Великая война Сталина. Триумф Верховного Главнокомандующего - Константин Романенко

В результате хода Острогожско-Россошанской операции с 13 по 27 января, за 15 дней, оборона противника была прервана на 250 километров по фронту и на 140 километров в глубину. Войска Воронежского фронта уничтожили 15 дивизий противника, 6 потерпели тяжелое поражение, в плен попало 86 тыс. солдат и офицеров.

К 24 января войска Южного и Закавказского фронта освободили от врага обширные районы Кавказа. Почти не делая паузы, в этот же день войска Воронежского фронта начали Воронежско-Касторненскую операцию. К исходу дня, прорвав оборону противника, 4-й танковый корпус продвинулся на 16 километров. На следующий день Воронеж был освобожден.

В своем приказе от 25 января 1943 года Сталин поздравил «бойцов, командиров и политработников Юго-Западного, Южного, Донского, Северо-Кавказского, Воронежского, Калининского, Волховского и Ленинградского фронтов с победой над немецко-фашистскими захватчиками и их союзниками – румынами, итальянцами и венграми под Сталинградом, на Дону, на Северном Кавказе, под Воронежем, в районе Великих Лук, южнее Ладожского озера».

Верховный главнокомандующий констатировал: «В результате двухмесячных наступательных боев Красная Армия прорвала на широком фронте оборону немецко-фашистских войск, разбила сто две дивизии противника, захватила более 200 тыс. пленных, 13 тыс. орудий и много другой техники и продвинулась вперед на 4000 километров. Наши войска одержали серьезную победу. Наступление наших войск продолжается».

Наступление действительно продолжалось. Навстречу 40-й армии Воронежского фронта, наступавшей к Касторному с юга, с юго-востока, двинулись 60-я и 38-я армии. Вечером 26 января, пишет Василевский, я доложил Верховному главнокомандующему об окружении немцев в районе Касторного. «Заканчивайте окружение, – резюмировал Сталин. – Помимо операции «Звезда» (Харьковская операция. – К. Р. ) готовьте удар на Курск. Пухов после выхода к Касторной должен ударить на Малоархангельск—Фатеж, обеспечивая наступление на Курск с севера. Правому крылу Воронежского фронта наступать прямо на Курск…»

Одновременно Сталин санкционировал Ватутину проведение операции «Скачок» по овладению Харьковом и освобождению Донбасса. Сталин считал «маловероятным, что в ближайшее время немцы предпримут сколько-нибудь заметные контрдействия на Левобережной Украине и в Донбассе», а стране был очень нужен донецкий уголь.

Об освобождении Касторной и окружении немецкой группировки командующий Воронежским фронтом Голиков сообщил Сталину утром 29 января. Он доложил: «Во время наступления с 25 января только войсками Воронежского фронта взято в плен 22 тысячи солдат и офицеров». Ликвидация окруженной группировки закончилась 1 февраля; в результате Воронежско-Касторненской операции было разгромлено 11 дивизий противника.

Немецкий генерал Бутлар так оценил результаты сражений на Верхнем Дону, в ходе Воронежско-Касторненской и Острогожско-Россошанской операций: «Итог, который немецкому командованию пришлось подвести на этом участке фронта в конце января 1943 года, был поистине ужасным. За 14 дней русского наступления группа армий «Б» была почти полностью разгромлена. 2-я армия оказалась сильно потрепанной. К тому же она потеряла во время прорыва основную массу своей боевой техники. 2-я венгерская армия была почти полностью уничтожена, из 8-й армии спастись удалось лишь некоторым частям корпуса альпийских стрелков…»

Теперь боевые красные знамена советских армий устремились в обратном направлении. В сторону тех рубежей, от которых они отошли девятнадцать месяцев назад. Начавшееся наступление Красной Армии привело 2 февраля к освобождению Воронежа, 8 февраля был освобожден Курск, и для поощрения отличившихся высших офицеров был учрежден орден Кутузова 3-й степени.

После Сталинграда военная инициатива уже прочно перешла в руки Сталина. В результате активных действий Воронежского фронта под командованием Голикова и Юго-Западного фронта – Ватутина немецкая группировка на Северном Кавказе оказалась под угрозой окружения.

Примерно в это же время командующий Южным фронтом Еременко получил директиву Сталина. В ней указывалось: «Сопротивление противника в результате успешных действий наших войск на Воронежском, правом крыле Юго-Западного, Донском и Северо-Кавказском фронтах сломлено. Оборона противника прорвана на широком фронте. Отсутствие глубоких резервов вынуждает врага вводить подходящие соединения разрознено и с ходу.

Образовалось много пустых мест и участков, которые прикрываются небольшими отрядами. Правое крыло Юго-Западного фронта нависло над Донбассом, а захват Батайска приведет к изоляции Закавказской группировки противника. Наступила благоприятная обстановка для окружения и уничтожения по частям Донбасской и Черноморской группировок противника».

Обойдя Харьков с севера и востока, советские войска освободили город 16 февраля. В этот же день был опубликован указ о присвоении Василевскому, координирующему действия Воронежского и Юго-Западного фронтов, звания маршала. Нельзя не заметить, что не прошло и месяца с того дня, когда за участие в Сталинградской операции заместитель Сталина получил звание генерала армии.

А 6 марта «за выдающиеся заслуги Верховного главнокомандующего в ходе войны против гитлеровской Германии» военное звание Маршал Советского Союза Президиум Верховного Совета СССР присвоил И.В. Сталину.

Современники глубоко осознали роль советского вождя в противоборстве разных течений мировой цивилизации. Еще 5 февраля в своем послании Рузвельт с признательностью писал Сталину: «В качестве Верховного главнокомандующего вооруженными силами Соединенных Штатов Америки я поздравляю Вас с блестящей победой Ваших войск под Сталинградом, одержанной под Вашим командованием.

Сто шестьдесят два дня эпической борьбы за город, которая навсегда прославила Ваше имя, а также решающий результат, который все американцы празднуют сегодня, будут одной из самых прекрасных глав в этой войне народов, объединившихся против нацизма и его подражателей».

Заслуги Сталина перед советским народом признал и его самый главный противник. Министр иностранных дел Третьего рейха Риббентроп вспоминал: «В те тяжелые дни после окончания боев за Сталинград у меня состоялся весьма примечательный разговор с Адольфом Гитлером. Он говорил – в присущей ему манере – о Сталине с большим восхищением. Он сказал: на этом примере снова видно, какое великое значение может иметь один человек для целой нации. Любой другой народ после сокрушительных ударов, полученных в 1941—1942 годах, вне всякого сомнения, оказался бы сломленным.

Если с Россией этого не случилось, то своей победой русский народ обязан только железной твердости этого человека, несгибаемая воля и героизм которого призвали и привели народ к продолжению сопротивления.

…Сталин – это именно тот крупный противник, которого он имеет как в мировоззренческом, так и в военном отношении… Создание Красной Армии – грандиозное дело, а сам Сталин, без сомнения, – историческая личность совершенно огромного масштаба».

Историческая неблагодарность «цивилизованной» части человечества в том, что после смерти Сталина политические пигмеи принизили значимость его роли в спасении цивилизации от нацистского варварства. Они цинично и подло постарались умалить величие его заслуг, замолчать их.

Со стороны Запада такое «замалчивание» легко объяснимо: хотя бы как стремление не наступать на больную мозоль проигравшей войну Германии. Однако такая «забывчивость» не может быть простительна для народов победившего государства. Сталин – величайший полководец человеческой истории! И если народ-победитель хочет сохранить собственное лицо и национальное самосознание, ему нельзя отрекаться от своего Генералиссимуса – иначе он не народ, а быдло.

Сталин глубоко понимал логику борьбы. Еще накануне германского вторжения он неоднократно предупреждал военных: предстоящая война будет «войной моторов». Печальный опыт первого периода войны укрепил его в убеждении, что победы на фронтах нельзя добиться только за счет талантов маршалов и генералов. Это была не та война, где успех достигался за счет ловкого маневра полков. Поэтому Сталин продолжал бешеными темпами наращивать потенциал оборонной промышленности, обеспечивая армию все более совершенной техникой и вооружением.

Действительно, дальнейший ход противостояния определялся тем, какая страна лучше выдержит тот колоссальный груз, который лег на плечи сражавшихся народов. Это понимали и на противоположной стороне фронта. Свое выступление в «Спортпаласте» 18 февраля Геббельс начал словами: «Сталинград был и останется великим тревожным знаком Судьбы германского народа!» Он требовал: «Тотальная мобилизация всех людских и промышленных ресурсов на войну – вот веление времени!»