Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт - Фаня Шифман

«Во-о-о-он! Пусть убираются! Задержать! Куда смотрят блюстители порядка и законности?!!» Галь вскочил — и попал в конус, освещаемый прожекторами. Взмахнув рукой, он громко завопил сорванным тенором: «Дубоны, за мной!!! Силонокулл и законность в опасности!» Вскочило ещё несколько дубонов, потрясая кулаками.

Казалось, потасовки не избежать… Тим тут же связался с Кошелем, коротко бросив:

«Не время, хавер…» Парни послушно уселись обратно на свои места.

Поднялся Мезимотес и, сделав успокаивающий жест, проникновенно произнёс: «Хасидский дуэт «Хайханим» был своевременно заявлен на наш Турнир, и поэтому он может продолжать своё выступление… если, конечно, им ещё не очевиден их безусловный провал. На мой взгляд, было бы честнее признать своё поражение и навсегда избавить нашу престижную сцену от своих… э-э-э… Но… Их право, раз уж их допустили до Турнира, додержаться до логического и отнюдь не победного конца.

Что же до подозрительной подростковой группировки, ёрнически назвавшей себя «Типуль Нимрац», то на них я не припоминаю никакой заявки. О-кей! Раз уж они на сцене…

Мы потом выясним, как им удалось это противозаконное внедрение. Сейчас мы не будем срывать Турнир. Позволим им сыграть несколько коротеньких песенок — мы же либералы и демократы! Пусть лишний раз продемонстрируют свой позор!»

Четвёрка, получив милостивое и высочайшее соизволение исполнить несколько коротеньких песенок, выстроилась дугой посреди сцены. Рувик и Нахуми вскинули гитары, Шмулик приложил к губам серебристый угав… И полилась мелодия: Цвика пел, Рувик подпевал на квинту ниже, подыгрывая на гитаре, спустя некоторое время к нему присоединился Нахуми. Цвика почти без паузы перешёл на флейту, которая красиво перекликалась с угавом Шмулика. Впервые над «Цедефошрией» звучали необычные звуковые сочетания: в мелодию флейты вплетались то аккорды гитар, то россыпь staccatto, издаваемая неведомым инструментом, внешне похожим на огромную свирель…

Фанфарматор Центропульта только и смекнул, что ситуация явно вышла из-под контроля, но долго не мог сообразить, что он должен делать в таком незапрограммированном случае. А тут ещё и команды ниоткуда не поступает. Только когда первая композиция группы почти завершилась, и над «Цедефошрией» плыли, угасая, последние звуки угава и флейты, он подумал, что вроде должен что-то делать, и, прежде всего, выключить секторальные экраны. До него вдруг дошло, что необычный, похожий на свирель, инструмент у губ медно-рыжего кудрявого мальчика с выразительными красивыми глазами издаёт наркотические вредоносные звуки того самого шофара, который вредно влияет на организм человека. Не далее, как сегодня об этом было заявлено официально.

А между тем такая же свирель оказалась у губ рыженького маленького солиста, и теперь они вместе исполняли двухголосную вариацию на тему той же мелодии.

Фанфарматор растерялся, окончательно позабыв про свои функции на Турнире. Только назавтра он с удивлением вспомнил, что в тот критический момент и шеф Тимми почему-то мышей не ловил (не реагируя на его, дежурного фанфарматора, странное бездействие), даже не послал никакой команды на Центропульт. Явный сбой секретной программы Турнира, казалось бы, отлично продуманной и отработанной…

Композиции сменяли одна другую — исполнители явно увлеклись! Они начали исполнять песни на тексты псалмов (которые, как Галь популярно объяснил брату, в эпоху силонокулла неприемлемы с точки зрения духовного здоровья современного, продвинутого общества). Это уже были не несколько коротеньких невинных песенок, которые либерально дозволил адон Мезимотес!

Тим, услышав звуки ужасного инструмента, остолбенел. Прошло несколько долгих минут, пока его пальцы припустили в лихорадочный бег по кнопочкам фелиофона.

Наглые юнцы на сцене уже закончили первую композицию, перешли ко второй, потом к третьей. Пока они исполняли вторую, а за нею и третью композицию, он перепробовал все файл-комбинации усовершенствованного zalal-kol-я, но… Жуткие свирели продолжали выводить свои рулады под аккомпанемент двух гитар, светло-рыжий шкет менял свирель на флейту — и обратно, а между тем два гитариста, мальчик и юноша, пели, пели, пели… Но почему молчит, онемев, ослепнув и оглохнув, совершенная компьютерная система эстетического воспитания масс, метко названная угишотрией? Почему дубоны сидят, как замороженные?

Пительман, погрязнув в фелиофоне в поисках выхода из создавшейся ситуации, не замечал, что за его спиной пристроились трое парней в картузах, надвинутых по самые брови. Двое из них по очереди манипулировали кнопочками ницафонов, тогда как один внимательно смотрел по сторонам. За ними почти невидимкой маячил бледный Максим Лев.

Тумбель не мог знать, что в антракте Гидон показал Максиму свою новую программу: запускаемая коротким звуком шофара, она должна была максимально усилить защиту от фелиоэффекта. Он помог загрузить её в ницафоны Максима, а тот загрузил в ницафоны друзей, растолковав им, что к чему. Максим загорелся идеей испытать программу и только пожалел, что получил её слишком поздно, после того, как Тумбель фелиоэффектом фактически сорвал в первом отделении выступления прекрасных музыкальных коллективов. Они с друзьями запустили программу первыми же звуками угава Шмулика, а теперь по очереди посылали короткие ритмические каскады, складывающиеся в мелодический файл. Образовалось мощное защитное поле непересекающейся виртуальной плоскости, которое полностью и надолго заблокировало фелиоэффект. Так у Тумбеля выбили из рук единственное средство, на которое он возлагал большие надежды, веря в его безграничные возможности подавления любых неугодных звучаний.

Бенци, Ноам и Ренана не сводили глаз с экрана. Бенци тихо пробормотал на ухо Ноаму: «Только бы не увлеклись ребята!..» — «Да… Что-то они, кажется, слишком смелые тексты выдают…» — откликнулся еле слышно Ноам. Но Ренана, подавшись вперёд и нервно сжимая руки, услышала и язвительно бросила: «Это что, у нас уже страна Тумбелия, где не рекомендуется петь псалмы?» Ноам смутился и ничего не ответил.

Последний звук очередной композиции «Типуль Нимрац» смолк. Одновременно по нескольким секторам «Цедефошрии» прокатился шквал аплодисментов. Не только в Юд-Гимеле, но и в других секторах люди вскакивали со своих мест, хлопали в ладоши и кричали:

«Вот оно! Самый лучший номер! Молодцы! Мо-лод-цы-и! Так дер-жать!» Со сцены это было отлично видно. Бенци, Гидон и старшие Неэманы, услышав продолжительный невнятный, но довольно громкий шум, встревожились: «Что бы это могло значить?» Когда нахлынула волна восторгов, в секторе неожиданно появился Максим в сопровождении трёх ухмыляющихся парней в картузах. Подарив радостную и озорную улыбку Хели, а потом и друзьям, он стянул картуз, под которым притаилась тёмная кипа, покрывающая мокрые от пота волосы. «Знакомьтесь: мои друзья — Зеэв, Бени, Эльяшив». Все трое застенчиво кивнули. Ирми протянул руку всем по очереди, задержав руку Бени в своей руке: «Мы не могли с тобой встречаться?» — «Могли! Я некоторое время крутился в «Самоваре», но спасибо Максу — он меня оттуда вовремя вытащил. Я и сам не понимаю, как попал в этот закрытый клуб, а ещё меньше понимаю, как мне удалось оттуда сбежать…» — «Да, считай, тебе повезло…» — отводя взгляд, проговорил Ирми. — «А это мой братишка, Ильюшка… — он указал на такого же чернявого парня, немного полнее и моложе него. — Он приехал в Арцену раньше меня, и это оказалось для меня просто спасением!» — «Постой, Макс сказал — Эльяшив!» — удивлённо пробормотал Ноам. — «Ну, да! Это он тут взял себе такое имя, а там, в России, он был Ильёй, — пояснил Максим, прибавив: — Не берите в голову, ребята. Зеэва я тоже иногда зову по старинке — Влад. Но он всё равно Зеэв!» — «Очень приятное знакомство!» — улыбнулся Бенци. — «Мы с ребятами сейчас занимаемся практическим воплощением идей Гиди — как видите, не без успеха… — и Максим подмигнул Гидону, который с некоторой настороженностью поглядывал на друзей Максима. — Гидон, после Турнира я хотел бы тебя свести с ними поближе!» — «Нет проблем! Надеюсь, ребята верные?» — «Других бы я сюда не привёл! — нахмурился Максим и тут же обратился к Доронам, вопросительно и с тревогой уставившимся на него, и весьма заинтригованным Неэманам-старшим: Ну, вы слышите, что делается? А-а-а… ну да… На этот экран, кроме сцены, они ничего не выводят… А мы… — и он кивнул в сторону всё ещё смущённой троицы, — …пробрались в такое место, где все сектора, как на ладони. Чуть не за спиной, считайте — на плечах у кешева! Мы видели: многим понравилось! Правда, Влад? Ну, о далетариях речи нет… Дубоны, естественно, в ярости, ждут команды — ведь без команды они…