Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 г.г. - Светлана Бондаренко

3) Скоро в «Мол. Гв.» выйдет очередной сборник, тоже выплата.

4) На Украине в «Наука та праця» в № 10 вышли «Свiчки перед пультом». Тоже деньги.

5) Наконец, если всего этого не хватит, напиши в Детгиз аналогичное письмо (как ты писал Клюевой) на имя Виктории Сергеевны Мальт, это наш редактор. Напишешь, что надо бы 100 % выплатить, ибо нуждаюсь сильно в деньгах. Понял?

По пунктам 1–4 получишь, вероятно, ок. 700 руб (новыми). И Детгиз отломит ч.-л. Ну и, в крайнем разе, я соскребу последнее. Вывернемся, надо думать.

Ситуаций никаких прислать не могу. Мне, брат, не до ситуаций. С 7.30 утра до 11 вечера хожу в ремнях и сапогах, не чаю до кровати добраться. Впрочем, если что придет в голову, напишу незамедлительно.

Сегодня иду встречать маму. Как это ни странно, не получила она ни одного письма от нас. И очень обижена.

Ну, все. Жму руку, целую.

Не зверей от отчаяния, не уподобляйся. И немедленно пищи.

Твой всегда Арк.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 21 ОКТЯБРЯ 1961, М. — Л.

Дорогой Борик!

Ну что это ты совсем раскис? Мало ли как могут сложиться дела, так что же теперь — кровью блевать, что ли?[332] Ну, не удастся нам встретиться до Нового года, что из того? Все сделалось слегка сложнее, только и всего. Будь ироничен и преисполнен жалости![333] Вперед, к победе на литфронте! Видишь, «Свiчки» вышли, позавчера мне сказали, что уже продается молодогвардейский сборнике нашими «Великим КРИ» и «Алаидом», а там, глядишь, выйдет и ленинградский сборник. Так что вообще-то все хорошо, а «хвале и клевете внимайте равнодушно».[334] Все это грязная газетная сволочь, и ни хрена их похвалы и их бл…словие не стоят.

Как все-таки со «Стажером»? Ты давай вот что: если к концу недели ничего порядочного не сделаешь, посылай все эти обрывки и эпизоды, о которых ты писал. Гони их сюда, они меня вдохновят, как всегда, и я чего-нибудь выложу. Гони, браток. Ведь 1 декабря совсем рядом.

Ну, крепко целую тебя, твой Арк.

А газеты с Адкой у нас, конечно, нет. <…>

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 29 ОКТЯБРЯ 1961, М. — Л.

Мой дорогой мальчик!

Получил твое письмо, и очень меня беспокоит твое настроение. Что это ты так уж опустил крылья… Не выходит, и плешь с ним. Я же тебе говорю: в ближайшее же время посылай свои скетчи и отдельные фразы, а там я, даст бог, что-нибудь придумаю. И книжечка пойдет. Держи хвост трубой, паря, не вешай носа! Жду эти самые разговоры, фразы и в с е наброски. Оных чтение облегчит мне детонацию к взрыву фантазии, надо думать. Итак, жду.

Теперь мне хотелось бы изложить тебе кое-какие мыслишки по поводу, пришедшие мне во время моих армейских бдений. Буду их излагать в той последовательности, в какой они ко мне приходили. Итак:

A) Стоит ли нам нашу новую повесть (о Горбовском) делать фантастической? Отлично можно было бы изложить историю человека нашего времени, применив методику «дней рождения» или иных «пунктирных» изложений, отражающую только отдельные, решающие этапы жизни главного героя и его приятелей. Тут и война, тут и разгул Берии, тут и обсерватория, и армия, и писательство, и дружба, и вражда и прочее. Что нам хуже всего удается в нашей фантастике, так это детали. Их вообще почти не бывает. И вот мы дадим книжку, набитую деталями. И настоящей жизнью.

Б) Стоит ли в дальнейшем вообще работать на научную фантастику? Брат наш и соавтор решительно высказался в одном письме, что стоит. Что ж, он прав. Но писать серьезно в области фантастики мне как-то сейчас кажется странно. В фантастике остается одна генеральная несработанная идея: создать хороший приключенческий веселый кровомясной роман с героями. На романтической, а не реалистической платформе. Вот почему. Если мы ставим перед собой задачу высказать то, что мы думаем за жизнь, то фантастика в наше время — это средство негодное. Никто ее не принимает всерьез. Наверное, такое впечатление произвела бы счетная машина, украшенная коньковой крышей с петухами и слюдяными разноцветными окошечками. Все ожидают, что это украшение и забавная шутка, а это машина. И все говорят разочарованно: мы к настоящим машинам и сами можем сходить, вы давайте нам шутку, раз уж обещали. И Вася-кот.

B) А что же фантастика? Думается мне, что для решения морально-этических проблем, кои нас все время волнуют, фантастика перестала быть радикальным средством. Разве что так, попутно. Вот если бы мы могли или попробовали бы взяться за такую проблему, как «Мораль и наука в будущем», или «Следствия воздействия полного бытового комфорта на формирование личности члена коммунистического общества» — то это другое дело. Но согласись, что все весьма спекулятивно и не очень практично. А в общем, отпиши свое мнение. Ну вот и конец.

Передай привет Адке.

Твой Арк.

Ранее в основном один АН посещал различные общественные мероприятия, касающиеся фантастики, теперь приходит черед и БНа.

ПИСЬМО Е. БРАНДИСА БНу, 30 ОКТЯБРЯ 1961

Уважаемый Борис Натанович!

Ленинградские писатели и критики, причастные к научной фантастике, очень хотели бы видеть Вас на собраниях нашей комиссии научно-художественной литературы, которая объединяет и фантастов. Об этом я уже Вам говорил при встрече в Москве. Сейчас пользуюсь случаем сообщить Вам, что комиссия возобновила работу. Очередное собрание в пятницу 10 ноября, в 7 ч. в. — будет посвящено обсуждению повести Геннадия Гора «Докучливый собеседник» («Звезда» № 7).

Г. С. Гору очень бы хотелось, чтобы Вы сочли возможным присутствовать и познакомились бы с Вашими ленинградскими коллегами. Как секретарь оной комиссии («что за комиссия, создатель!..») я готов оповещать Вас о заседаниях, которые могут представить для Вас интерес, если Вы, конечно, пожелаете.

<…>

Желаю Вам всего лучшего. Е. Брандис

У автора этого письма уважительное, но слегка неоднозначное отношение к АБС и их творчеству, о чем можно узнать из статьи, вышедшей в то же время в журнале «Октябрь» (№ 11).

ИЗ: БРАНДИС Е., ДМИТРЕВСКИЙ В. ОРБИТА БОЛЬШОЙ МЕЧТЫ

<…>

Можно ли поверить, что для завоевателей Космоса будет характерен нарочито стертый и вульгарный язык, каким изъясняются ученые, работающие на Амальтее — научно-исследовательской станции на пятом спутнике Юпитера («Путь на Амальтею» А. и Б. Стругацких)? Авторы нередко принижают своих героев, теряют чувство подлинного масштаба времени и событий, а вместе с тем теряют и романтическое начало, ощущение той дистанции, которая должна отделять мечту от повседневной действительности, наше сегодня от нашего завтра.

<…>

Ведутся споры и на такую тему: допустимы ли научно-фантастические произведения, в которых главная роль отводится не самому человеку, а какому-нибудь открытию или изобретению? В качестве примера и положительного ответа на этот вопрос можно назвать рассказ А. и Б. Стругацких «Испытание Скибр» или рассказ А. Днепрова «Крабы идут по острову». Очевидно, в таких вещах наиболее интересна ищущая мысль автора, его отношение к событиям. И хотя удачные произведения подобного рода не могут, конечно, определять основное направление нашей научно-фантастической литературы, сбрасывать их со счета нельзя. А это сделала, кстати сказать, В. Шитова в статье «Вымысел без мысли» («Юность» № 8), смешав воедино и хорошие и плохие рассказы и подвергнув их сокрушительной критике.

<…>

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 6 НОЯБРЯ 1961, М. — Л.

Здравствуй, дорогой мальчик!

Очень рад, что твоя работа заканчивается. Жду с исполинским нетерпением, и чешутся руки. Рад, ужасно рад. И книга получилась, вот те крест! Я уж это предчувствую! К первому декабря сдадим с машинки в двух экземплярах в «Мол. гв.» честь по чести.

Деньги, кои ты получил в «Мол. Гв.», видимо, по одобрении, хотя не исключено что это и за «Лотос». Теперь так. Я забежал перед праздниками на работу, Вика[335] показала мне твое письмо и сказала, что тотчас после праздников возьмется за дело. Так что все будет хорошо.

Упреки принимаю и со стонами и визгами отмежевываюсь от прежних точек зрения, узколобого кретинизма, биологизма и пр.

Заметано: «Стажеры».

Целую, твой Арк.

Привет Адке.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 15 НОЯБРЯ 1961, М. — Л.

Дорогой Бобкинс!

Прости, что задержал ответ. Получил рукопись, но взяться за нее не мог, ибо замотали в казарме, да еще пришлось выезжать в поле, на холод, заниматься топографическим онанизмом.

Рукопись прочитал сходу, понравилось. Сейчас начинаю работать. Глава, коию ты написал, неплохая. Дает сразу и Жилина, и Быкова. Слегка подправил, и все будет хорошо. О ходе работы буду писать.

С дополучением денег в Детгизе ничего, к сожалению, не вышло. Оказывается, они могут давать такие ссуды только под гарантийное письмо Литфонда. А мы с тобой не являемся членами оного. Так что придется изворачиваться как-нибудь. Но я полагаю, теперь у нас капиталов хватит. У тебя есть рублей шестьсот, а то и больше, и у меня около тысячи, обернемся. Ты только напиши, когда и куда высылать.