Мир приключений № 12 - Александр Абрамов

— Считайте, что я ничего этого не знаю, — хмурится комиссар. — Считайте меня вообще человеком недоверчивым, склонным к подозрительности. И вот такому человеку присылают фотографии этой милой парочки, прогуливающейся под руку. Вы посмотрите только на их лица! А что, Черкесов не женат? Ну вот видите!.. Да не перебивайте вы меня, пожалуйста! Надо мной тоже есть начальство, и не исключено, что оно будет рассуждать именно так.

Полковник Денисов сидит теперь молча, отвернувшись к окну и насупившись. Комиссар встает из-за стола и начинает расхаживать по кабинету.

— Кто-то, значит, побаивается этого красивого капитана, — продолжает он свои размышления. — Хочет убрать, отстранить его от дела, в котором он уже нащупал, видимо, какую-то путеводную ниточку.

Полковник Денисов поворачивается к комиссару, готовясь снова защищать капитана Черкесова, но комиссар сердито перебивает его:

— А ваше мнение я спрошу немного позже, дайте мне сначала самому во всем разобраться. Ну, а что же еще? Бесспорно, что преступники оснащены такой техникой, которая позволяет им делать снимки достаточно хорошего качества даже без импульсной лампы, при свете простых уличных фонарей. Да и фотоаппарат тоже, наверно, миниатюрный, в противном случае капитан Черкесов заметил бы, что его фотографируют, и если бы даже не задержал столь подозрительного фотографа, то хоть под руку с этой красоткой перестал бы идти…

— Убийство Зиминой тоже записано с помощью заграничной техники, — замечает полковник Денисов.

— Импортные тут не только техника, но и методы Джеймса, а скорее, еще кого-то, руководящего и им, и Тарзаном, — соглашается комиссар.

— Похоже, что кто-то пытается с их помощью воздействовать на самые низменные инстинкты подростков.

— Да, тут, пожалуй, вы правы, — задумчиво говорит полковнику Денисову комиссар. — Попробуют, наверно, с помощью Фрейда и его последователей развить и у нашей молодежи инстинкты агрессивности, врожденной, якобы, враждебности каждого по отношению ко всем. Идеи эти они давно уже втолковывают своей молодежи, наводнив книжные рынки фрейдистской литературой. Так называемый фонд Рокфеллера ежегодно субсидирует на издание ее миллионы долларов.

— Ну, у нас это не выйдет, — убежденно произносит полковник Денисов.

— Во всяком случае, не должно выйти.

Комиссар открывает папку, лежащую у него на столе, и достает из нее сводку происшествий за последнюю неделю.

— Вот тут упоминается еще о двух случаях зверского избиения пьяными подростками прохожих. Я не думаю, чтобы все это было спровоцировано Джеймсом и Тарзаном, но вы поинтересуйтесь все-таки и этими происшествиями.

Звонит телефон, и комиссар снимает трубку.

— Очень кстати! — оживляется он. — Пусть заходит. Вызвал я этого капитана Черкесова. Доложили, что уже явился. Сейчас предстанет перед нами, — говорит комиссар Денисову.

Капитан Черкесов появляется в дверях спустя несколько минут.

— Разрешите, товарищ комиссар?

— Здравствуйте, товарищ Черкесов. Заходите и полюбуйтесь-ка вот на эти снимочки.

И комиссар протягивает капитану фотографии, присланные анонимным фотографом.

— Ах мерзавец! — невольно вырывается у Черкесова. — Успел, значит, даже сфотографировать…

— А вы что, знали разве, что за вами следит кто-то?

— Догадывался. Но если бы только заметил, что он меня фотографирует, — непременно бы задержал. А так повода не было…

— А моменты тут запечатлены весьма выразительные, — усмехается комиссар.

— Да, было такое, — смущенно признается Черкесов, внимательно рассматривая фотографии. — Валентина Ясенева историю своей семьи мне поведала и всплакнула. Думаю, что на моем месте и вы бы, товарищ комиссар…

— Ну, это еще неизвестно, как бы я на вашем месте, — все еще посмеивается комиссар, — но я вас не обвиняю пока ни в чем, так что нечего и оправдываться. Расскажите-ка лучше, как у вас дела. Есть что-нибудь новое?

— Есть, товарищ комиссар. Нужно бы только магнитофон — еще одну ленту хочу вам продемонстрировать.

Пока Денисов по просьбе комиссара достает из шкафа магнитофон и включает его, капитан Черкесов рассказывает все то, что неизвестно еще комиссару и полковнику. А когда прокручивается лента с записью разговора Михаила Ясенева с Тарзаном, комиссар спрашивает:

— Ну, и что же вы решаете предпринять?

— Я бы разрешил Михаилу пойти на эту встречу с Тарзаном.

— А он не заробеет?

— Думаю, что нет.

— Ну, а что же дальше? Как вы представляете себе эту встречу? Раз они знают, что Ясенев обо всем нам рассказал, не понимают разве, что пойдет он на эту встречу не один? Да и зачем им эта встреча? Не из-за ленты же?

— Может быть, расправиться с ним хотят? — высказывает предположение Денисов.

— Едва ли, — качает головой Черкесов. — На людной улице, да еще на глазах у нас они этого делать не станут. Это они смогут сделать в любое иное время, как только Михаил выйдет из дома. У него ведь экзамены скоро.

— Ну, так что же тогда им от него нужно?

— Может быть, догадку свою уточнить хотят? — возникает новое предположение у полковника Денисова. — Если Ясенев выйдет в условленное время, они могут и усомниться, что он нам во всем признался. Не выйдет — не останется никаких сомнений…

— А я все-таки склонен думать, что они хотят поскорее от него избавиться. Есть у вас какой-нибудь план действий на этот случай?

— Да, товарищ комиссар. Мы предусмотрели и возможность расправы с Ясеневым. Я поручил майору Глебову отработать систему его защиты. К тому же у нас есть очень легкая стальная кольчужка, которую он наденет под рубашку. Ее сконструировал майор Платонов, и она уже спасла жизнь одному нашему лейтенанту. Только я все еще сомневаюсь, чтобы затевалось покушение на Ясенева.

— А я снова спрашиваю: зачем тогда им эта встреча?

— Не знаю, товарищ комиссар, — чистосердечно признается Черкесов. — Поэтому-то и нужно пойти на нее, чтобы узнать.

— Ишь, как мудро!

— Ну, давайте тогда воздержимся…

— Нет, это тоже не годится.

Комиссар снова начинает ходить по кабинету, а капитан Черкесов просит разрешения закурить.

— Чертовски рискованно это, — шепчет ему полковник Денисов. — Да и не даст, пожалуй, ничего…

— А может быть, они собираются его похитить?

— Похитить? — удивленно поднимает брови комиссар. — Каким образом?

— Будут ехать по улице на какой-нибудь машине и, как только поравняются с Ясеневым, втолкнут его в нее…

— Ну, это уж из практики американского кино, — смеется комиссар. — Но мы, видно, все равно не додумаемся сейчас пи до чего. Давайте тогда действовать так: поговорите-ка вы с Ясеневым, товарищ Черкесов, сами. Может быть, он вообще не решится пойти на эту встречу. Тогда и голову не над чем ломать.