Тропа длиною в жизнь - Олег Микулов

Сыновья Бизона подтащили очередной труп. Седовласый вожак.

Энгор вдруг вырвался из рук отца, со всех ног бросился к Аймику и уткнулся в его колени:

– Северянин! Старый! Смотри: моя стрела! Первая – отцовская, вторая – моя!

– Спасибо тебе, герой! – Аймик притянул подростка к себе. – Ты молодец. Будешь воином, стрелком будешь, не хуже своего отца!

Поймав взгляд Вестника, рыжеволосый приблизился и отдал низкий поклон:

– Ламон, сын Тхареда, горец из Рода Медведя, счастлив тем, что наши руки и глаза помогли Вестнику Мудрых и Могучих сохранить свою тропу!

(А! Так вот почему его лицо показалось знакомым. Кажется, Аймик даже видел Ламона мельком на пиру Победы. Только еще безусого. А сейчас он похож на своего отца – такого, каким был тогда Тхаред…)

7

Последнего убитого – того самого, что заманил Аймика в ловушку, – положили в стороне от остальных.

– Хороший удар! – тихо сказал один из сыновей Бизона, почтительно возвращая Аймику его копье.

И сыновья Мамонта, и горец, и сыновья Бизона собрались вместе, словно и не было между ними никогда никакой вражды.

– Этот не наш. – Колдун Рода Бизона кивнул на убитого Аймиком. – А вот они – наши. Бывшие наши, – поправился он. – Да, приведите этого пащенка!

Аймик только сейчас заметил, что мальчишка, прятавшийся за спинами тех, кто валялись бездыханными, не убит. Он стоял на коленях в стороне, прижав к груди руки, и трясся от страха. Двое охотников попытались его поднять, но мальчишка, жалко взвизгнув, забился в конвульсиях. Его так и подтащили, на коленях, и швырнули к ногам колдуна. – Сними рубаху! – приказал колдун. Мальчишка лязгал зубами и непонимающе смотрел в суровое лицо. Охотники сорвали с него рубаху, заломили руки. Пленный обезумел окончательно. Он даже не извивался – только вздрагивал в сильных мужских руках и уже не визжал – тонко скулил. По подбородку текла обильная слюна.

Не обращая внимания, колдун внимательно осмотрел его грудь. Затем кивнул охотникам:

– Хорошо. Оставьте его. Я говорю, – сурово продолжил он, – эти – бывшие наши. Они предали свой Род и посвятили себя Черному. И тем, кому служит Черный. Смотрите.

Колдун подошел к телу Седовласого, разорвал на груди его рубаху и концом стрелы, выдернутой из горла трупа, указал на левый сосок. Склонившись вместе с остальными, Аймик увидел странный Знак: три крошечных кровавых червячка.

– Знаком ли этот Знак Вестнику Могучих? Он медленно покачал головой. Нет. Но догадаться нетрудно.

– Этот знак, – с горечью сказал колдун, – все чаще появляется на груди сыновей Бизона. Предательство, – вот что он означает. Человек, которому его нанес Черный Колдун, скрыто порвал со своим Родом и посвятил себя ему, Черному. И тем, кому служит он. Для такого важно только одно: слово Черного. Прикажет солгать – солжет, прикажет убить – убьет.

– У тебя, – он резко повернулся к мальчишке, – этого знака нет. И это единственное, что еще может тебя спасти. Говори! ГОВОРИ ВСЕ, ЧТО ЗНАЕШЬ!

Последние слова были произнесены с такой силой, что обезумевший от страха действительно начал что-то бормотать. Постепенно его речь стала более или менее осмысленной.

– Тот… Черный… Схватить… Живым… Сказать… Если мертвый…

– Вы должны были привести Вестника живым к Черному Колдуну? – переспросил допрашивающий. – Или убедиться в том, что он мертв, и доложить об этом? Так?

Мальчишка закивал в ответ и даже попытался улыбнуться. Он не ожидал, что его поймут.

– Почему ты пошел с ними? Как ты смел это сделать?

Голос колдуна обрушился, словно удар грома. И от этого удара мальчишка съежился, втянул голову в плечи и залепетал, кивнув на труп Седовласого:

—Он… говорил… так лучше… всем… все обмануты… сила… силу обещал…

– Ты понимаешь, что ты наделал? Ты, только что прошедший Посвящение в сыновья Бизона, осмелился нарушить клятву, принесенную всем нашим Родом, предать своих братьев и сестер! Ты знаешь, что тебя ждет теперь?

Судя по тому, с какой завистью посмотрел он на мертвые тела, – знал! Очень хорошо знал. И от невыносимого ужаса перед неизбежной пыткой и вечным позором тот, кто еще недавно так гордился своим посвящением в мужчины, в охотники, обхватил обеими руками свою непутевую голову и завыл.

– Следите, чтобы не сбежал, – распорядился колдун. – Вначале покончим с этой падалью. Потом займемся живым.

По его знаку сыновья Бизона принялись раздевать трупы своих бывших сородичей. Аймик встал. Он понимал, что должен немедленно удалиться, вместе с сыновьями Мамонта и мужем Айриты. Чужаки не смеют присутствовать на таком Обряде. Однако колдун детей Бизона их остановил:

– Не уходите. Враждующие Роды объединились, чтобы спасти тебя, Вестник Могучих. Значит, это – наше общее дело… И кроме того, – добавил он, помолчав, – ты, Вестник, надежно защищен от Вражьего Ока. Я не в силах поставить такую защиту. И я не хочу, чтобы Он узнал о том, что здесь происходит… Останьтесь. Смотрите. Слушайте.

Аймик безмолвно опустился на камень. Сыновья Мамонта, Ламон и Энгор, скрестив ноги устроились рядом, на красноватой земле, едва прикрытой пучками пожухлой травы.

Колдун запел. Слов не разобрать: тайный язык. Под монотонное пение его сородичи резали и рвали одежды убитых, ломали их оружие и складывали все это в общую кучу.

Пение оборвалось. Не обращая внимания на голые трупы, колдун медленно приблизился к приготовленной куче лохмотьев и обломков и тяжело опустился на землю. На его колени легли дощечка с почерневшими лунками и деревянная палочка: огненное сверло.

Колдун вставил палочку в одну из лунок и, запрокинув лицо к белесому, словно выцветшему небу, принялся быстро вращать ее между ладонями.

– А-а-а-а-а-а…

Тягучий, вяжущий вой подхватили остальные сыновья Бизона. Из лунки закурился дымок… сильнее… Колдун, на какой-то миг прервав вращение, одним движением больших пальцев подвел к лунке комок трута. Затлел огонек.

– А-а-а-а-а-а…

То ли пение, то ли вой, то ли стон взлетел и оборвался на верхней ноте, когда пламя охватило остатки одежды и оружия врагов.

Не вставая с места, колдун повелительным жестом указал на труп Седовласого. Двое сыновей Бизона подтащили его к колдуну и, повинуясь молчаливому указанию, положили спиной на выступающий из земли продолговатый камень. Еле внятное бормотание на тайном языке то становилось громче и убыстрялось, то затихало. Сама же согбенная фигура в рогатой шапке… Аймик невольно вздрогнул и протер глаза. Это был уже не человек. Не совсем человек. То человек, то бизон. Бизоночеловек кого-то уговаривал, с кем-то спорил, кому-то грозил…