Махавира - Александр Поехавший
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нари сбросила с себя кусок ткани и встала в коленно-локтевую стойку.
Всё о чём я страстно мечтал, всё, что я сознательно желал лежало передо мной. Её худощавое, небольших размеров тело выжигало меня изнутри. Это был не сон: она собственной рукой смазывала себе Анну и часто поднимала на меня человеческий взор, наслаждалась моей неконтролируемой ничем святым реакцией. Это была наша первая ночь и сразу такой великий дар. Такая девушка, такое неправильное тело, худые ягодицы, короткие худые ноги. Мне и в голову не могло прийти, что такая на вид приличная девушка могла такое выделывать. Я очень медленно входил в неё, свидетельствовал каждый миг качественно высшего блаженства не во сне, а наяву. Жеребцовая Полина так слепо доверяла мне, а я гладил её по длинным крашеным волосам, не жалел её ни капли — окунался до самого упора. И она постанывала тихонько, как для себя самой. Мне не пришлось просить её не шуметь, чтобы не побеспокоить всех моих бабок соседок. Затем я сел в белый лотос. Юлька добавила силиконовой смазки и нежно, наполовину двигалась сама. Она интенсивно занималась со мной опасной любовью. Вскоре её не стало будто никогда и не было.
Нари увезла меня обратно до самого входа в Хоспис. Я не забывал отправлять фотографии моих юговосточных принцесс Раме. Он там наверно куртку мою испятнал и испинал в тупой злобе ревности единоличного физического обладания.
Нари оказалась первой настоящей голубой девушкой в моей жизни. Я столько десяточков лет искал и вот оно, наконец-то. Она закрывала глаза и открывала рот будто вот-вот помрёт. Только чего на свете не было принятым.
Шла последняя неделя моего сиамского парадиза. Я таскал Нари в попу даже в доме её бабушки, пока та смотрела новости. Нари вставала на стульчик лицом к стене, чтобы достать до моего уровня вхождения. Как же было хорошо. Я ни разу не занялся с ней традиционно несмотря на аккуратное и гладко выбритое влагалище. Как же было хорошо иметь эту девчонку, зная что ей ещё приятней, чем тебе. У неё там было всё так устроено специально для такого голубого: такая миниатюрная жопа и такой длиннющий штыкообразный хер, который к тридцати ещё более утончился и удлинился до 19–20 см из-за того, что полжизни дрочил правой, полжизни левой. Я знал, что плохо так часто заниматься анальным сексом для девушки, но раз она жаждала…
Я входил в зад этой девушки и тогда возникало целое. Вокруг женского анала ярко светилась психическая аура. Это чякра взаимного чудесного спасения. Наибольшее скопление бессознательного. При анальном сексе Нари мгновенно становилась очень слабой и беззащитной девочкой. Она ничего не могла контролировать, ибо анал стал для неё кратчайшим путём к глубокому знакомству со своим безотчётным. В ней бурлила тщательная проработка меланхолических подавленностей, происходил взрывной рост безусловной уверенности в себе и божественное познание запредельного.
Конец четвёртой недели. За мной очередной раз прикатила Лея с обременённой подружайкой. Они решили сходить на дискотеку. Мы въехали в шлюховской квартал с дископлощадками, переполненных трансами, геями-европейцами в женских платьях. Они сели за барные стулья, а я стоял, как недоумок рядом. Какая-то девушка танцевала и не сводила с меня глаз, все это заметили. Лея подбодрила меня не мешкать и действовать — подкатить. Вот ведь сука. До этой поездки меня звала на дикий пляж голубоглазая испанка, а я всё рассчитывал, что Лея даст мне. Отшил испанку, отдинамлен тайкой.
Я психанул, резко сорвался и пошёл домой. По дороге хотел черкануть Сасаки, но я стёр её подчистую когда ещё начал епать Нари в попу. За месяц я так и не придумал, как остаться в Таиланде подпольно. Скорейший возврат в Россию являлся для меня кошмаром. Если бы я хотя бы мог работать удалённо через сеть по типу веб-дизайна или написания программ. А я ни хера не мог кроме, как дырочки зажимать на дудочках и в женскую заднюю дырочку вставлять. По-английски толком никуда не продвинулся, только с американцем немного поговорил, слушал аудиокниги каждый день, учил новые слова. Меня начали подбешивать чужеземные языки, на русском-то было уже лень языком молоть, ещё и этот сраный инглиш мастхэв.
Я купил зажигалку, чтобы сжечь загранпаспорт. Пока этот документ грел карман голова оставалась холодной. Нет бумажки — нет гражданина.
Пошёл на последнюю встречу с Нари в концертной зоне. Хотел оттаскать её в этот раз через задницу без презерватива. Она спокойно сообщила, что больше не хочет со мной видеться. Я молча встал из-за столика и устремился назад в хоспис. Убрал паспорт и авиабилет обратно в непромокаемый чехол и в рюкзак. Дослушал человек-слон в оригинале и уснул.
Нари стала последней девушкой в моей изумительной жизни, с кем у меня состоялся секс, один из лучших, точнее сравнивать не с чем, другой был с Оксаной ещё до занзибарской революции. В безобразном и уродливом российском обществе матриархата ни одна русская шмара не стоила и ногтя одной простодушной сиамской девушки.
Запретная тайна была раскрыта — голубые девушки существовали, но не в России, а у меня на родине и на родине моего предыдущего тела. Махавира блистательно исполнил моё последнее плотское желание органично соединив с такой милой и хрупкой девчушкой. Посмотрев на которую ни за что язык не поворачивался предположить, что она обожала долбиться в зад.
Я в последний раз позавтракал яичницей, ананасом и сосиской. За месяц хозяйка хосписа меня уже почти усыновила, давала мне две порции. Железнодорожный билет на поезд до столицы оказался очень дешёвым, как один проезд на городском транспорте в России.
Я за неделю до уезда предупредил Раму, в какой день я вернусь. Этот парень уже вписал кого-то. Я не собирался быть третьим и снял койку в центре города. Этот остолоп написывал мне и оправдывался хотя мне было всё равно. Я знал, что он сделал это специально, ибо я слал ему фотки в обнимку с моими девчушками.
Спать не хотелось. Я посидел с двумя барышнями неопределённой европейской нации. Они молча смотрели телевизор и иногда хихикали. Они переключили на музыканал, там чувак пел классную песню. Я спросил у
