Невидимые академики - Терри Пратчетт

Это сказал Орехх.

— Мистер Орехх, вам не полагается давать советы противнику, — заявил Чудакулли.

Мистер Хряккетт выглядел совершенно разбитым. Его предали команда, история и надежды.

— Похоже, нам предстоит многому научиться, — пробормотал он.

Орехха отволок в сторонку Трев.

— Вот сейчас начнутся проблемы, — предсказал он.

— О, да ладно тебе, мистер Трев. Мы справляемся прекрасно. Бенго уж точно.

— Я не следил за Бенго. Я следил за Энди, а Энди и его приятели следили за Бенго. Они подгадывали момент. Сейчас старики-футболисты попали в неприятности, и Энди возьмёт контроль на себя.

И тут Трев получил урок, почему волшебники — волшебники.

— У меня есть предложение, и я прошу вас выслушать меня, рефери. Поскольку мы в НУ ничего не понимаем в футболе, у нас был лучший шанс усвоить новые правила, чем у наших оппонентов. Следовательно, я предлагаю передать им одно очко из наших двух, — объявил Чудакулли.

— Так нельзя, сэр! — возмутился Думмер.

— Почему? Разве это против правил? — голос Архиканцлера стал более глубоким и заметно более напыщенным. — Разве добрые спортивные традиции, дружелюбие и щедрость могут быть против правил, скажите, умоляю?

Его речь постепенно набирала силу, и под конец грохотала в самых дальних уголках стадиона.

— Ну, действительно, правила этого не воспрещают, сэр. Они также не воспрещают вам заняться постирушками прямо посреди матча. Почему? Да потому что такое просто в голову никому не придёт.

— Ну и прекрасно. Мистер Хряккетт? Одно очко теперь ваше. У нас, следовательно, пока ничья.

— Какого чёрта, зачем они это делают? — спросил редактор «Таймс», когда запыхавшийся вестник принёс ему потрясающую новость.

— Очень щедрый жест.

— Зачем вы так поступаете? — спросил Думмер у Чудакулли.

— Мои резоны очевидны, Тупс. Просто я такой вот до безумия щедрый человек. С другой стороны, разве безумие — дать им понять, насколько они слабее нас? Эта мысль будет мешать им всю дальнейшую игру.

— Очень уж… хитрый ход, сэр.

— Ага, поняли? Я горжусь собой. Кроме того, у нас остаётся первый удар. Ха, не удивительно, что футбол столь популярен.

— Замечательный психологический этюд, — сказал Орехх Треву, пока они уходили с поля. — Жестокий немного, наверное, однако очень умный.

Трев промолчал. Раздался вгоняющий в дрожь свист, возвещающий возобновление игры, и сразу вслед за ним вопль рефери в мегафон:

— ДОЖДЬ С ГРАДОМ ЕРУНДА! НЕ РАСТАЕШЬ, МАЛЬЧИК, НЕ САХАРНЫЙ! ОН ЛИШЬ ВЗБОДРИТ И ОСВЕЖИТ!

— Это магия, — сказал Трев. — Разве магия не заблокирована?

— Нет, — заметил подошедший к ним Думмер Тупс, — Это всего лишь одержимость.

— Вся эта игра — сплошная одержимость, мистер Трев, — добавил Орехх.

Трев снова посмотрел на трибуны. Там, всего в нескольких футах от самого Ветинари, сияла Джульетта, рядом с ней сидели Гленда и Пепе.

"Она, наверное, богиня, — сказал себе Трев. — Ничего у нас не выйдет. Что общего может быть у богини и парня из свечного подвала?"

Нет, ничего не выйдет. Не сейчас.

А потом Бенго вскрикнул, и к его крику, кажется, присоединился каждый зритель:

— ООООООХХ!

Снова прозвучал свисток.

— Что случилось, сэр? — спросил ассистент редактора.

— Не пойму, отсюда не видно. Макарона снова взял мяч, а потом столкнулся с парой игроков Юнайтед, и все трое кучей повалились на поле.

Орехх, первым добежавший до пострадавшего Макароны, мрачно взглянул на Трева.

— Смещение коленных чашечек, — объявил он. — Нужна пара человек, чтобы отнести его в больницу леди Сибил.

Бывший Декан посмотрел на собравшихся в кучку футболистов.

— Итак, что здесь случилось, мистер Шэнк? — спросил он. Пот тёк по его щекам и капал с подбородка.

Энди мгновенно отсалютовал, на секунду приложив пальцы к виску.

— Ну, сэр, я, в соответствии с правилами, бросился вдогонку за мистером Макароной, но неожиданно Джимми Ложка, — вот он, — решил поступить также. Мы столкнулись, и в ту же секунду оказались на земле задом кверху, извините мой клатчский.

Трев нахмурился.

Выражение лица Энди не оставляло сомнений. Он врал. И знал, что врёт. И знал, что все это знают, но ему было плевать. Более того, он явно наслаждался ситуацией. На ногах Энди красовались такие тяжёлые ботинки, что к ним можно было спокойно швартовать лодки.

— Они нарочно зажали его, как мясо между кусками хлеба в бутерброде, — пожаловался Трев судье.

— Вы можете доказать своё утверждение, молодой человек?

— Ну вы же сами видели, что сталось с бедолагой.

— Да, но как вы докажете сговор?

Трев явно не понимал о чём речь, и Орехх подсказал ему шёпотом:

— Как ты можешь доказать, что всё подстроено?

— Кто-нибудь может? — спросил рефери, оглядывая игроков. Никто не мог. Трев гадал, сколько из них сказали бы правду, не стой здесь рядом Энди, улыбавшийся невинно, словно акула. — Я судья, джентльмены, но я могу судить лишь то, что видел. В данном случае я не видел ничего.

— Конечно, они нарочно так подстроили, — возмутился Трев. — Послушаете зрителей. Они всё видели!

— Да поглядите же! На них такие ботинки, что можно дуб сшибить одним ударом! — возмутился Чудакулли.

— Разумеется, Наверн, то есть, извините, капитан. Однако правил на сей счёт не существует, да и в любом случае, такие ботинки являются традиционной обувью для игры в футбол.

— Эта обувь опасна для жизни!

— Я понимаю, к чему вы клоните, но мне-то как быть, а? — ответил Генри. — Если я сейчас прекращу игру, с этого поля нам живыми не уйти. Даже если мы избегнем гнева толпы, нас неизбежно настигнет гнев Ветинари. Игра будет продолжена. Невидимые Академики могут выставить запасного игрока, а кроме того, я… — он сверился с блокнотом. — Ах, да. Я назначу свободный удар с того места, где произошёл прискорбный несчастный случай. Кроме того, я не потерплю новых подобных «случаев». Мистер Хряккетт, будьте любезны довести это до сведения вашей команды.

— К чёрту всё, это война тут, что ли? — завопил Трев. — Они только что сбили нашего лучшего игрока, и вы позволите им уйти с улыбочкой?

Однако рефери был когда-то Деканом НУ, в конце концов. Человеком, привыкшим спорить с самим Наверном Чудакулли. Он наградил Трева ледяным взглядом и отвернулся, обратившись к Архиканцлеру:

— А вы, капитан, надеюсь, доведёте до своей команды, что мои решения окончательны. Даю вам на это пять минут, а также на то, чтобы вынести бедного профессора Макарону с поля и найти ему лекаря.

— Лекарь уже здесь, — проревел чей-то голос позади них.