Танец с драконами. Грёзы и пыль - Джордж Мартин

Она захлопнула веер, сир Джорах привстал, и тут все семь преисподних разверзлись одновременно. Тирион, обернувшись на девичий визг, увидел другого карлика — тот несся прямо к нему. Девушка, переодетая мужчиной, — и ее нож его сейчас выпотрошит.

Сир Джорах, вдова и человек в шрамах застыли как вкопанные. Люди за ближними столами глядели во все глаза. Тирион с огромным усилием схватил винный штоф, выплеснул содержимое в лицо карлицы и бросился на пол, сильно ударившись головой. Карлица налетела, едва он успел откатиться. Вонзила нож в доску, выдернула, занесла снова… и сир Джорах поднял ее, дрыгающую ногами, на воздух.

— Пусти! — визжала она на общем языке Вестероса. Ее рубашка лопнула, так бешено она вырывалась.

Сир Джорах, держа ее за шиворот, отнял свободной рукой кинжал.

— Ну, хватит.

Откуда ни возьмись появился хозяин с дубинкой в руке. Выругавшись при виде разбитого штофа, он пожелал знать, что здесь происходит.

— Карлики подрались, — объяснил тирошиец, ухмыляясь в пурпурную бороду.

— За что? — вскричал Тирион, глядя на мокрую воительницу снизу вверх. — Что я тебе сделал?

— Моего брата убили. — Девушка перестала дергаться и повисла неподвижно с полными слез глазами.

— Кто? — спросил Мормонт.

— Моряки. Из Семи Королевств. Пятеро их было, все пьяные. Мы представляли на площади, а они за нами пошли. Меня отпустили, потому что я женщина, а брата убили и отрезали ему голову.

Тириона осенило, и он спросил:

— Ты на ком сидела, на свинье или на собаке?

— На собаке, — прорыдала она. — На свинье всегда Оппо ездил.

Карлики со свадьбы Джоффри. После их шутовского турнира как раз и начало твориться неладное. Не странно ли снова встретиться с ними на другом краю света? Хотя что тут странного. Даже их свинья сообразила бы после этого пира, что из Королевской Гавани надо скорее уносить ноги — иначе Серсея и их бы обвинила в смерти своего сына.

— Поставь ее на пол, сир, — сказал Тирион. — Она для нас не опасна.

Сир Джорах послушался, сказав девушке:

— Мне жаль твоего брата, только мы здесь при чем?

— Это он виноват. — Она прикрыла маленькие груди мокрой рваной рубашкой. — Брата они приняли за него. Он должен умереть так же, как бедный Оппо! — Девушка озиралась вокруг, взывая о помощи. — Пожалуйста, убейте его кто-нибудь!

Хозяин грубо рванул ее за руку, спрашивая по-волантински, кто будет платить за урон.

— Говорят, что рыцари защищают слабых и вступаются за невинных, — холодно произнесла вдова. — Говорят также, что я самая прекрасная дева во всем Волантисе. — Ее смех был полон презрения. — Как тебя звать, дитя?

— Пенни.

Старуха обратилась к хозяину на местном наречии. Велит отвести карлицу в ее комнаты, кое-как разобрал Тирион. Дать ей вина и найти какую-нибудь одежду.

Когда они удалились, вдова сказала:

— Чудовища, сдается мне, должны быть побольше. В Вестеросе за тебя дают лордство, здесь, боюсь, оценят несколько ниже. Надо как-то тебе пособить — Волантис стал небезопасен для карликов.

— Вы так добры, — улыбнулся ей Тирион. — Может, и кандалы с меня снимете? Из-за них чудовище не может нос почесать, а он страсть как свербит. Я охотно преподнесу их вам в дар.

— Благодарствую. Я тоже в свое время такие носила, поэтому теперь решительно предпочитаю серебро с золотом. Железо в Волантисе, как ни грустно, дешевле черствого хлеба, да и беглым рабам запрещено помогать.

— Я не раб.

— Каждый, кого хватают работорговцы, поет ту же песню. Здесь я тебе не смею помочь, — старуха снова наклонилась вперед, — но через два дня из этой гавани отплывет когг «Селасори Кхорун». Он идет в Кварт через Новый Гис с грузом железа, олова, шерсти и кружев. Еще везет пятьдесят мирийских ковров, красного жреца, двадцать банок драконова перца и засоленный в бочке труп. Будьте на борту в день отплытия.

— Непременно будем. Спасибо.

— Кварт нам не по пути, — нахмурился рыцарь.

— До Кварта когг не дойдет — Бенерро это открылось в пламени.

— Вот и хорошо. Будь я волантинским аристократом, отдал бы свой голос за вас, миледи.

— Я не леди, я шлюха Вогарро. Шли бы вы отсюда, пока тигры не набежали. А как увидите свою королеву, передайте ей послание от волантинских рабов. — Старуха потрогала щеку на месте сведенных слез. — Скажите ей, что мы ждем. Пусть приходит, да поскорее.

ДЖОН

Услышав приказ, сир Аллисер скривил губы в подобии улыбки, но глаза его остались холодными и твердыми, как кремень.

— Итак, бастард посылает меня на смерть.

— Смерть, — завопил ворон Мормонта. — Смерть, смерть, смерть.

Джон отмахнулся от непрошеного подсказчика.

— Бастард посылает вас на разведку. Искать наших врагов и в случае нужды убивать их. Клинком вы владеете отменно: и здесь, и в Восточном Дозоре вы были мастером над оружием.

Рука Торне легла на эфес меча.

— Верно. Треть жизни отдал, обучая тупоголовых баранов и жуликов основам военного ремесла. Много мне пользы от этого будет в диком лесу.

— С вами пойдут двое разведчиков-ветеранов.

— Мы вас обучим всему, что следует знать разведчику, сир, — проскрипел Дайвин. — К примеру, подтирать высокородную задницу листьями.

Кедж Белоглазый заржал, Черный Джек Бульвер плюнул, а сир Аллисер молвил так:

— Тебе, конечно, хочется, чтобы я отказался. Тогда мне можно будет, как Слинту, голову отрубить. Но такого удовольствия я тебе, бастард, не доставлю. Молись, чтобы меня убил одичалый: убитые Иными недолго остаются мертвыми и все помнят. Я еще вернусь к вам, лорд Сноу.

— Очень на это надеюсь. — Сир Аллисер Торне, не будучи другом Джона, был ему братом — а где написано, что братьев непременно надо любить?

Нелегко посылать людей в лес, понимая, что они, быть может, оттуда не вернутся. Они, конечно, опытные бойцы, но дядю Бенджена и его разведчиков, тоже не новичков, Призрачный лес поглотил бесследно, и только двое из них пришли к Стене — упырями. Джон Сноу не в первый и не в последний раз задумывался о том, что стало с Бендженом Старком. Может, этот отряд найдет хоть какие-нибудь его следы.

Одну партию поведет Дайвин, две другие — Черный Джек Бульвер и Кедж Белоглазый. Эти по крайней мере идут охотно.

— Хорошо снова сесть на коня, — сказал Дайвин у ворот, втягивая воздух сквозь деревянные зубы. — На лавке сидя, только зад занозишь, уж не взыщите, милорд. — Никто в Черном Замке не знает лес лучше Дайвина. Ему ведомо все: деревья, ручьи, съедобные растения, тропы дичи и хищников. Торне повезло больше, чем он заслуживает.