Исцелить разум, обнажить чувства...(СИ) - "Happy demon"

Лицо раскраснелось, в прохладном, в общем-то, салоне вдруг стало необыкновенно жарко, и я только сильнее вдавила в пол педаль газа, надеясь, что быстрая, агрессивная езда выветрит из головы ненужные сейчас бредни.

Темные очертания складов показались на горизонте спустя пару минут, привлекая мое внимание, двигатель зарычал усерднее, разрывая утреннюю тишину, и я, растеряв все свое хорошее настроение, почувствовала, как под ложечкой засосало. От мысли о том, зачем вообще еду на эту чертову встречу, ладони мгновенно стали влажными, пальцы обеих рук опустились на руль, сжимая до боли, и мне пришлось очень сильно постараться, чтобы заставить себя надавить на поворотник. Машина свернула с шоссе на грунтовую дорогу, во все стороны из-под колес брызнули комья земли и пыли, а солнце, все это время слепящее в зеркало заднего вида, теперь с любопытством заглядывало в боковое окно, заставив сощуриться. Взгляд скользил по возвышающимся по обе стороны дороги строениям, губы беззвучно шевелились, отсчитывая номера, а сердце испуганно ударилось о грудную клетку, когда по левую сторону от меня показался нужный, с огромной цифрой «7» на серой стене.

Нога резко опустилась на педаль тормоза, от чего пронзительно завизжали шины, сильный рывок дернул ремень безопасности, а громоздкий Тахо замер на подъездной дорожке, ловя зеркалами солнечные лучи. Чуть склонив голову, я сквозь лобовое стекло осмотрела металлическое строение высотой в два этажа, быстро огляделась по сторонам, заметив, что рядом нет ни единой живой души, ни машины, после чего на мгновение крепко зажмурилась, собираясь с силами. Успокоить сбившееся дыхание оказалось не так-то просто, прокатившаяся по телу дрожь отозвалась предательской слабостью в конечностях, и я, не желая чувствовать себя уязвленной, решительно отстегнула ремень безопасности и широко распахнула дверцу машины.

Ноги, обутые в тяжелые ботинки, опустились в дорожную пыль, яркое солнце ослепило, заставив прикрыться ладошкой, а в одной футболке стало холодно, поэтому пришлось вытащить из Тахо джинсовую куртку, которую я спешно набросила на плечи. Взгляд зацепился за пистолет, лежащий на соседнем сидении, мимолетная мысль о том, чтобы рискнуть, вспыхнула в сознании и тут же испарилась, а тело охватило глухое раздражение, и чтобы хоть как-то дать волю эмоциям, я с силой захлопнула тяжелую дверь, отрезая любые пути к отступлению. Я была на чужой территории и знала пока еще слишком мало, поэтому играть приходилось по чужим правилам, как бы тошно от этого ни было.

— Ничего, ты еще за это заплатишь, ублюдок, — прошипела я, обращаясь к самой себе, а после, решительно расправив плечи, широким шагом отправилась к двустворчатым воротам, боясь, что если начну медлить, могу передумать. Тишина, окружающая меня со всех сторон, давила на виски и заставляла инстинкты напрягаться натянутыми струнами, в этом пустынном месте было чертовски не по себе, а странное ощущение, будто за мной наблюдают, почему-то не торопилось покидать сердце.

Двигаясь медленно, будто через силу, я то и дело незаметно скользила цепким взглядом по округе, боясь, чтобы наблюдающий за мной человек не заметил сковавшего меня напряжения, тяжелое дыхание, срывающееся с пересохших губ, казалось просто оглушительным, а кончики пальцев чуть подрагивали, то и дело рефлекторно пытаясь сжаться на призрачной рукоятке пистолета, который пришлось оставить. Двустворчатые ворота становились все ближе и ближе, давящее чувство изучающего взгляда, щекочущего затылок, никуда не исчезало, и мне невероятно хотелось закрыться, забиться в какое-то укромное местечко, где меня бы никто не нашел.

Борясь с накатившей внезапно слабостью, я глубоко вздохнула, приблизившись к воротам, крепко сжала кулаки, надеясь, что боль отрезвит, а после одним сильным толчком распахнула отчаянно заскрипевшую створку.

Громкий скрежет ударил по ушам, ржавые дверные петли совершенно не хотели подчиняться, отчаянно сопротивляясь давлению, а стоило только сделать шаг и переступить порог, как тут же я словно оказалась в другом измерении. Солнечный свет, льющийся сквозь замызганные окна где-то под потолком, разгонял царящий вокруг сумрак, стены прятались в тени, скрадывающей настоящие размеры помещения, а перед глазами в ярких лучах танцевали многочисленные пылинки, от которых тут же захотелось чихнуть. Каждый шаг сопровождался гулким эхом, взгляд, шарящий по помещению, мгновенно подметил ржавую лестницу, ведущую куда-то на второй этаж, и еще одну дверь на противоположной стене, которая разделяла склад, видимо, на две секции. Мрачных углов вокруг было слишком много, в безопасности я себя отнюдь не чувствовала, и невольно сглотнула, пройдя почти к самому центру помещения. Тот факт, что Прайс до сих пор не показался, меня изрядно настораживал, от этого ублюдка я ожидала всякой пакости, но приходилось молча терпеть и ждать, если я не хотела навредить заложнику.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Другого выбора у меня просто не было.

— Рад видеть тебя, детка, — негромкий голос, раздавшийся где-то под потолком, заставил вздрогнуть, и я резко вскинула голову, рефлекторным движением потянувшись к поясу, где обычно прятался пистолет. Подушечки пальцев нащупали воздух вместо холодной рукоятки, а верхняя губа дернулась в злом оскале, обнажая зубы.

Уверенный в себе, все такой же расслабленный и улыбчивый Дилан стоял на втором этаже, опираясь на низкую железную оградку и рассматривая меня почти с искренним дружелюбием, и мне пришлось с неудовольствием признать, что наша вчерашняя стычка прошла для бывшего напарника менее травматично, чем для меня. Одетый в джинсы и знакомую кожаную куртку, мужчина выглядел необыкновенно бодрым, будто успел прекрасно отдохнуть, растрепанные в художественном беспорядке волосы падали на высокий лоб, а в V-образном вырезе мерно поднималась и опускалась от каждого вздоха широкая грудь, и только присмотревшись, я заметила на правой щеке несколько длинных алых царапин, явно оставленных моей рукой. Впрочем, Прайса это совсем не портило, и я, даже не желая этого, вынуждена была признать, что этот ублюдок все равно чертовски хорош собой.

— А я тебя нет, — ядовито выдохнула я в ответ, сощурив глаза, но судя по тому, каким безмятежным осталось лицо Дилана, мой тон его совсем не беспокоил. Усмехнувшись шире, если это вообще было возможно, мужчина порывисто оттолкнулся от оградки, выровнявшись во всю высоту своего немаленького роста, сложил руки на груди, скользнув по мне оценивающим взглядом, а после, направившись к лестнице, принялся медленно спускаться вниз.

Он знал, что я слежу за каждым его шагом, знал, что жадно ловлю каждое движение, и мне некстати подумалось, что он просто наслаждается этим вниманием, прекрасно зная, какое воздействие оказывает на меня в сложившихся обстоятельствах. Я не рисковала лезть на рожон, я понимала, что следует держать себя в руках так долго, как только можно, потому что сейчас вел именно он, и единственной мыслью, которая меня успокаивала, было осознание, что это временно. Клянусь, придет момент, и я сотру эту чертову ухмылку с красивого лица с небывалым удовольствием.

— Ты абсолютно зря иронизируешь, детка, — попенял мне мужчина, заглушая противный скрип ржавой лестницы, которым сопровождался каждый его тяжелый шаг. Поджарое, крепкое тело двигалось размеренно, вальяжно, словно принадлежало хищнику, и я чувствовала, как сводит судорогой каждую мышцу в теле по мере приближения Дилана. Где-то в груди формировалось животное, злое рычание, готовое вот-вот сорваться с губ, руки сжались в кулаки, и ничего мне не хотелось так сильно, как вновь наброситься на мужчину с кулаками, добавить еще несколько царапин на другую сторону для симметрии и надавить на податливую подъязычную кость, чтобы тихий, хриплый смех, наконец, оборвался. Ненависть к человеку, которого когда-то я любила, пожирала изнутри, затмевала разум и мешала мыслить здраво, и больше всего меня злило то, Прайс прекрасно понимает, какие чувства вызывает у меня одно его присутствие. — Ты просто не представляешь, как сильно все эти три года я жаждал нашей встречи. Привыкнуть к жизни без тебя оказалось не так уж и просто, как казалось в самом начале, это была работа, очень трудная работа, Андерсон говорил о чем-то подобном, но я не думал, что мой случай куда более запущенный. Наверное, это даже немного смешно, тебе так не кажется?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})