Звёздные стражи - Маргарет Уэйс

Таск сердито посмотрел на него.

— Это не смешно, сэр.

— А я и не смеюсь.

Таск взял стакан, посмотрел на него, затем опустил со стуком на стол. Бренди выплеснулось и залило карту, лежавшую на столе.

— Извините, сэр. У меня полно дел.

Он распахнул дверь и вылетел в приемную, чуть не сбив с ног Беннетта, брови которого тут же взлетели от удивления.

— Сэр, — обратился к генералу адъютант. — Я распечатал материал с дискеты. Вы найдете его по надписи «Саган».

— Спасибо, Беннетт. Пока все.

— Да, сэр.

Адъютант вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Дикстер поднял стакан и молча осушил его.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Любовь приветствует меня, но душа влечет назад…

Для встречи наемников с Командующим Дикстер выбрал старую заброшенную крепость, построенную на вершине скалы в той части Вэнджелиса, которая считалась пустынной даже на этой малонаселенной планете.

— Останки времен раннего освоения космоса, — заметил лорд Саган, выходя из челнока и глядя сквозь облака пыли на крепость. — Это сооружение остается загадкой для археологов. На планете не было никакой жизни, когда люди обнаружили его.

Почему же первые поселенцы испытывали необходимость в строительстве гигантской крепости? От кого они хотели защитить себя? — Широким жестом он показал на местность. От горизонта до горизонта простиралась пустыня. — Здесь не было никого, кто угрожал бы им.

— Так в чем причина? — спросила Мейгри, принимая поданную им руку, чтобы помочь спуститься по шатким ступенькам трапа.

— Единственное объяснение ученые находят в том, что поселенцы были охвачены коллективным безумием — групповой паранойей. Эту теорию подтвердило одно довольно мрачное свидетельство. Оказалось, что поселенцы, укрывшись в своей безопасной крепости, уничтожили друг друга.

— Могу понять, почему, — пробормотала Мейгри, посмотрев вокруг.

Ветер с воем проносился над ее головой, норовя сорвать капюшон. Клубы пыли катились по голой каменистой почве. Оранжевые облака стремительно скользили по темно-синему небу. Неудивительно, что первопоселенцам, привыкшим жить в стерильной, безопасной и защищенной среде, представлялось, что орды демонов собираются напасть на них. После нескольких лет жизни в этом мрачном, продуваемом ветрами месте они обнаружили, что демоны поселились в их умах.

Саган кашлянул. Его не трогала мрачная красота крепости, не пугала зловещая опустошенность. Он с нетерпением ждал, когда можно будет заняться делом. Сдержав вздох, Мейгри завязала капюшон, подхватила подол длинной бархатной юбки, которая путалась в ногах, и пошла навстречу ветру.

Крутые узкие ступени, вырубленные по склону скалы, вели в крепость. На верхней ступени стоял Дайен, поджидая их. «Он, должно быть, очень устал», — подумала Мейгри.

Дайен вернулся на корабль после встречи с Дикстером, переговорил с Командующим, подготовил все необходимое для встречи и сразу после этого вылетел на Вэнджелис, чтобы уточнить последние детали с наемниками. За прошедшие двое суток у него едва ли была возможность хоть немного поспать. Но если он даже и устал, то это не было заметно, если не считать прозрачной бледности лица, сквозь которую все явственнее проступали синие ниточки вен, особенно под глазами. Ветер трепал рыже-золотистые волосы, и они казались еще ярче на фоне серых стен крепости. Он был похож на факел, освещавший им дорогу.

— Миледи. Милорд. Капитан Уильямс. Генерал Дикстер и его люди ждут вашего прибытия. Прошу следовать за мной. Миледи?

Дайен протянул ей руку. Мейгри оперлась на нее, и он повел их вдоль колоннады, которая сдерживала порывы ветра и спасала от лучей горячего солнца, но давала возможность осторожному наблюдателю видеть пустынное пространство, окружавшее крепость. Дайен и Мейгри шли впереди, за ними следовали Командующий и капитан Уильямс в сопровождении Почетной охраны, еще дальше — остальные участники встречи со стороны лорда Сагана.

— Где капитан Нада? — шепотом спросил Дайен.

— Заболел прошлой ночью, — ответила Мейгри, лицо которой скрывал надвинутый на глаза капюшон коричневого плаща. — Внезапная болезнь, но не из тех, которые можно считать совершенно неожиданными.

Потрясенный услышанным, Дайен посмотрел на нее, затем украдкой бросил взгляд на Командующего.

— Вы хотите сказать…

— Делая ставку, рискуешь. Нада поставил не на ту лошадь.

— Что?

— Ничего, Дайен. Не обращай внимания. Колоннада вела сквозь серию арок все глубже в крепость. Чем дальше от солнца и воя ветра, тем холоднее и тише было в крепости. Дайен подвел их к большим сводчатым дверям и постучал.

— Не подождете ли здесь, милорд, — сказал он, — я сообщу о вашем прибытии.

Саган махнул рукой; он был увлечен разговором с капитаном Уильямсом. Мейгри, оставшись одна, сняла капюшон с головы, встряхнула волосами и пожалела, что не взяла с собой зеркало и расческу. О таких вещах она всегда вспоминала, когда было уже поздно. Как могла, она пригладила роскошные светлые волосы, стряхнула пыль с плаща и в эту минуту поймала взгляд Сагана. Краска бросилась ей в лицо. Действительно, она прихорашивалась, как девушка перед первым свиданием.

Проведя рукой по шраму на щеке, она с огорчением обнаружила, что сердце бьется учащенно, пальцы — холодные как лед, а лицо горит.

Джон — старый друг. Просто друг. В конце концов прошло семнадцать лет. Она изменилась, да, изменилась… Снова потрогала шрам. Дикстер тоже, наверно, стал другим. Может быть, женился, завел детей…

Вернулся Дайен. Взял ее за руку и куда-то повел. Комната, в которую они пришли, поразила Мейгри размерами и оживленностью: множество людей и инопланетян толпились вокруг большого овального стола. Но все это отошло на второй план, когда она увидела прямо перед собой Джона, пристально смотревшего на нее. Он изменился, и в то же время остался прежним. Он взял ее руку, низко поклонился, и ей пришлось вспомнить, кто она и где находится. Мейгри лишь крепко сжала ему пальцы и взглядом сказала то, что хотела сказать вслух.

Саган и генерал сделали вид, что незнакомы: так было проще, чем разбирать запутанные отношения прошлых лет и пытаться объяснять их присутствующим. Любое проявление натянутости и холодности могло вызвать естественное недоверие и антипатию между теми, кто представлял якобы закон и порядок, и теми, кто не повиновался этому закону. Все это выглядело иронично, если учесть честолюбивые планы Сагана.