы, а значит, существование вампиров зависит не только от Первого, но и от кучки жалких смертных. Затем один из этих Арденсов, Гесси, нашёл способ избавить потомков создателя вампиров от их метки… Дэви держался. Лишь упрямее он верил, что Бездна — великая Госпожа вампиров, не оставит его, ведь он верно служил ей столько лет. Не может её шёпот быть ложью!

Он обманывался! Правы оказались его идейные противники, те, кого он безжалостно уничтожал. Те, что полагали вампиров больными. Те, что считали силу Бездны большей, чем чёрные крылья. Те, что утверждали, что Бездна — безличная сила и вовсе не отличается особой благосколонностью к вампирам, а та её частица, что покровительствует carere morte — больна, безумна. Искалеченная Атером когда-то, она не обладает и сотой долей мощи истинной Бездны…

Дэви закончил строить защитную оболочку и взмахнул руками, проверяя степень своей свободы в этом двойном коконе. Простора для нападения было достаточно. Чувствительными кончиками пальцев вампир нащупал в воздух частицы Бездны, которой будет назначено стать его оружием в поединке с Первым. Он находил невидимую материю по холоду, который она оставляла, а когда его пальцы пробегали по ней, обрисовывая будущую форму хаоса, Бездна приветствовала его, целуя и поглаживая ладони снопами крохотных ледяных искорок.