Трени-ян - Андрей Геннадьевич Кощиенко

— Так и пойдёшь? — спрашивает меня СунОк, имея в виду цвет моих волос.

Всё время, пока я пересказывал последние новости, она то и дело бросала взгляд на мою причёску.

— Да, — киваю я, — в школе нужно, наконец, забрать медальон СыХона, я ему обещала, что заберу, вещи кое-какие взять постирать, да и неделю ходить в чём-то нужно.

Мама неодобрительно качает головою.

— Уж не знаю, — говорит она, — не слишком ли это… вызывающе, дочка? Никто не красится в такой цвет.

— У меня такая теперь работа, — пожимаю я в ответ плечами, — могут покрасить и в зелёный, и в красный, и синий. И вообще, что в голову «моделингу» взбредёт. Привыкайте.

Мама опять качает головой.

— Уж не знаю, дочка, смогу ли я, — говорит она, я тебя ведь даже не узнала, потом, только когда твой голос услышала, поняла, что это ты.

— А у неё ещё и голос поменяется, — напоминает маме СунОк, — врачи обещали. Когда мутация закончится. Ма-а, может, нам стоит взять у неё — отпечатки пальцев? Во что её покрасят в следующий раз?

— СунОк, солнышко, что ты такое говоришь? — огорчается мама, — Это ведь так непросто работать моделью. Всё время нужно отлично выглядеть, а волосы от частого окрашивания — портятся. Нужно будет купить лечебный шампунь. И мазь. Я знаю одну знахарку, она делает мази по старинным рецептам. Если её втирать каждый день в кожу головы, волосы всегда будут как новые!

СунОк с сомнением смотрит на мамины волосы.

— Ма? — спрашивает она, — а ты сама-то пробовала?

— Да чего уж мне пробовать, деньги тратить? Я уже старая. Это вам, молодым нужно, чтобы парни на вас обращали внимание…

Понятно… Старая песня о главном. Что-то как-то сомнительно, по поводу чудодейственности мази… Я уже немного ознакомился с традициями народной медицины. Использование живьём сваренных кошек легко позволяют предположить в её составе наличие самых неожиданных ингредиентов… Будешь потом себе с умным видом втирать себе в голову жабью икру. Да ну его нафиг! Лучше я куплю себе что-нибудь заводского розлива. Пусть оно будет не так чудодейственно, по своему составу, но, по крайней мере, есть гарантия, что не облезешь за пару месяцев…

СунОк, похоже, придерживается таких же взглядов, как и я, потому, что принялась рассказывать маме, как много сейчас всяких шарлатанов, которые пользуются доверчивостью честных людей. Слово за слово и мама обиделась, поняв, что её старшая дочь не верит в её способность отличить «правильную знахарку» от «неправильной». И считает купленное ею просто выкинутыми на ветер деньгами. СунОк допетрив, что мама обиделась и принимается «грести назад», говоря, что я как бы да, но видите ли, но… В общем, в конце-концов она просит прощения у мамы и «перекидывая тему», снова обращается ко мне.

— А в школе, если ты придёшь с крашенными волосами, это не будет нарушением правил? — спрашивает она.

— В правилах нет ничего о цветовой дифференциации штанов, — шуткой отвечаю я.

— Каких ещё… штанов? — хмурится онни, не понимая.

— Нет, цвета волос в правилах школы не указываются, — отвечаю я, — о причёсках написано, что они должны быть аккуратными и соответствующими учебному заведению.

— А твои волосы — соответствуют?

— Вот в понедельник и узнаем, — обещаю я.

Мне тоже это интересно. В модельном агентстве мне, после съёмок предложили «покраситься взад», вернуть, как было, но я за день устал, и сидеть опять почти час в кресле, перекрашиваться, не было никакого желания. Да и честно говоря, мой новый внешний вид мне понравился. «Свежо», я бы так сказал.

— А фотографии? — спохватывается мама, — В агентстве тебе дали твои фотографии?

— Дадут, — обещаю я, — сейчас нельзя, а вот как выйдет реклама, тогда — дадут.

— Понятно, — слегка опечаливается мама.

— Где можно купить хороший коньяк? — спрашиваю я.

— Зачем тебе? — настораживается мама.

— Хочу подарить звукорежиссёру-сонбе, — и поясняю, почему, — мне ещё, похоже, долго с ним работать…

Звукорежиссёр, конечно, ещё тот «огненный перец». Изменение скорости записи — это его откровенный косяк, но… Мне ещё с ним работать. Потом, после «вспышки ссоры» подавленной авторитетом президента СанХёна, мы вернулись к деловому общению, выяснилось, что материала мало, а музыки, у звукорежиссёра, много… Ну, вот он и сымпровизировал, гад, порезав мою музыку самым адским образом. Будем завтра переделывать. Думаю, что бутылка коньяка, с моими извинениями, поможет значительно улучшить этот процесс. А то, вроде бы, как бы, я, виноват — понаписал много, а бедный звукреж не знает, как ему, бедному, выжить в таких невыносимых условиях изобилия.

По-хорошему, этого ЫмпрЫвызатора нужно послать бы куда подальше, вместо извинений… Ладно, «перетопчусь». Задача — сделать нормальный фильм, а «спецов от музыки» я построю потом. Попозже…

Время действия: понедельник, утро

Место действия: вход в школу Кирин

Неторопливо чапаю к воротам альма-матер, додрёмывая тремя четвертями мозга. Какой садист придумал эти ранние подъёмы? В воскресенье поспать не удалось, с утра пришлось тащиться в «FAN», исправлять «косяки» в звуке. Сегодня, тоже, ранний подъём. Уже и как-то зябко по утрам… Брр-р! Не май месяц, однако!

— Девочка, а ты тоже учишься в школе Кирин? — неожиданно кто-то сбоку у меня.

Поскольку мозг у меня ещё спит, то я делаю всё неспешно. Плавно торможу, останавливаюсь, поворачиваюсь, оглядывая обстановку, обдумываю ответ на вопрос. Рядом со мною молодой парень с микрофоном в руке. Дальше — мужик с камерой на плече. Видно, какая-то съёмочная группа.

Что им от меня нужно? Почему именно я стал объектом съёмок? А! Похоже, в волне учеников идущих в школу, образовалась «локальная дырка» и у ворот никого нет. Секунд пять спустя они повалят толпой, но вот именно сейчас съёмочная группа может прицепиться только ко мне одному, потому что кроме меня здесь никого нет!

— Здравствуйте, аджосси, — говорю я, и, кивнув, подтверждаю, — да, я учусь в Кирин.

— О, как здорово! — несколько натянуто радуется репортёр и тут же с подозрением интересуется, — А разве ученики школы не обязаны носить форму?

Смотрю на него, неспешно обдумывая неспящей четвертушкой мозга — «шо за наезд?» и что от меня