Полузабытая песня любви - Кэтрин Уэбб

– Теперь ты видишь? Понимаешь, почему я не могла сказать? Отчего все требовалось держать в тайне? – спросила Ханна, пристально глядя на Зака.

– Ты могла на меня положиться. Я бы понял.

– Я этого не знала. Не была уверена. Но теперь я на тебя надеюсь. Забери их куда-нибудь. Прямо сейчас, пока не приехала полиция. Ладно?

– Куда… и как я их заберу? Мне взять джип?

– Нет, если отправишься по дороге, тебя увидят, а если поедешь по полям с выключенными фарами, то сломаешь себе шею. Идите пешком в какое-нибудь безопасное место. Куда угодно.

– «Дозор»! Я возьму их в «Дозор», – предложил Зак.

Ханна нахмурилась, но потом, поколебавшись, все-таки кивнула:

– Ладно. Скройтесь там и не высовывайте оттуда носа. Надеюсь, никому не придет в голову искать вас в «Дозоре».

– Почему?

– Потому что… Не важно. Уверена, все кончится хорошо. Идите туда, живо!

Поглядывая в сторону темной дороги, Зак перебежал через двор с Илиром и Розафой, следовавшими за ним по пятам. «Этого не может быть», – промелькнуло где-то на задворках сознания. Часть его словно отделилась от тела и со стороны наблюдала за происходящим, ожидая, чем все закончится. У калитки, которая вела в поле, тянущееся до самого «Дозора», Илир остановился. Он быстро сказал несколько слов жене на языке, который мог оказаться сербским, или албанским, или цыганским, и Розафа ответила что-то резким от тревоги голосом. Илир повернулся, собираясь уйти. Его жена протянула руку и ухватилась за рукав Зака.

– Он с нами не пойдет? Разве ты уходишь, Илир? – спросил Зак.

– Когда приедет полиция, мне лучше быть здесь. Я могу понадобиться Ханне.

– Но они потребуют паспорт…

– Если я уйду, полицейские станут гадать, куда я делся. Может, начнут обыскивать округу, – решительно возразил Илир. – А теперь надо идти. Отведите их в безопасное место. Пожалуйста. – Цыган смотрел Заку в глаза, и тот, увидев, как сильно Илир боится, что его жену и сына найдут, кивнул.

– Держи мобильник включенным! – крикнула Ханна с порога, когда Зак уводил Розафу.

Они бежали так быстро, как только могли, по темному склону, который на этой стороне долины был довольно высоким. Их продвижение задерживала высокая трава, и местами откос становился настолько крутым, что проще было карабкаться на четвереньках. Они добрались до изгороди и остановились. Зак обернулся и увидел внизу три полицейские машины, въезжающие на двор фермы. Сирены включены не были, но проблесковые огни сияли в темноте невыносимо ярко.

– Вниз! Садитесь! – скомандовал он.

Розафа смотрела на него с недоумением, и Зак понял, что ее английский не так хорош, как у мужа. Он дернул цыганку за платье и прильнул к холодному влажному склону. Цыганка послушно сделала то же самое, прикрыв телом мальчика. Зак слышал, как она что-то шепчет сыну. Непрерывный поток нежных слов, не то песня, не то детский стишок. Казалось, сама кожа его спутников источала страх. Зак вздохнул, почувствовав, какая нешуточная ответственность легла на его плечи. У Розафы не оставалось иного выбора, кроме как вверить ему не только собственную судьбу, но и будущее своего ребенка. Зак повернулся, чтобы взглянуть вверх, на холм, но не увидел ничего, кроме темноты. Клочья овечьей шерсти свисали с проволочной изгороди, как гирлянды, танцующие на ветру. Они были грязными, и от них шел дурной запах. Внизу шестеро полицейских, один из которых вел рвущуюся с поводка немецкую овчарку, вылезли из машин и побежали к дому. Там трое отделились и завернули за угол, отсекая возможные пути к отступлению. Ханне теперь было нечего скрывать, но Зак вдруг испытал приступ ярости при мысли, что она находится под ударом и заперта в доме, словно в ловушке.

– Боже, надеюсь, собака натаскана на наркотики, а не на людей, – пробормотал он. Розафа сразу подняла голову, как только он заговорил. Ее глаза светились от возбуждения. – Пошли дальше, – позвал Зак.

Они поспешили вверх по склону. После небольшой пробежки Зак повернулся, взял мальчика у матери и посадил себе на закорки. Ребенок почти ничего не весил. Не больше, чем кусок плавника, принесенного морем. Зак вдруг осознал, как опасно было пересекать Ла-Манш в полной темноте на утлом рыбацком суденышке, каким долгим и утомительным, наверное, стало их путешествие. Эти люди показались Заку похожими на прибившийся к берегу груз, который бросили за борт корабля, терпящего бедствие. Их силы были исчерпаны, и они находились на грани, на краю катастрофы. Он не мог даже вообразить себя рискующим так, как рисковали они, и не мог представить себе, как им должно быть страшно. И он сжал руки, чтобы еще надежней удерживать на себе Бекима.

Через десять минут, показавшихся вечностью, Зак увидел впереди смутно вырисовывающиеся очертания «Дозора» – белесое пятно на фоне ночной темноты. Задыхаясь, он провел Розафу ко входу в коттедж, где передал мальчика матери и постучался в дверь. Затем он повернулся, чтобы снова взглянуть вниз: ему отчаянно хотелось узнать, что происходит на Южной ферме. Но ничего особенного видно не было. Полицейские машины по-прежнему стояли во дворе, одна с включенными синими проблесковыми огнями. Зак постучал снова и вспомнил, какой растерянной и напуганной выглядела Димити, когда он приходил к ней недавно.

– Димити, это я, Зак. Я… вернулся. Пожалуйста, разрешите войти. Это очень важно… Димити?

– Зак? – донесся через дверь голос хозяйки, слабый и хриплый.

– Да, это я. Прошу, впустите нас, Димити. Нам нужно у вас спрятаться.

Дверь со скрипом открылась. Темнота в доме оказалась даже еще черней, чем ночная мгла. Свет полицейских мигалок ложился на бледную старческую кожу Димити, и его отблески сверкали в ее широко раскрытых глазах.

– Полиция? – произнесла она растерянно.

– Они ищут этих двоих. Это жена и сын Илира. Вы ведь его знаете? Он помогает Ханне на ферме. Можно нам войти? – Зак повернулся, чтобы взглянуть на Бекима, которого держала на руках Розафа, и увидел, что мальчик уже крепко спит. Его рот приоткрылся, и обнажились десны, которые казались почти серыми. Зак вдруг со всей ясностью понял, что Беким не вполне здоров. – Нам нужно здесь спрятаться. Совсем ненадолго. Они… очень устали. Их путешествие было долгим.

– Путешествие? – повторила Димити, не понимая, в чем дело, и уставилась на Розафу. Та встретила ее испытующий взгляд не мигая. Зак сделал глубокий вдох, чтобы не поддаться нарастающей в нем панике.

– Да, путешествие. Они только что приехали из…

– Сородичи Илира? Цыгане? – внезапно перебила его Димити.

Она заморгала, и выражение лица у нее стало более осмысленным, словно старческое сознание вернулась откуда-то издалека.