Уиронда. Другая темнота - Луиджи Музолино
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Улыбаясь, Мириам заговорила с ними, и Марио подумал, что она просто хочет показать новые зубы или нарушить тягостное молчание, которое преследовало их по пятам с момента приезда в Валеа Лунга.
– Ребята, извините, пожалуйста, – сказала она на ломаном английском. – Мы ищем… лес Хойя-Бачу. Где странные деревья, знаете?
– Да, да, конечно, – девушка с обесцвеченными волосами, пирсингом в носу и расширенными зрачками сделала шаг вперед. Ее и без того ужасное произношение портили непонятные горловые звуки. – Идите вперед, десять минут, и вы увидите… перекресток, потом пойдете налево, а дальше – по указателям.
– Значит, на следующем перекрестке налево, идти по этой дороге? – переспросил Марио.
– Да, да… но деревьев, про которые вы говорите, не так много, там… просто деревья…
– Необычные?
– Нет, обычные… и никаких привидений или вампиров!
Ребята расхохотались, как будто слова девушки были безумно смешными, и пошли дальше, продолжая галдеть и по-дружески похлопывать друг друга по спине.
– Какие милые, – фыркнул Марио, а из куста вылетела стайка спрятавшихся там воробьев.
– Завидуешь? – съязвила жена.
– Чему?
– Они молоды.
– Да, конечно. Очень смешно. Идем…
– Ладно, я ведь шучу.
– Знаю, знаю. Как зубы?
– Странно. Такое чувство, что их слишком много… Но в целом хорошо, только немного ноют.
– Если хочешь, вернемся. Кажется, тут особо нечего смотреть…
– Да нет, давай пройдем подальше. Уже недалеко. Да и рано еще, куда торопиться?
* * *С каждым шагом, с каждым поворотом заросли становились все гуще, нависая над тропинкой, как темная галерея, через стены которой едва проникал солнечный свет. Мириам показалось, что за замшелым стволом промелькнула чья-то тень: интересно, в здешних лесах водятся такие же животные, как в Италии? Она отогнала рукой облачко мошек, вьющихся перед самым носом.
– Марио, ты указатели видишь?
– Нет, но впереди, судя по всему, опушка. Дойдем до нее…
Немного спустившись и пройдя еще сотню метров, они оказались на небольшой полянке, где не было травы. Только галька и пыль. Тропинка пересекала ее и разделялась на четыре дорожки, две шли направо и две налево. Они скрывались в чаще. Ребята описывали дорогу совсем не так.
– Замечательно… И теперь что? – на лбу Марио выступил пот.
Хлопнув ладонью по лбу, он убил комара, от которого осталось лишь пятно крови, торчащие лапки и сломанные крылья; ему не хотелось признаваться самому себе, что он уже устал, хотя прошел не так уж много.
– Видишь, эти обкуренные нам наврали.
– Или мы поняли неправильно. Ну, они сказали налево – значит, пойдем налево.
– Прекрасно, Мириам, вот только налево ведут сразу две.
– Давай пойдем по самой левой? А дальше они, может быть, соединяются. Я что-то не пойму, разве не ты хотел посмотреть лес Хойя-Бачу?
– Да, но… вдруг они расходятся в разные стороны? Теряться в заколдованном лесу у меня нет желания, тем более ты только после операции. Пойдем обратно.
– Вот видишь? Я же говорила!
– Что?
– Ты состарился. И не хочешь принимать решения…
– Я не старый. Я – зрелый. А ты, если уж на то пошло, противная, как твой кариес. Пристала – не отвяжешься.
Жена легонько хлопнула его по ляжке, а потом быстро обогнала и, не оборачиваясь, пошла по левой дорожке.
– Ну давай, догоняй!
– Вернись! – он смотрел, как она скрывается за буком, обвитым диким плющом и превратившимся в безобразный кокон. Но Мириам даже не оглянулась. Он стоял посреди полянки и ждал, пока она перестанет ребячиться и повернет обратно, и вдруг почувствовал себя покинутым и беспомощным. Старым – именно так. Подумал о возвращении домой, о том, что у него нет работы, и вдруг заметил, что вокруг неестественно тихо. Не слышно ни шелеста листьев. Ни жужжания насекомых. Чувствуется только запах. Гнилья и сырости. Представил себя безвылазно сидящим в четырех стенах. Может, в жизни он выбирал неверные дорожки, поэтому так и случилось? Марио поднял голову, но сквозь замысловатое сплетение веток и паутину не смог разглядеть солнце.
– Мириам! – крикнул он еще раз, но никто не ответил. Над кронами деревьев лениво повис матрас облаков.
* * *– Мириам! – он зашагал по тропке и сразу почувствовал одышку. – Хватит, а!
Мышцы ног заболели.
Боже, как только вернемся в Италию, сяду на диету…
Ускорив шаг, он догнал ее через несколько минут и уже хотел выругаться, но сдержался, увидев, что́ разглядывает его жена.
Она стояла, как вкопанная, у поросших мхом камней, устало сгорбившись. Закрыв рот рукой. Услышав шаги мужа, резко обернулась, уставилась на него широко раскрытыми глазами и воскликнула.
– Кто мне говорил, что тут не на что смотреть?!.. Это тебе не замок Дракулы!
Марио шел, как во сне; несмотря на жару, струйка холодного пота потекла по лбу, а он никак не мог оторвать взгляд от деревьев, росших справа от тропинки.
Это был не лес, а насмешка природы, беспорядок немыслимых форм, возникших на границе сказки и кошмара и бросающих вызов здравому смыслу; десятки буков напоминали скульптуры, которые изваял сумасшедший скульптор или запечатлел на холсте художник, любящий побаловаться грибами или наркотиками. Марио вспомнился жест водителя – форма деревьев действительно походила на штопор.
По какой-то невероятной причине стволы и ветви, словно вылепленные из пластилина, закручивались немыслимым образом, заплетались косичками, завязывались узлами и извивались змейками. В этой части леса царили хаос и безумие.
От веток отходило множество побегов, которые, причудливо заплетаясь, тянулись к небу.
И даже косые лучи света, сумевшего пробраться сквозь кроны, казались странными. Как будто живыми, как будто были частью удивительных растений.
Волшебные деревья занимали всего пару десятков квадратных метров леса, а дальше высились обычные буки, к концу весны уже успевшие одеться пышной листвой.
Он подошел к жене, несколько секунд следил за ее руками, которые шарили по карманам в поисках смартфона, а потом прислонился к валуну и выдохнул.
– Твою мать!
Он смотрел, как веточки сплетались между собой, образуя полнейшую неразбериху коры и листьев, закручивались под совершенно невероятными углами, но не ломались; раскрыв рот, разглядывал клубок корней, которые вылезали из земли, как грязные щупальца гигантского древовидного осьминога, тянущиеся к небу; удивлялся кустам, чьи спутанные ветви были чрезвычайно похожи на стадо овец; вздрогнул от изумления, заметив два бука в наростах и утолщениях, которые переплелись между собой и поразительно напоминали мужчину и женщину, сжимающих друг друга в отчаянном объятии или сливающихся в экстазе греховного наслаждения; и отшатнулся, когда с закрученной спиралью ветки вспорхнула птица со слишком большим количеством перьев и крыльев.
– Потрясно! – воскликнула Мириам, подходя к деревьям. Она держала телефон перед собой, как щит, и фотографировала, не переставая. – Они словно… ненастоящие. И растут только с одной стороны, – она протянула руку, чтобы потрогать кору скрученного дерева, но вдруг почувствовала взрыв боли в нижней
