Марковцы в боях и походах. 1918–1919 гг. - Коллектив авторов

Генерал молча вынул четыре объемистых пачки билетов, внимательно пересчитал их и поднял на офицеров глаза, полные доброты и благодарности.

– Вы имеете еще что-либо сказать?

– Никак нет, Ваше превосходительство!

– Можете идти.

Отчетливо повернувшись, оба офицера вышли и явились с докладом к командиру взвода.

– Получили расписку?

– Никак нет, господин капитан.

Командир взвода, штабс-капитан Згривец, отошел, видимо озадаченный. Но немного спустя он отзывает в сторону офицеров, сдавших трофей, и говорит им:

– Ну, вы, слышь! Не вздумайте чего такого! Я все равно узнаю.

Эти слова нисколько не задели и не обидели офицеров, но они показали им честное и чистое выполнение долга перед армией их начальника, выдвинувшегося из рядовых солдат, и наблюдение им за должным выполнением долга своими подчиненными.

Во 2-м Кубанском походе, когда эшелон с марковцами стоял некоторое время на ст. Тихорецкая, они узнали, что из трофейных складов произведено было хищение имущества лицами, которым эти склады были поручены, и будто бы генерал Алексеев, узнав об этом, прослезился. Возмущение марковцев было безгранично: они готовы были отправиться туда, где сидели заключенные мародеры, и расправиться с ними. И только отбытие эшелона помешало им.

В Екатеринодаре уличен был в грабеже один из марковцев и расстрелян. Наказание это приветствовалось. Но уже там же стали говорить, что иные тяжелые проступки и преступления скрываются знающими о них, и тогда в среде марковцев стали, конечно, без оповещения, создаваться группы для выявления не только преступников, но и тех, кто их покрывает. Уличенным в преступлении предлагали застрелиться, и тогда никому не будет известно об его преступлении; в противном случае его дело ставилось в известность начальству, и тогда он предавался суду и его имя в списках будет иметь отметку: расстрел по суду.

Трудна борьба с живучим злом.

Но проявление зла в ничтожной доле могло ли набросить тень на белую армию и белое дело?

Армавирские бои

Город Армавир вошел в историю всех основных полков и дивизий Добровольческой армии по сильным боям, которые им пришлось вести в его районе. Силы красных здесь, увеличившиеся в начале августа отошедшей от Екатеринодара Сорокинской армией, в начале сентября и Таманской, достигали численности 50 000 бойцов при 65 орудиях и бронепоезде. Против них стояли: сначала только 2-я пехотная дивизия и партизанский отряд, переименованный в дивизию генерала Шкуро; потом подошли от Екатеринодара – 3-я пехотная и конная дивизии; а затем, по очищении Майкопского района, Кубанская, генерала Покровского.

Но недостаток пехоты в Добровольческой армии потребовал отправки 2-й пехотной дивизии к г. Ставрополю, где собралась другая армия красных, силой в 40 000 бойцов при 60 орудиях. Оставшаяся у Армавира 3-я пехотная дивизия под натиском огромных сил противника вынуждена была оставить город и отойти не на север, а на восток от него. Направление на ст. Кавказская, на пути сообщения между Екатеринодаром и Ставрополем, для противника оказалось открытым.

Это потребовало срочной отправки на фронт последнего резерва Добровольческой армии – Офицерского генерала Маркова полка, и то только в составе свободных 2 батальонов.

* * *

11 сентября, как и в предыдущие дни, марковцы спокойно занимались своими делами. Вечером получившие отпуск отправились в городской театр на концерт. Зал был полон. На сцене сменялись артисты, певцы… И вдруг вместо очередного артиста вышел адъютант полка и при водворившейся абсолютной тишине объявил:

– Господам офицерам и чинам 1-го Офицерского генерала Маркова полка и 1-го артиллерийского дивизиона приказано немедленно явиться в свои части, которые выступают на фронт.

Концерт был прерван, пока марковцы не распрощались со своими знакомыми и не покинули зал.

12 сентября, утром, 2-й и 3-й батальоны полка, все команды, штаб и взвод артиллерии начали погрузку в два железнодорожных состава и во второй половине дня оба эшелона, провожаемые генералом Деникиным, тронулись на ст. Кавказская и далее в армавирском направлении.

13 сентября, с рассветом, эшелоны прибыли на ст. Отрада Кубанская, в 18 верстах к северу от Армавира, выгрузились и немедленно выступили вдоль железной дороги к Армавиру.

Всем ясно – предстоит атака города. Путь шел по легкому скату местности, почти сплошь покрытой кукурузными грядами, перемежающимися со стырней сжатого хлеба. Вдали, на подъеме, смутно обрисовывались купы деревьев и контуры домов Армавира.

Противник ничем не обнаруживал своего присутствия. Пройдя 6–7 верст, батальоны развернулись в боевой порядок: 3-й – влево от железной дороги, имея одну роту в резерве; 2-й – вправо, имея одну роту уступом за правым флангом и другую в резерве там же. Такое построение 2-го батальона вызвано тем, что ему предстояло наступать, имея вправо широкую и глубокую лощину, которая хранила в себе всякие неожиданности. За лощиной – конная сотня.

После полудня батальоны двинулись вперед. 3–4 версты были пройдены спокойно. Но вот раздались встречные выстрелы с короткой дистанции. Цепи ускорили шаг: местами рванулись бегом. Незначительные группы красных убегали назад и скрывались в кукурузе.

Пройдено еще с версту. И вдруг, с расстояния около ста шагов, поток огня встречает марковцев. Противник сидел в окопчиках, укрытых в грядах кукурузы. Его пулеметы на тачанках, замаскированных порослью, клокотали очередями. Жуток был вой и свист пуль, щелкающих по листьям и стеблям кукурузы, сбивающих их… Короткий момент невольной задержки и… в атаку! Противник, уже в значительных силах, не везде принял удар…

На ходу приводясь в порядок, марковцы быстро шли вперед. И только теперь наконец открыла по ним огонь артиллерия противника и выехавший со станции его бронепоезд. Жуткие были разрывы снарядов, довольно метко ложащиеся, подымающие в воздух столбы земли, пыли, стебли кукурузы. Но подошли бронепоезда – «Единая Россия» и «Офицер» – и отвлекли внимание красных от пехотных цепей; они и открывший огонь артиллерийский взвод заставили их бронепоезд укрыться на станции, а огонь их батарей привлечь на себя. Пехота красных снова скрылась в кукурузе. Ружейный огонь стихал перед фронтом марковцев, но он в это время клокотал за их правым флангом: красные из лощины атаковали шедшую уступом 8-ю роту. Рота не смогла сдержать их и стала отходить. Вступила в бой резервная, 5-я рота. С трудом они остановили красных, но не отбросили.

Атака красных из лощины не ограничилась только атакой на 8-ю роту: они атаковали и шедшую на правом фланге передовой цепи выдвинувшуюся значительно вперед 7-ю роту. Рота должна была остановить наступление и, загнув свой фланг, отбиваться направо. Это был момент, когда 3-й батальон был уже почти у кладбища на окраине города, а 2-й батальон должен был атаковать последнюю перед