Ельцин. Кремль. История болезни - Александр Хинштейн

Доходило до того, что Коржаков прятал от него в Кремле спиртное, а потом раздобыл даже специальное приспособление для закручивания водочных пробок и нещадно разбавлял напитки, подаваемые к столу. (Это называлось «Операция “Закат”».) Ельцина такой «Закат» очень удивлял. Он искренне возмущался тем, что современная водка пьется, оказывается гораздо легче, чем стародавняя, советская.

«Разучились, что ли, делать?» – сокрушался Борис Николаевич…

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАРАЛЛЕЛЬ

«Король ужасов», знаменитый режиссер Альфред Хичкок, узнав о смертельном диагнозе свей жены, практически потерял над собой контроль и начал постепенно спиваться. Его не останавливала даже болезнь сердца и наличие вшитого ранее кардиостимулятора. Напившись, Хичкок расстегивал рубашку и демонстрировал всем четырехугольный предмет, вмонтированный в грудную клетку.

Жизнь окружавших его людей со временем превратилась в настоящий хичкоковский кошмар. Они все время боялись, что он ум-рет от сердечного приступа, прятали от него все спиртное, а иногда просто разбавляли алкоголь водой.

В массовом сознании словосочетание «Ельцин и алкоголь» стали такой же идиомой, как, к примеру «Ленин и печник».

Если Сталина мы представляем исключительно с трубкой, а Горбачева с Раисой Максимовной под ручку, то Ельцина – непременно с рюмкой.

Кажется, он и сам в какой-то момент это понял, потому и перестал гневно отметать упреки в дружбе с зеленым змием.

В румяной агитационной брошюре, отпечатанной миллионными тиражами к президентским выборам (она называлась «57 вопросов избирателей Президенту»), я обнаружил дивный пассаж.

«Правда ли, что вы злоупотребляете алкоголем?» – задается как будто Борису Николаевичу вопрос.

Ответ:

«Скажу “да” – это будет неправдой. Скажу просто “нет” – тоже покажется неубедительным, у нас ведь пока сами не проверят, все сомневаться будут да еще скажут: “Какой же ты русский мужик, если выпить не можешь?” Так что скажу одно: выпить могу, но не злоупотребляю”».

Этот гениальный по своей изворотливости тезис напоминает мне формулировку, изобретенную много лет назад многоопытными кадровиками КГБ. Брать на службу в органы людей непьющих – считалось зазорным (либо больной, либо придуривается). Пьющих – подавно. Тогда и родилось блестящее определение: выпить может много, но с отвращением и не пьянеет…

Говорили старому Билли Бонсу: «Ром – это смерть!» Билли не слушал мудрого доктора, поэтому и хватил его удар.

Борис Николаевич чем-то неуловимо походил на знаменитого пирата. У него тоже были проблемы и с сердцем, и с ромом…

Если бы не постоянное присутствие врачей, Ельцина давно бы не было уже в живых. Факт этот – никаких сомнений не вызывает. Именно своим придворным экскулапам Борис Николаевич обязан жизнью, о чем, правда, никогда он теперь не вспоминает.

Летом 1995 года у Ельцина случился первый инфаркт. Точнее, первый президентский инфаркт, ибо, как рассказывает его земляк, экс-премьер Николай Рыжков, еще в Свердловске эта беда поражала Ельцина дважды.

Об этом страна, правда, так и не узнала. Как не суждено ей было узнать и о том, что случилось летом 1995 года.

В тот день, 10 июля, Ельцин пригласил на обед в Кремль двух ближайших соратников – Коржакова и Барсукова, – чтобы объявить последнему о принятом решении: назначить его директором ФСБ. (Замечу в скобках, что Барсуков назначению этому долго и упорно противился.)

Застолье, как водится, сопровождалось усиленной выпивкой. По самым скромным прикидкам, президент в одиночку осушил литровую бутылку сорокаградусного ликера «Куантро», каковой попробовал тогда впервые, придя от напитка в восторг.

Результат не замедлил сказаться. Той же ночью, примерно в 3 часа, дежурный врач Андрей Котов подошел к президентской спальне в Барвихе, дабы проверить, все ли у пациента в порядке. Однако в постели Ельцина не оказалось.

Недолгие поиски привели врача к туалетной комнате. Взломав закрытую изнутри дверь, он обнаружил президента лежащим без чувств на кафельном полу. Кое-как Ельцина откачали: Котов вкачал ему «гепарин». (Антикоагулянт прямого действия. Применяется для предотвращения образования тромбов в коронарных артериях.). Померили давление: 90 на 60. Немолодой организм не смог справиться с таким объемом сахара и алкоголя.

Рано утром 11 июля с диагнозом «инфаркт» Ельцин был срочно эвакуирован в ЦКБ.

МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗ

Инфаркт миокарда – заболевание сердца, обусловленное острой недостаточностью его кровоснабжения, с возникновением очага некроза в сердечной мышце; важнейшая клиническая форма ишемической болезни сердца.

Как и прежде, официально об этом нигде не сообщалось. Прессе было стыдливо заявлено, что у президента обострилась ишемическая болезнь сердца. (Позже это откровенное вранье попытается оправдать один из личных его врачей, который разъяснит, что «инфаркт – это проявление ишемической болезни сердца…»)

Если раньше официальные источники вообще не спешили комментировать ельцинские недуги, то теперь действовали они прямо обратно: на опережение. Первая информация о госпитализации президента была обнародована еще до появления тревожных слухов. Всеми силами кремлевские пиарщики пытались убедить журналистов, что ничего страшного с Ельциным не случилось, а состояние его – вполне стабильное.

Для наглядности пресс-служба решилась даже на очевидный подлог. В газеты были разосланы фотоснимки, изображающие довольно бодрого и веселого Ельцина в «адидасовской» форме, сделанные якобы в больничной палате. Идея этой фальсификации принадлежала бессменному спецпропагандисту, гендиректору ИТАР-ТАСС Виталию Игнатенко, который еще в мохнатые советские годы был удостоен Ленинской премии за героическую сагу о Брежневе, а потом еще успел поработать пресс-секретарем Горбачева.

Но тут, как любил говаривать Глеб Жеглов, случилась промашка страшная. Дотошные журналисты с удивлением обнаружили, что июльские фото как две капли воды совпадают со снимками, отснятыми еще весной президентским фотографом Соколовым в Кисловодске. Разразился неприятный скандал. Кремлевская пресс-служба от объяснений благоразумно отказалась…

МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗ

Ишемическая болезнь сердца – хронический патологический процесс, обусловленный недостаточностью кровоснабжения миокарда. В подавляющем большинстве (97–98%) случаев является следствием атеросклероза коронарных артерий сердца.

По науке, постинфарктный период должен составлять не менее пяти недель, а то и несколько месяцев. Но Ельцин пролежал в ЦКБ каких-то десять дней. Все доводы медиков, что лечение не завершено, на него не действовали. Едва только он начал приходить в себя, как тут же потребовал выписки.