Чистилище - Захар Петров

Но Ирод уже давно вышел из помещения, и его шаги были едва слышны.

- Ну что ты сидишь? - капризно взвизгнула Соломея. – Что ты сидишь? Иди за ним, делай, что надо…

Ахаз встал, нехотя, как бы перебарывая себя, сделал несколько шагов к выходу. Но подняв стоявший у стены арбалет, он обрёл уверенность и уже решительно и быстро выскочил из помещения.

Вера, симулируя кому, сумела кое-как отдохнуть и сконцентрироваться. Не смотря на то, что чистильщики общались на понятном им псевдо религиозном сленге, Вера в общем-то смогла получить кое-какую важную информацию. Валаам - это конечно же, никто иной, как беглый начальник лаборатории Якубович. Якубович закончил свою работу по созданию недостающей детали и чистильщики намереваются приводить в действие заряд. А значит, времени осталось в обрез – и это очень плохо. Даёт надежду лишь то, что не все чистильщики хотят столь быстрого «Великого Очищения», и это надо как-то использовать. Зачем Ахаз побежал догонять Ирода, Вера догадалась и была более, чем уверена, что до Великого Очищения последний не доживёт и даже не увидит больше многоуважаемого Соломона, а равно и прочих ангелоподобных. «В любом случае - пора оживать» - подумала Вера, а вслух жалобно простонала:

- Пить!

- Очухалась, - без радости произнесла Соломея. Она нервничала, посматривая на выход. Но всё же схватила банку с несвежей на вкус и запах водой и стала лить с неё на Верины губы. Вера хватанула пол-глотка, открыла глаза и с предельной наивностью спросила:

- Где я?

- Заткнись уже…, - гаркнула Соломея, начав грызть ногти.

Но вот вошёл Ахаз, кивнул Соломее. Несколько пар глаз наблюдали ссору и уход Ирода, а потом уход и возвращение Ахаза. Конечно же, они поняли, что произошло, но выражали при этом абсолютное равнодушие. В этой сырой грязной вонючей конуре, захламлённой мусором и заселённой человекообразными, каждый из которых давно переступил последнюю черту, апатия и мрачная безысходность повисли в провонявшем мочой и испражнениями тяжёлом воздухе. Несколько людей-теней поднялись и вышли; Вера подумала, что они уходят избавляться от трупа.

Настроение у Саломеи после возвращения Ахаза заметно улучшилось. Она нагнулась к Вере и с выражением не то жалости не то отвращения к её теперешней внешности спросила:

- Как ты?

- Где я? - повторила Вера.

- Ты, подруга, в двух шагах от Царства Божия. И у тебя есть прекрасный шанс сделать эти два шага. Говорить можешь? Расскажи нам, кто такая будешь сама, и что, собственно, случилось с твоей рожей?

Вера начала излагать свою легенду, намеренно делая долгие и частые паузы с одышкой и закатыванием глаз. О том, что она дочь главы независимого поселения «Серово», которое отказалось добровольно войти в состав Республики. Армия Республики осадила это небольшое поселение с населением в полтора десятка человек, забаррикадировавшихся внутри старого бункера. Когда несколько месяцев осады не сломили голодающих серовцев, были вызваны инженеры и рабочие, принявшиеся за проламывание и разборку железобетонной стены. Однако действие стенобитных орудий и отбойных молотков нарушило и без того ослабевшую за десятилетия конструкцию. Произошёл обвал, который погреб под собой всех жителей селения и некоторых строителей-республиканцев. Она чудом выжила, однако надломанный край многотонной плиты перекрытия раскромсал ей лицо. Республиканцы были заинтересованы в том, чтобы кто-то из жителей выжил и мог им сообщить о местах нахождения когда-то принадлежавших Серово плантаций на Поверхности, их схронах в подземельях, а также о коммуникациях в этой малоизведанной части Муоса. Поэтому её доставили в Госпиталь, где кое-как зашили лицо. Охрану не выставили, так как не рассчитывали, что она уже через сутки после операции придёт в себя и сможет сбежать из Госпиталя. А она, конечно же, сбежала, потому что ей лучше смерть, чем жизнь в ненавистной Республике. А вообще ей не хочется жить и она бы наложила на себя руки, да только хотелось бы отомстить за погибших в Серово родителей, сестру и любимого, и за своё когда-то бывшее красивым лицо.

Часть Вериной легенды была правдой. Действительно, не так давно во время военно-инженерных работ по захвату поселения Серово на южной окраине Муоса произошёл обвал. Но если под обломками и остались выжившие, они уже умерли, так как никто их откапывать не собирался. Вторая часть рассказала не была столь правдоподобной, зато исполосованное швами ужасное месиво на месте Вериного лица, не давало никакого повода думать, что эта девушка может быть специально подослана в приход чистильщиков. А образ несчастной и отчаявшейся, продуманный психологами, был наиболее удачным для потенциального неофита клана чистильщиков.

- Не отчаивайся, бедняжка, - почти ласково сказала Соломея. - Господь привёл тебя туда, куда тебе нужно, к таким же несчастным, как ты сама.

3.

За несколько дней в приходе чистильщиков Вера окончательно пришла в себя. Отёчность с лица сошла, швы почти не кровоточили и не гноились. Зеркал чистильщики не держали, но по личным ощущением и по тому, что члены прихода Ахаза (приходами чистильщики называли вот такие небольшие группы) на неё смотрят без прежнего брюзгливого отвращения, Вера догадывалась о том, что и выглядеть она стала получше. Не зная точно, какова в этом была заслуга Джессики, Вера всё же мысленно благодарила за это только её.

Кормили Веру очень плохо: какие-то коренья, распаренные побеги подземных растений, да одна полугнилая картофелина в день. Впрочем, в первый же день Вере предложили и другую пищу. Не прошло и часа после возвращения Ахаза, как те трое, которых Вера посчитала за похоронную команду для Ирода, вернулись. Они принесли большой тряпичный свёрток, в котором Вера узнала куртку Ирода, наполненную чем-то. Очевидно, не окрепшие нервы кандидатов в свой клан чистильщики берегли, поэтому сверток развернули в противоположном от Веры углу. Там же начали разводить небольшой костер, но кое-кто из прихожан не стал дожидаться приготовлений. Они нетерпеливо хватали то, что было в свёртке и жадно рвали это зубами. Верину догадка подтвердилась, когда Ахаз рыкнул на своих невыдержанных подопечных, и выхватил у одного из подростков то, в чём Вера узнала обрубленную по локоть человеческую руку. А чуть позже Соломея поднесла Вере кусок зажареной на открытом огне печени. Вера отказалась, на что Соломея лишь с пониманием улыбнулась, как-будто хотела сказать: «Ничего-ничего, придёт время сама просить будешь». Но из-за отказа от человечины дневной рацион Вере никто увеличивать не собирался, поэтому она большую часть времени по старой диггерской методе отключала своё тело, настойчиво требовавшее калорий для поддержания жизни. Зато недостатка в религиозных лекциях и вдохновенных беседах Вера не имела. Больше всего старалась сделать из неё примерную чистильщицу Соломея.