Драконы - Джонатан Стрэн

Мы добрались до городка уже в сумерках. Дорога заняла у нас целых два дня. Началась она в теплой долине, где бежала река Алси. Там выращивают рис с просом и носят яркие наряды. В Набакхри растут ячмень и картофель, а люди потеплее укутываются в толстую шерстяную одежду.

В городок вела крутая тропа, удобная для коз, но не для нашего пони. С громадного ледника налетал ветерок и холодил лощину к западу от Набакхри. В студеном свежем воздухе горячее дыхание пони повисало белыми облачками.

На окраине города мы остановились и пропустили переходивших основную дорогу овец, которые жалобно блеяли, — их подгоняли собаки. Пожилой пастух в поношенном плаще поглядел на нас и улыбнулся, заметив мамину арфу, притороченную сбоку от вьюка на спине пони.

— Музыканты! — воскликнул он. — Подыскиваете, где бы остановиться?

Я кивнула. Целое лето пастухи проводят в одиночестве в горах, и, когда спускаются к людям, им очень хочется хорошей компании и музыки.

— В центре все трактиры переполнены, — сказал он. — Попробуйте зайти к Сарасри. Это постоялый двор на западном крае деревни, ближайший к леднику. Там вкусно кормят.

С той стороны, куда удалилось стадо пастуха, послышался громкий возглас. Мужчина махнул рукой на прощание и поспешил за овцами.

Таверна Сарасри оказалась ветхой развалиной на самой окраине города. Мы прицепили поводья пони возле распахнутых дверей и вошли внутрь, окунувшись в густой запах баранины и жареного хлеба. Официантка позвала хозяйку.

Из кухни поспешно вышла, вытирая руки о передник, Сарасри — дородная круглолицая женщина. В долине гостиницей непременно владеет мужчина, но женщины горных племен часто сами заводят подобный бизнес.

— Мы ищем комнату, — сказала я, но хозяйка покачала головой, прежде чем слова сорвались у меня с языка.

— Увы, молодой человек, нынче столько путешественников! — сказала она. — Не думаю, что где-то в городе вы сможете отыскать свободную комнату.

Матушка, не обращая внимания на слова трактирщицы, заглянула внутрь таверны.

— Как ты думаешь, что бы мне сегодня сыграть, Ал? — спросила она меня. — Народу так много. — Она улыбнулась Сарасри, а матушкина улыбка способна растопить снега на горной вершине даже на расстоянии десяти миль. — У вас такая замечательная таверна, — просто и весело сказала она.

Моя мама добродушная и бесхитростная — эти черты характера всегда помогают ей. Когда отец гадал на картах Таро, матушка непременно фигурировала в образе дурака — молодца в шутовском костюме, который собрался сплясать на краю обрыва. Дурак божественно наивен, и его охраняют ангелы. Ежели он навернется и упадет, то непременно приземлится в стог сена.

Сарасри взглянула на мать и спросила:

— Вы ведь музыканты? Здорово, если бы вы поиграли у нас сегодня. — Она нахмурила брови, изо всех сил пытаясь что-нибудь придумать. — Есть у нас тут одна маленькая комнатка…

Эта комнатка служила кладовой: у стены выстроились мешки с картошкой и корзины с шерстью. Все остальное место занимала кровать и стол. Окно выходило на ледник — вот и хорошо, по крайней мере утром нас не разбудит деревенский шум.

— Ну как тебе? — спросила я у матушки.

— Просто замечательно.

Ей и в хлеву будет комфортно, лишь бы дали на арфе играть.

Мой папа, прекрасный иллюзионист и предсказатель будущего, умер три года назад, когда мне было двенадцать. После его смерти обязанность заниматься практической стороной нашей жизни легла на меня, поскольку матушка была не способна справиться с этим, и я заботилась о ней как только могла.

В теплое время года мы путешествовали из города в город. Где бы ни случался фестиваль, мы шли туда и выступали в тавернах, а потом пускали шляпу и собирали деньги. Тем и жили. Зимовали мы в маленькой деревеньке в долине, где родилась матушка.

Тем вечером в таверне Сарасри мама пела для благодарных (и изрядно выпивших) слушателей — целой толпы пастухов. После ее выступления я рассказала историю о короле по имени Такла и ледяной деве. Я решила, что такой рассказ весьма уместен, когда у тебя под боком ледник.

Само собой, ледяные девы в роду с речным народом. А каждому жителю долины известно, что русалки — существа магические, красавицы с зелеными глазами и длинными волосами цвета только что народившейся листвы. Ледяные девы столь же прекрасны, только глаза у них голубые, словно глубины ледяных пещер, а волосы такие же белые, как свежевыпавший снег. Русалки живут в реках, а ледяные девы — среди высокогорных ледников.

Как-то раз во время охоты на снежных коз король Такла, правитель маленького высокогорного царства, увидел спящую в ложбинке ледника девушку. Она лежала прямо на холодном снегу, укрывшись белой шалью из такой превосходной тонкой пряжи, что она даже походила на первые ниточки морозного инея на камнях. Из-под покрывала виднелось лишь прекрасное лицо.

Такла сразу понял, что перед ним не простая женщина. Всякий, кто живет в горах, знает: если забрать шаль ледяной девы, то приобретешь над ней власть. Король схватил шерстяное покрывало, и глазам его предстала обнаженная дева во всей своей красе, которая была воистину совершенна! Гладкостью и бледностью кожа волшебной девы соперничала со льдом, на котором та возлежала. Лицо ее казалось невинным и чистым, как у спящего дитя.

Такла спрятал шаль в охотничью сумку. Потом, очарованный красотой девы, он возлег рядом с ней на лед и принялся целовать бледное лицо, ласкать обнаженную грудь и гладить бедра.

Когда она проснулась и посмотрела на короля холодными голубыми глазами, он обратился к ней со словами:

— Ты станешь моей королевой, о прекрасная!

Дева пыталась вырваться, но, несмотря на это, он схватил ее за руки и ближе привлек к себе. Им овладела страсть, и он возлег на нее.

Потом Такла завернул красавицу в охотничий плащ, привел к себе в замок и сделал королевой. Он наряжал ее в чудные платья, украшал сверкающими драгоценностями. Королева красотой превосходила любую смертную женщину, только никогда не улыбалась и редко разговаривала. Когда же она что-нибудь говорила, голос ее был нежен, словно перезвон льдинок на ветру.

— Мне нужно вернуться домой, — говорила она королю. — Мать будет скучать. Сестрицы станут по мне тосковать.

— Теперь у тебя есть муж, — отвечал ей Такла. — Твоя матушка свыкнется с этим. А если сестрицы под стать тебе красотой, тогда пусть придут ко двору и здесь найдут себе супругов. — И он целовал ее бледное лицо.

Эту историю можно рассказать по-разному. В таверне я вела повествования как бы от лица короля Таклы, описывала красоту ледяной девы и обольстительность ее наготы. Волшебные создания против воли очаровывают человека. Дева — прекрасная соблазнительница. Не в силах сдержать страсть, человек овладел ею.