Предательство. Последние дни 2011 года - Сергей Царев

— Пока ты ехал ко мне, в Дамаске совершен двойной теракт, — сообщил Владимир Михайлович.

— Это значит, что противостояние между силами президента Асада и оппозицией хотят перевести в гражданскую войну, — сделал вывод Олег Борисович. — Какая есть еще информация?

— Скудная. Бомбы были заложены в два автомобиля, взрывы осуществлены смертниками из «Аль-Каиды». По данным Al Jazeera, погибли тридцать человек, и около ста ранены, а Al Arabia передает, что убиты не менее сорока человек.

— Где произошел теракт? — спросил Олег Борисович, который несколько раз был в Дамаске и других городах Сирии.

— В районе Кфар Суза, напротив зданий органов госбезопасности.

— Туда легко не пройдешь, не всякая машина проедет.

— В том-то и дело. Есть еще один странный факт — на взорванных автомобилях были прикреплены портреты Усамы бен Ладена, — сообщил Владимир Михайлович.

— Это вообще из области фантастики. Так демонстративно повесить портрет лидера «Аль-Каиды», похоже на провокацию, — предположил Олег Борисович.

— В том-то и дело. Накануне в Сирию прибыли представители Лиги арабских государств, которые должны помочь в разрешении конфликта между президентом Асадом и оппозицией.

— Вот в этом и ключ к разгадке, выяснению истинного заказчика. Нелепость использования портрета Усамы бен Ладена… — покачал головой Олег Борисович.

— Да, такого я не припомню, очень театрально выглядит, — согласился Владимир Михайлович. — Извини, Олег, не удержался от комментария.

— Портрет и место теракта наводят на мысль, что организаторы взрыва хотят обвинить Асада в том, что это его силовики осуществили взрыв, чтобы отвадить международных наблюдателей и убедить международное сообщество, что Сирия подвергается атакам «Аль-Каиды».

— Такую версию сразу же предложил представитель Сирийского оппозиционного национального совета, версию тут же распространило британское издание The Guardian, — согласился Владимир Михайлович.

— Асаду не резон обострять ситуацию и противостояние переводить в гражданскую войну, — уверено сказал Олег Борисович. — Кому выгодно? США и Западу. Думаю, что это дело рук американской или британской спецслужбы. У них всегда были хорошие контакты с «Аль-Каидой», а помогал в реализации теракта какой-то сирийский генерал.

— Что ж, в таком случае надо ожидать, что очень скоро сирийский генерал перебежит в стан оппозиции, — заключил Владимир Михайлович.

Стемнело, а обсуждение ситуации продолжалось. Площадь Тахрир в Каире накапливала силу общественного взрыва в Египте, конфликт в Йемене между президентом Салехом и племенными отрядами шейха Садыка аль-Ахмара упорно развивается в сторону гражданской войны. Турция активно участвует в подготовке противников президента Асада, не замечая среди них откровенных исламских фундаменталистов и боевиков. Ирак, уставший от взрывов, никак не насладится мирной жизнью. Иран, пытающийся преодолеть санкции, не упускает возможность усилить свое региональное значение. И далее, далее.

Бесконечная колода карт-государств, за которыми стоят интересы США. Как ни перетасовывай колоду, все выпадают красные карты крови или черные карты нефти.

Заглянула «железная Ника», сообщила, что принесли стенограмму совещания, и передала ее Владимиру Михайловичу. Он устало встал, отдал стенограмму Олегу Борисовичу и предложил:

— На сегодня политику оставим в покое.

— Марик, оставь дедушку в покое, — строго попросили Татьяна Александровна.

Просьба не возымела действия, и мальчик упрямо продолжал попытки из-под руки Сергея Георгиевича влезть ему на колени. Дедушка улыбался, но не помогал внуку — держал руку таким образом, чтобы затруднить Марику достижение поставленной цели. Тот пыхтел, но упрямо пробивался на колено дедушки.

— Марик, тебе сказали, оставь дедушку в покое, — решительно потребовала подчинения Наташа. — Он позавтракает и будет с тобой играть.

Марик сделал вид, что ничего не слышит, стал активнее карабкаться. Сергею Георгиевичу стоило чуть приподнять руку, и внук легко бы добился желаемого. По сути это была игра, в которой участвовали двое, но неожиданно присоединился и третий участник — Рада, маленький йорик. С первого дня пребывания в семье она определила, что Сергей Георгиевич главный в стае, которая называется семья, поэтому ревновала ко всем, кто пытался своими действиями показать свое расположение к нему. Неудивительно, что Рада с лаем устремилась к другой ноге Сергея Георгиевича. Встав на короткие задние лапы, собачка стала скрести передними лапами о ногу хозяина, требуя, чтобы тот немедленно взял ее на руки. Кухня огласилась звонким и настойчивым лаем Рады и громким сопением Марика, периодически сменявшимся недовольным бормотанием.

— Сумасшедший дом, — весело определила ситуацию Наташа.

Сергей Георгиевич ничего не сказал, но подумал, что счастливую семью в каком-то смысле можно так считать. Но развить эту мысль он не успел — его насторожила неожиданно наступившая тишина. Сергей Георгиевич первым делом посмотрел на внука, который замер, а его лицо выражало удивление, глаза округлились. Он пристально смотрел куда-то.

Через минуту, когда Марик справился с удивлением, он протянул одну ручку к окну, а второй продолжал держаться за колено дедушки. В это время Рада, почувствовав, что что-то случилось, перестала лаять и стала бегать вокруг стола, ища источник напряжения.

— У-у-у, — глубоко вдохнув, удивленно произнес Марик.

Далее последовала череда собственных слов Марика, которые имитировали полет, заменяли общепризнанные слова «птица», «окно» и многое другое. Сергей Георгиевич не стал вникать в смысл услышанных слов — объект был очевиден и не требовал пояснения.

Источником переполоха оказалась упитанная синица, севшая на металлическую решетку окна и с любопытством вглядывавшаяся в кухню. Все присутствующие за столом кухни замерли, чтобы не вспугнуть птичку. Удовлетворив свое любопытство, синица без сожаления улетела, а обитатели дома вернулись к своим делам.

На диване Сергей Георгиевич играл с Мариком, обучая его влезать на спинку дивана с внешней стороны, а потом кубарем скатываться на сиденье. Играли азартно, долго и с такой энергией, что бабушка несколько раз заглядывала в гостиную, где происходило это шумное действие. После очередного громкого вопля внука, Татьяна Александровна не выдержала и потребовала:

— Наташа, возьми Марика. Он весь взмок, ему скоро кушать и спать, а он так разыгрался, что не только не уснет, но и кушать не будет.

— Сейчас возьму.

— А ты, Сергей, пройди в кабинет, — предложила Татьяна Александровна, — чтобы Марик, пока не успокоится, тебя не видел.

— Всем раздала задания, а ты что будешь делать? — весело спросил Сергей Георгиевич.

— У меня всегда есть работа, — гордо объявила Татьяна Александровна.

— Это мы знаем, — иронично заметил Сергей Георгиевич, — а что конкретно?

Супруга снисходительно посмотрела на мужа, чувствовалось, что она хотела что-то сказать в таком же тоне, но передумала и просто сообщила:

— Сейчас выпишу квитанции и пойду на почту, пока она работает, и оплачу коммуналку. На прошлой неделе забыла, а оставлять долг на следующий год не хочется.

— Долги копить не следует, — согласился Сергей Георгиевич.

— Долги копить не следует, их надо погашать, — высказал свое мнение Олег Борисович.

— Но их не просят возвращать, — продолжал отстаивать свою линию Майк, американский журналист.

— Сегодня не просят, а завтра потребуют. Что тогда делать, чем будут платить США? Ведь нет даже захудалого плана, каким образом сокращать огромный государственный долг.

— Не допустить, чтобы завтра потребовали, — наивно и просто определил задачу Майк.

Знакомство с Майком состоялось по случайному стечению обстоятельств во время завтрака в римской гостинице Marc Aurelio, что на улице Via Gregorio XI. Шестиэтажная гостиница, возможно, не дотягивала до заявленных четырех звезд, но у нее были и свои плюсы: приветливый персонал, чистота, близость Ватикана, станции метро. Для многих постояльцев раздражающими факторами были платный Wi-Fi и однообразный завтрак. Скромность ассортимента продуктов, включенных в завтрак, устраивала Олега Борисовича — он не любил наедаться утром, а в районе двенадцати часов устраивался на открытой терраске какого-нибудь кафе-ресторана и с удовольствием наблюдал за римлянами и туристами, двигающимися к своим целям.