Живое Серебро - Anne Dar
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чистой водой обдавая своё лицо в ванной комнате своих апартаментов, я пыталась избавиться от тошноты, вызванной своими неотвратимыми чувствами к этому уроду. Мне не хотелось верить в то, что это навсегда, что эту зависимость не отменить, но все симптомы указывали на то, что я нуждаюсь в дозе, что ломка неизбежна и, что самое страшное – лечение невозможно. У меня был жар, и меня знобило одновременно: он здесь, в этом здании, всего на один этаж выше, я могу его увидеть и пожелать ему или любить меня, или освободить меня, а если он ничего из этого не может или не хочет дать мне – могу пожелать ему сдохнуть… Могу, могу, но уже знаю, что не стану. Потому что я хочу, чтобы он жил и смотрел на меня, чтобы я могла хотя бы изредка видеть его, я хочу надеяться, что однажды он поймёт, посмотрит, полюбит… Ааааа! Ненавижу! Его и себя! Ненавижу!
На вечеринку я отправлялась в боевом и вызывающем настроении, чётко понимая, чего именно я хочу от этого вечера: я вызову в Платине новую волну чувств по отношению к себе, и мне совершенно неважно, какими именно будут эти чувства – в состоянии безразличия он точно не останется, а я здорово повеселюсь.
Я надела на себя обтекаемое по фигуре и не прикрывающее коленей золотое платье, золотистые босоножки на изысканном каблуке, золотые серьги, золотые браслеты, золотую подвеску, пару золотых колец и, как последний штрих, подвела глаза жидкими тенями золотистого цвета. Я сделала из себя золотую сеть, в которую никак не смогла бы не угодить даже самая изворотливая золотая рыбка. Однако этим вечером меня интересовала вовсе не рыбка – меня интересовал полноценный кит. Рыбак вышел не на рыбалку, а на полноценную охоту – сегодня мной будет насмерть загарпунен самый приметный кит в здешних тёмных водах.
Не в полной мере сознавая то, я шла на медленное убийство – сегодня я отравлю крепкую мужскую дружбу, отравлю чувство всевластия своего поработителя, положу начало бесконечно долгому пути своего освобождения и, забегая совсем вперёд, всё из этого списка у меня в итоге получится даже лучше, чем я могла рассчитывать, но прежде… Прежде я вошла в лифт, который должен был доставить меня почти на тридцать этажей вниз.
Всё шло без сучка и без задоринки. До тех пор, пока лифт не остановился спустя пять этажей: в лифт, в котором находилась только я, из тёмного коридора поспешила зайти осветлённая блондинка в платье из сияющих серебристых пайеток, с вуалью из белых перьев на плечах… Она не обратила на меня внимания, потому что всецело была занята подолом своего длинного платья, цепляющегося за её туфли, но даже не встретившись с ней взглядом, я с первого взгляда узнала её.
Поспешно зайдя в лифт и рассеянно нажав на кнопку этажа, на который ехала я, она развернулась ко мне полуголой спиной и, продолжая поправлять подол своего неудобного платья, стала ждать закрытия дверей… В воздухе запахло приторным ароматом искусственных роз, мои зрачки сузились, и слух напрягся: в тёмном коридоре никого не было, камер видеонаблюдения ни в лифтах, ни снаружи тоже нет – удобно быть убийцей в теле Металла. Дверь уже почти закрылась, когда я со скоростью Металла оказалась прямо за спиной молодой женщины и нажала на отмену закрытия дверей. Она только успела вздрогнуть, явно не поняв, что именно происходит, и в следующую секунду ахнула от боли: я в двух местах сломала ей хребет. Хруст был отчётливым, а двойное действие гарантировало желаемый результат. Я толкнула сломанную куклу вперёд так, чтобы тело полностью вывалилось наружу, и оно вывалилось ровно за границу лифта, так, что не помешало дверям лифта свободно закрыться. До того, как они закрылись, я перепроверила металлическим слухом и убедилась наверняка: сердце бывшего гаранта Стейнмунна больше не стучало.
Так в Кар-Харе завёлся серийный убийца, особая опасность которого с самого начала и до конца заключалась в том, что он не имел, не имеет и не будет иметь почерка: отравления, переломы, колющие ранения – список методов почти бесконечен. Как с отсутствием налаженного видеонаблюдения вычислить того, кто не имеет почерка, только если не использует ртуть откровенно? Единственный ответ на этот терзающий вопрос, который за следующие полтора десятилетия выведет для себя Кар-Хар, звучит так: никак.
Стоило мне зайти в зал, в котором вечеринка была уже в самом разгаре – звучала громкая музыка, в центре танцевали выпившие люди, – я сразу же заметила его периферическим зрением, как жалящая оса в своём только кажущемся беспечным полёте способна заранее увидеть смертоносного паука: кто кого? Платина был не один – рядом с ним стояли две молодые женщины, – но я не посмотрела в их сторону, и стоило мне заметить, как Платина поворачивает голову в моём направлении, как с этой же секунды я перестала наблюдать за ним и периферическим зрением. Это нереально сложная задача для зацикленного Металла – игнорировать предмет своей зацикленности, – так что то, что я с этого вечера и далее вытворяла, возводилось в ранг невозможного, но я этого, конечно, не знала, так что каждый раз говорила себе, что могу лучше – лучше игнорировать, лучше злить, лучше противостоять. Я каждый день, каждый час, каждую минуту – беспрерывно росла в своём противостоянии до тех пор, пока не осталось места, пока единственным, что со мной можно было сделать, остался только вариант моего уничтожения. Но до тех пор ещё очень далеко, а здесь и сейчас только начало этого болезненного пути для всех уже шагающих и ещё вздумающих шагать по нему.
Один из двух самых больших китов начал плыть в моём направлении ещё до того, как я выпила первый бокал игристого шампанского. Кто бы сомневался в том, что он устоит, тем более на мне был притягательный для него металл – на этот вечер я сама почти стала золотой.
Золото вырос передо мной огромной горой. По одному только его взгляду, по одной только его чуть нервной улыбке мне сразу же стало ясно, что он уже хочет всего того, для чего я избрала его кандидатуру сегодня, но в первую очередь мне от него нужно было вовсе не то, что должно последовать после, а то, что должно
