Великая война Сталина. Триумф Верховного Главнокомандующего - Константин Романенко

На следующий день на севере Сталинграда капитулировала последняя немецкая часть. Грандиозное сражение завершилось; в Германии объявили трехдневный траур; были приспущены имперские флаги, а в кирхах состоялись заупокойные молебны. Военный историк Типпельскирх писал: «Произошло нечто непостижимое, не пережитое с 1806 года – гибель окруженной противником армии». Казалось, что Германия «не только проиграла битву… она потеряла ту славу, которую приобрела в начале войны». Люди плакали на улицах.

2 февраля в приказе Верховного главнокомандующего Сталин поздравил Рокоссовского и Воронова «с успешным завершением ликвидации окруженных под Сталинградом вражеских войск» и объявил «благодарность всем бойцам, командирам и политработникам Донского фронта…». Накануне он присвоил своему представителю Воронову звание маршала артиллерии.

Прибывших вскоре по его вызову в Кремль Рокоссовского и Воронова он встретил очень приветливо. «Завидя нас, – пишет Рокоссовский, – он быстрыми шагами приблизился и, не дав нам по-уставному доложить о прибытии, стал пожимать нам руки, поздравляя с успешным окончанием операции… Чувствовалось, что он доволен ходом событий. Беседовали долго. Сталин высказал некоторые соображения о будущем развитии боевых действий. Напутствуемые пожеланиями новых успехов, мы оставили его кабинет. Не могу умолчать и о том, что Сталин умел обвораживать собеседника теплотой и вниманием и заставить надолго запомнить каждую встречу с ним».

Успех советских войск под Сталинградом вызвал восторженные отклики во всем мире. 14 февраля американская канзасская газета в статье «Ватерлоо Второй мировой войны» писала: «Несомненно, что историки отнесут победу русских под Сталинградом к числу величайших битв мира. …Битва за Сталинград – решающее сражение Второй мировой войны, и она может стать Ватерлоо для Адольфа Гитлера и его банды убийц»». Автор статьи Кассиди, отмечая личный вклад Сталина в разработку плана разгрома немцев под Сталинградом, делал вывод: «Он не является кабинетным стратегом» [91] .

Антигитлеровский мир с восторгом встретил советскую победу. В Лондоне 22 февраля состоялся грандиозный митинг, посвященный 25-й годовщине Красной Армии. На нем выступил министр авиационной промышленности, бывший британский посол в СССР Стаффорд Криппс. Он сказал в своей речи: «Я знаю железную и непреклонную, стальную целеустремленность ее Верховного главнокомандующего Сталина. Его мужеству, его неустанной работе, его руководству, его совершенному мастерству мы и весь мир глубоко обязаны и глубоко благодарны» [92] .

Подобные митинги прошли во всех крупных городах Англии. На митинге в Кардиффе заместитель премьер-министра Эттли заявил: «Нужно воздать должное твердости ума Сталина, который осуществляет руководство советской стратегией».

Министр иностранных дел Великобритании Э. Иден тоже отдал должное успехам Сталина. «В день Красной Армии, – говорил он, – мы воздаем должное всему руководству Красной Армии, Верховному командованию во главе со Сталиным за его мастерскую стратегию, генералам на фронте за великолепное применение ими этой стратегии, офицерам всех рангов за храбрость и искусное руководство войсками, унтер-офицерам и солдатам за их непоколебимую стойкость при неудачах и за порыв, с которым они бросились в наступление».

Конечно, Сталинградская операция стала поворотным пунктом войны. Однако воплощение замыслов Верховного осуществлялось исполнителями далеко не талантливо. Сталинградская победа устранила ту горечь, которая оставалась у Сталина от военных операций минувшего года, и не только в первой его половине. Для его недовольства своими командующими были веские причины.

Отозванный им с фронта накануне Сталинградского наступления Жуков сразу же получил серьезный приказ. В сентябре 1942 года Сталин поручил своему заместителю подготовить и провести вторую крупномасштабную наступательную операцию. Она носила кодовое название «Марс». Собственно, по замыслу Сталина, генералу не предлагалось изобретать телефон. Жуков лишь должен был завершить то, с чем он не справился в ходе Московского контрнаступления в роли Главнокомандующего Западным направлением.

Операция, намечаемая севернее Вязьмы, должна была силами войск Калининского и Западного фронтов разгромить ржевского-сычевскую группировку противника. Но на этот раз генерал уже не мог ссылаться на недостаток сил. Тех «двух армий», которых ему всегда не хватало для победы.

По количеству средств, выделенных на ее проведение, операция «Марс» превосходила контрнаступление под Сталинградом. Ко дню начала наступления, 25 ноября 1942 года войска Калининского и Западного фронтов вместе с войсками Московской зоны обороны насчитывали 1,9 миллиона человек, более 24 тыс. орудий и минометов, 3 300 танков и 1 100 самолетов.

Для сравнения укажем: все три фронта под Сталинградом имели 1,1 миллиона человек, 15 тыс. орудий и минометов, 1 400 танков и более 900 самолетов. То есть Жуков получил в распоряжение войска, почти вдвое превосходившие по составу силы фронтов, участвовавших в Сталинградской битве.

Впрочем, уже само название планеты, символизирующей бога войны, употребленное в коде операции, говорит о том значении, которое Верховный главнокомандующий ей придавал. Он имел далеко идущие планы – в случае успеха «Марса» должна была последовать операция «Юпитер». Наступление 5-й и 33-й армий Западного фронта на Вязьму и в перспективе, после окружения и разгрома группы армий «Центр», – выход Калининского и Западного фронтов к Балтийскому морю.

Сталин сделал все для сокрушения противника и на этом участке противоборства с немцами. Даже само назначение Жукова было им осмыслено. Во-первых, генерал знал эти места. Во-вторых, всю первую половину войны он командовал войсками, так или иначе осуществлявшими боевые действия в этом районе. В-третьих, Верховный мог надеяться, что имевший опыт боев Жуков уже приобрел достаточный военный опыт, чтобы ходить в генеральских штанах, без необходимости поддерживать их «лямками».

Однако «полководец» Жуков надежд Верховного опять не оправдал. Наступление, проводимое под руководством командующего Западным направлением, к середине декабря закончилось провалом. Ударные группировки Калининского и Западного фронтов были окружены и лишь с большими потерями вырвались из окружения, потеряв 1850 танков. Причина очередной неудачи Жукова не только в том, что Ржевско-Вяземский плацдарм был сильно укреплен и немецкие дивизии сражались с достойным мастерством.

По мнению американского военного историка М. Глэнца: «Жуков осуществлял операцию «Марс» в характерной для него манере. Советские атаки были массированными, он не жалел людских и материальных ресурсов, не учитывал неблагоприятные условия местности и погодные условия. Стремясь к победе, он полагался на нажим по всему фронту и простой маневр мощными танковыми и механизированными корпусами…

Умело организованная немецкая тактическая оборона относительно небольшими «боевыми группами», максимально использующими преимущества местности, сдерживала атакующие советские мобильные части, не позволяя им прорваться в оперативный тыл немцев. Обороняющиеся изматывали атакующую пехоту и отсекали ее от танков. Не поддаваясь панике и удерживая только то, что действительно необходимо удержать, германское командование постепенно собирало резервы, необходимые для контрударов и победы».

Командующий 9-й немецкой армией Вальтер Модель оказался лучшим военачальником, чем самолюбивый Жуков. И, смывая ореол незаслуженной славы с лубочного портрета Жукова, В. Суворов приводит сравнение сил, которыми располагали исполнители двух операций конца 1942 года: «У Жукова в составе Калининского и Западного фронтов… 23 общевойсковых, 3 ударных, 1 танковая, 4 воздушных и 2 резервные армии. У Василевского под Сталинградом – 10 общевойсковых, 1 танковая и 3 воздушные армии… Какая же из этих операций главная?..» – задает резонный вопрос исследователь.

Неудача Жукова под Ржевом окончательно убедила Сталина в очевидной его неспособности превзойти в тактических решениях и действиях немецких генералов, поэтому до 1944 года он больше не поручал герою Халхин-Гола непосредственного командования войсками. Однако он не стал афишировать свои выводы, но теперь продолжал использовать этого заместителя – другим заместителем наркома обороны был Василевский – лишь в качестве своего представителя при военных советах действующих фронтов. Похоже, что это избавляло Сталина от необходимости самому «матом распекать» командующих в случае их просчетов.

Что-что, а это Жуков умел! Но достоин ли он за такое «полководческое» качество победно восседать на коне в центре Москвы? Лишь потому, что в силу своего возраста на этом скакуне на параде Победы не решился выехать Генералиссимус Сталин? Не пора ли маршала Жукова (автора себя прославляющих мемуаров) снять с коня и перевести в пехоту? Пусть тоже памятником, но у тех мест, где лежат бездарно загубленные им солдаты.