Враг моего врага. «Песец» - Натали Р.

– А то! – хмыкнул Мрланк. Он был заинтересован в этом еще больше Ртхинна. – Готов служить родине.

Выйдя с сигаретой наружу, Вилис специально отошел на некоторое расстояние, чтобы полюбоваться на корабль. Это ж совсем другое дело! Автор подошел к дизайну концептуально. Левый и правый борта воплощали два лика крейсера: мирный и воинственный, первый предназначался для союзников, а второй, соответственно, для врагов. На левом борту розовой краской было начертано: «Ня!» Капитан сильно усомнился, что Хайнрих Шварц одобрил бы подобное изречение на корабле, носящем его имя, но Вилис сразу переключил его внимание на борт правый, где чернела окантованная кроваво-красным надпись «Официальный поставщик галактического морга». Контраст был построен грамотно: всякому изображению слева отвечало свое справа, и наоборот. Очаровательный большеглазый котенок, вылитый Аддарекх в ту пору, когда его только-только назвали Мрланком – и зубастое чудище: «Я белое и пушистое»… Наряженная блестящими фонариками и разноцветным серпантином елочка с пояснительной надписью: «Здравствуй, елка, Новый год!» – и изломанное безлистное дерево в коричнево-черных тонах, наклонившееся крючковатыми ветками-когтями к дрожащему крошечному человечку неопределенной расы и пола; дерево кривило щербатый рот и плотоядно облизывалось. Улыбающееся желтое солнышко с множеством лучиков, как на детском рисунке – и охваченная пламенем, раскалывающаяся на куски планета, прямо кадр из записи про Гъде. Добрый доктор, смахивающий экстерьером почему-то на епископа Галаци, крупными буквами выписывающий рецепт на спирт, а справа – Шварц собственной персоной, со своей характерной ухмылкой в стиле «Сейчас вы все пожалеете, что сами не покончили с собой» и с оттопыренным средним пальцем.

Капитану «Джеронимо Натта» Бойко Миленичу, приехавшему взглянуть на свой крейсер, идея понравилась, и по его личной просьбе под руководством Вилиса начали расписывать второй корабль. Кардинал Натта на его борту казался почти отражением Шварца, и поза примерно такая же, только палец указательный, будто он обращается не то с угрозой, не то с наставлением, лик суров и серьезен, а вокруг головы – нимб. Нынче Джеронимо Натта был возведен в ранг святых католической церкви, и борт крейсера, названного его именем, представлял собой практически икону, только надписи не по-латыни, а по-хантски, дабы всем инопланетянам было понятно. Над святым особо не приколешься, и Вилис, скрепя сердце, украсил изображение кардинала благочестивыми сентенциями: сверху – список из десяти заповедей, по пунктам, а снизу – напутствие: «Иди и не греши!» Портрет Шварца обрамляли совсем иные изречения, из которых «Выпей яду и убей себя об стену!» выглядело наиболее безобидным.

Дымя сигаретой, Вилис обозревал почти завершенные художества с чувством глубокого удовлетворения. И легкого удивления, что капитан утвердил все предложения сержанта, даже те, в которых он сомневался: все-таки Принц – реальный принц, а у их высочеств обычно завышенные представления о приличиях. Ан нет, высочество и несостоявшееся величество невозмутимо поставило свою визу на эскизах Вилиса. И у него начало вырисовываться смутное пока еще ощущение, что с этим капитаном скучно не будет.

– Гляди-ка! – воскликнул Бадма, отдыхающий рядом с такой же сигаретой от малярных работ. – Аддарекх-то наш!

Вилис завертел головой, и Бадма для ясности ткнул пальцем в направлении проходной. Аддарекх, между прочим, был единственным, кто шлялся через проходную верфи безо всяких пропусков, а охранники еще и угощали его рыбкой.

Вилис понял причину возгласа Бадмы: Аддарекх был не один. Кот вышагивал с видом победителя, демонстрируя ошейник с медалями на гордо вскинутой голове и распушив хвост. А за ним грациозно следовала изящная рыжая кошка – должно быть, красавица по кошачьим меркам.

– Мужик! – одобрительно фыркнул Вилис.

Аддарекх повел кошку вокруг корабля, показывая свое обиталище – явно рисуясь перед дамой. Специально остановился перед изображением белого котенка, многозначительно мурлыкнув: мол, двуногие так меня почитают, что даже портрет нарисовали.

– Э, – забеспокоился Бадма, – а они нам котят не наплодят?

– А кому котята мешают? – Вилис легкомысленно махнул рукой. – Это ж не шнурогрызки.

Бадма кивнул, соглашаясь.

– И как мы новую кису назовем? Ты какое-нибудь райское женское имя знаешь?

– Эйзза, – показал белые зубы Вилис.

– Смеешься? Майор Райт за этакое оттрахает не хуже Шварца, царствие ему небесное.

– Лидханой можно назвать, – поразмыслив, сказал Вилис. – Тот Аддарекх говорил, жену его так звали.

Закончив полный круг, Аддарекх ступил на трап и обернулся, приглашая подругу наверх. Кот и кошка, поднявшись по трапу, исчезли в шлюзе.

– Слышь, Вилис, а если кэп не позволит котят держать?

– Это он-то не позволит? – фыркнул Вилис. – А кто первым котенка приволок? Позволит, никуда не денется.

Хелена вытащила из посудомойки сковородку, критически рассмотрела ее, оценивая чистоту и блеск. Айцтрана в последнее время совсем перестала заниматься хозяйством, все спит да гуляет, да картинки непонятные смотрит в интернете. Говорит, что это произведения великих художников. Может, и так, но Хелена не оценила, ей совсем другие картинки нравились. Наверное, эти художники рисовали для умных.

Полюбовавшись на свое отражение в дне сковородки – «Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?», – она приготовилась убрать ее в шкаф и расставить миски, но тут в дверь настойчиво постучали. Не выпуская сковородки, Хелена пошла открывать. Не Айцтране же вскакивать! И Мрланк при ней, вину заглаживает: напоил вчера обоих кетреййи – сообразили на троих, называется, – а беременной кровь с алкоголем противопоказана.

На пороге стоял старый шитанн. Высокий, костлявый и чем-то недовольный. С седой короткой косой, очень похожей на косу Эйззы.

– Мрланк Селдхреди тут живет? – скрипучим голосом осведомился он.

– Э-э… да. Хирра Мрланк! – позвала она.

Шитанн шагнул в дом мимо Хелены, вслед за ним ветер вдул стаю снежинок, и дверь захлопнулась.

Мрланк вышел из комнаты, настороженно разглядывая незваного гостя. Ихстл. Что себя обманывать, от Ихстл он ничего хорошего не ждал.

Старик, в свою очередь, рассматривал возомнившего о себе молодого человека, морщась. Они с Цхтамом прибыли на орбиту Рая лишь вчера, с крейсером «Алексей Смирнов», челноком добрались до Генхсха и там расстались. Старпом отговаривал Ччайкара ехать в Шарккит. Ни к чему, мол. Но тот не мог вот так взять и оставить происшедшее без последствий.

– Мальчишка, – проскрипел он неприветливо. – Кто дал тебе право распоряжаться девушкой из чужого клана?

Мрланк чувствовал себя отчасти виноватым. Но не настолько, чтобы терпеть откровенный наезд.

– Вернись в границы, старик. Ты разговариваешь с адмиралом ГС-флота, главнокомандующим, кавалером Золотого Солнца. Кто ты такой, чтобы тыкать мне, будто провинившемуся кетреййи?

– Я Ччайкар Ихстл, – недобро скривился гость. – И я буду разговаривать с тобой, как хочу. Потому что я в своем праве, а ты – нет.

Мрланк прижал уши к голове и зашипел:

– Ты болтался горький корень знает где, в десятках световых лет от своей девушки, а ей надо было устраивать судьбу! И она благодарна мне за то, что я устроил ее именно так! А ты что для нее сделал?

Уши