Пуля - Лорел Гамильтон

   - Я передумал, или ты не хочешь впятером?

   Я улыбнулась ему:

   - Я согласна, если Мефистофель не против.

   Но Мефистофель уже поглаживал пальцами тело Ашера над самым краем его кожаных штанов. Он исследовал текстуру его кожи, очень осторожно, не торопясь спускаться вниз, или, возможно, она просто была более сложной в области пояса, где вместо ремня для штанов был засунут шнурок.

   Ашер наблюдал, как Мефистофель поглаживает его кожу. Неприкрытое желание, которым раньше горел его взгляд в этой же самой комнате с Жан-Клодом и Ричардом, исчезло. Его лицо выглядело очень настороженно, но глаза следили за движениями другого мужчины.

   - Думаю, что Мефистофель не против, - заметил Натаниэль.

   Трое из нас обменялись взглядами, и затем я кивнула.

   - Сначала сапоги, - скомандовала я.

   Они вдвоем начали снимать с его ног мягкие кожаные сапоги. Я пододвинулась к верхней части его брюк и развязала шнурок. Мефистофель помог мне слегка приспустить их:

   - Мне нравятся брюки.

   - Но они закрывают обзор, - сказала я. Брюки Ашера были достаточно расстегнуты, чтобы Мефистофель мог увидеть, что шрамы спускаются ниже линии штанов. Его прикосновения были такими нежными, когда его пальцы двинулись внутрь брюк Ашера, прослеживая линию шрамов, и он как будто совсем не беспокоился о том, что засовывал руки в брюки другого мужчины.

   Глаза Ашера закрылись, но я успела поймать его взгляд. Если бы Мефистофель по-настоящему трогал его там, он был бы самым счастливым вампиром, но другой мужчина сказал:

   - Шрамы дальше не идут. - Если Мефистофель и счел это возбуждающим, то никак этого не показал, ни голосом, ни какой-либо иной реакцией, вытаскивая свою руку.

   - Не совсем так, - заметила я Мефистофелю, - Но мы должны будем заставить его снять брюки, чтобы показать тебе, что я имею в виду.

   Мика и Натаниэль стянули с Ашера сапоги, и Натаниэль бросил их рядом с кроватью. Мефистофель живо помог мне спустить с Ашера кожаные брюки. Он никак не среагировал, когда увидел его обнаженным. Но когда он увидел, что шрамы спускаются ниже сбоку по бедру Ашера, то начал прослеживать их тонкие линии. Мика и Натаниэль полностью стянули брюки с его длинных ног, и единственной одеждой, которая осталась на Ашере, была лишь расстегнутая рубашка.

   Мефистофель вернулся к его шрамам на груди и животе.

   - Они гораздо глубже. - Его пальцы потянулись вниз к бедру и тонкой линии, которая сползала от бедра к паху. - А этот более поверхностный. - Он посмотрел на лицо Ашера.

   - Похоже на то, будто они не собирались сильно портить твое лицо или гениталии.

   - Они не сделали с моим лицом того, что с грудью, - произнес он, - Но больше они меня нигде не пощадили. Я не был обрезан. Крайняя плоть получила ужасные повреждения. Я не мог... функционировать больше века.

   - Шрамы были по всей крайней плоти?- спросил Мефистофель.

   - Да, - ответил он.

   - Зачем они это сделали? - поинтересовался Мефистофель.

   - Они хотели очистить меня от дьявола.

   - Есть еще шрамы, - сказала я и повернула бедро Ашера так, чтобы стал виден тонкий шрам на его внутренней стороне.

   Мефистофель пробежал кончиками пальцев по внутренней стороне бедра Ашера точно так же, как и по всему остальному. Он сконцентрировался только на структуре кожи, и, казалось, не различал того, чего он касался, сосредоточившись только на своих ощущениях.

   В то время, как Мефистофель это делал, я поглядела на лицо Ашера. И на мгновение мы встретились глазами. Он не дал мне ключа к разгадке того, что чувствовал, но, возможно, догадался, о чем именно я думала.

   - Есть еще один шрам, - добавила я и провела рукой по яичкам Ашера. Он среагировал, слегка изогнувшись на кровати. У Мефистофеля я вообще не увидела никакой реакции. Я подвинула свою руку достаточно, чтобы показать тонкую белую линию, которая пересекала сморщенную кожу.

   Его пальцы исследовали этот шрам, как и любой другой. Не было ни момента гомофобного колебания. Я не могла сказать, волновала ли его нагота Ашера или нет. Его реакции были странными, и потому трудно было понять его чувства, но он явно не был обеспокоен. Я знала по опыту, что шрама на яичках Ашера труднее касаться, так как кожа на них перемещается. Чтобы действительно почувствовать его, приходилось сделать больше, чем просто пробежать по нему пальцами.

   Мефистофель понял это и аккуратно зажал кожу между пальцами, так, чтобы можно было дотронуться до шрама и сзади, и спереди. Тело Ашера начинало реагировать на эти прикосновения. Я взяла рукой его член и стала поглаживать, в то время как Мефистофель играл с его яичками. Способ, которым он играл с ними, был не тем, который нравился Ашеру. Главным образом он трогал их по линии шрама, но не прекратил изучать их, когда я стала ласкать Ашера рукой. Только вот, хоть убейте меня, я не могла точно сказать, нравилось ли Мефистофелю касаться другого мужчины, или же он просто не считал, что делает что-то сексуальное.

   Ашер стал длинным и твердым в моей руке. Мефистофель продолжил исследовать его ниже. Теперь он не просто исследовал структуру шрама, но и структуру кожи и отдельных частичек внутри. Он даже закрыл глаза, чтобы можно было сконцентрироваться только на ощущении от прикосновений.

   Я не знала, как заставить нас продвинуться дальше, и стоит ли вообще это делать. Ашер получил от нового парня прикосновений больше, чем от кого-либо вообще до вчерашнего дня. Я не хотела портить ему удовольствие, но... я посмотрела на Мику в поисках подсказки или помощи.

   Помощь пришла от Натаниэля:

   - Нас тут достаточно, чтобы удовлетворить орально двоих из нас одновременно, - произнес он.

   Отчего Мефистофель открыл глаза, хотя его руки все еще оставались на теле Ашера.

   - Кто кем займется? - поинтересовался он.

   - Ты хочешь сам пристроиться к кому-нибудь снизу, или чтобы кто-то ласкал снизу тебя? - спросил Натаниэль. Я поняла, что среди нас троих он был наименее взволнован.

   Мефистофель усмехнулся. Его рука прекратила играть с Ашером и оперлась на его бедро в очень уютном жесте.

   - Ты говоришь об оральном сексе. Конечно, я хотел бы, чтобы кто-то мной занялся.

   - Если тебя будут ласкать снизу, ты не сможешь никого трахнуть, - сказал Натаниэль.

   Он нахмурился: