Эпилятор - Юрий Манаков

– Во всем, что произошло, нет вашей вины. Прощаю. Воспрянь в мире. Ты нужен мне, брат. - Я положил руку ему на лоб и добавил. - А сейчас немного поешь, попей воды, отдохни и пусть сомнения покинут тебя.

Я поднялся, снова наполнил из кувшина кружку до краев и протянул жрецу. Тот оторвал дрожащую руку от постели и взял ее. Ну, вот и ладненько. Я еще раз ободряюще кивнул младшему брату и вышел из дома.

Для ночной операции мне нужна веревка, чтобы преодолеть разлом. Ее я нашел в хозяйственном блоке. Вполне подходящий канат метров тридцать в длину. Солнце уже скрылось за деревьями. Через час наступят сумерки - самое время для начала операции. Осталось подождать совсем немного.

Я снова заглянул к младшему брату. Он не спал, а третья часть горки из ягод и фруктов пропала. Я кивнул ему и сообщил.

– Как стемнеет, я ненадолго отлучусь на ту сторону, - тот прошептал мне в ответ.

– Я все понял, Старший брат.

– Вот и ладненько, вот и хорошо. Постарайся поспать.

Вышел из дома, проверил лук и стрелы. Присел под навесом, прикрыл глаза и постарался расслабиться на полчасика. Это получилось без напряжения.

В голове промелькнула мысль, что с некоторых пор я испытываю слишком теплые чувства при виде своих адептов. А сие есть нездорово. Ведь не зря на глаза Фемиде наложена повязка, а я, похоже, начинаю подглядывать в щелочку. Вершитель судеб обязан быть объективным и непредубежденным, как компьютер. А меня боли и радости жрецов не оставляют равнодушным. Наверно это хорошо, но опасно. Появляется брешь в обороне. Это, когда соображения целесообразности, уступают место жалости. Безжалостный и хитрый противник, скорее всего, нащупает слабое звено и обязательно воспользуется этим. Впрочем, будем держать себя в руках, и у нас все получится.

Открыв глаза, отметил, что как-то сразу, без перехода, наступили сумерки. Поднялся, попрыгал, проверяя снаряжение на звук, натянул на лицо свою шапочку, что бы не отсвечивать белой кожей лица, и направился по тропинке через лес к провалу.

Скользящим шагом, переливаясь от дерева к дереву, подобрался к опушке и стал прислушиваться. Как оказалось, в диспозиции противника произошли изменения. Первый часовой сменился и тот, кто пришел на смену, видимо, в силу своего характера, особо и не прятался - громко сопел, временами сплевывал и вообще вел себя вызывающим образом, совершенно не соответствуя типу воина в секрете. Его фигуру я дешифрировал с точностью до миллиметра. А вот второго прохиндея обнаружил только потому, что твердо знал, - он есть. Этот хитрец сменил позицию и сидел на корточках тихо, как мышка. У меня создалось впечатление, что он что-то знает или чувствует опасность. Этого нужно валить первым, но с того места, которое я в начале наметил для стрельбы из лука, его новая засидка оказалась невидна. Пришлось сдвигаться в сторону по краю опушки на несколько метров. Затем методом итераций искать место, из которого видны оба часовых.

Наконец, определился с местом для стрельбы, достал первую стрелу и замер. Стоял полный штиль и даже самый слабый шорох в эту тихую ночь слышен за десятки метров. Поэтому звук от осторожных шагов распознал метров за сто и медленно опустил приготовленный к стрельбе лук. Через полминуты стало понятно - с противоположной стороны провала по тропинке к мосту шли люди. Двое. Не доходя шагов тридцать до постов, один из них проскрипел ночной птицей. В ответ ему проквакали 'старички'.

Судя по всему, здесь принято удваивать ночную стражу. 'Новички' рассредоточились, заняв места с противоположной стороны. Какое-то время слышался шорох, но вот дополнительная охрана обустроилась и снова наступила тишина, нарушаемая только уже хорошо знакомым сопением, хлюпаньем носом и плевками первого губошлепа.

Все это время я старался четко закрепить в сознании положение всех четверых и с облегчением вздохнул, когда понял - место для стрельбы менять не придется. Со своей точки я достану каждого. Повезло. Но стрелять придется в два раза быстрей.

Я опять поднял лук, вложил стрелу, выцелил самого хитрого и резким рывком спустил тетиву. Остальные три выстрела, по оставшимся трем мишеням, сделал, пока первая стрела еще находилась в полете. Достав пятую стрелу и приготовившись к стрельбе, попытавшись визуально и на слух оценить результаты первого залпа.

Самый дальний убит наповал. Следующий за ним, оказался пришпилен стрелой к дереву, он был жив и сейчас шипел, дергался и старался освободиться. Видимо стрела натолкнулась на ветку дерева и слегка изменила направление. По нему я и сделал пятый выстрел. Воин булькнул и затих. Второй стрелой я прокомпостировал его горло. Остальные двое получили все, что положено - на условиях сто процентной предоплаты. Самый ближний разгильдяй стрелу в глаз, второй хитрец - в грудь, в область сердца.

Достав шестую стрелу, подождал минут десять - вдруг, у меня дрогнула рука или кто-нибудь из бандитов оказался живучим сверх меры и затаился. Но все было тихо. Лишь третий еще в самом начале, в агонии, дернул пару раз ногой.

Вложив стрелу обратно в колчан, выскользнул из кустов и направился к сгоревшему мостику. Для интереса заглянул с обрыва в провал. Внизу стояла кромешная тьма, и только еле слышно доносился шорох протекающей воды. Судя по звуку, глубина разлома никак не меньше ста метров. Отступив на пару шагов, снял с пояса веревку и набросил лассо на остатки одного из опорных столбиков моста на противоположной стороне. Подергал, проверяя на прочность, и закрепил веревку на своей стороне. Переправа готова.

В какой-то момент, появилось желание пройти по веревке ногами, как ходят канатоходцы, но быстро себя одернул, приказав не выеживаться. Еще раз проверил, как закреплено снаряжение, и повис на канате на руках. Закинул на него ноги и, перебирая руками, без проблем добрался до противоположной стороны. Вскарабкался на остатки моста и направился проверять результаты стрельбы, а заодно и собирать стрелы.

У первого трупа стрела торчала из левого глаза, у второго из груди, но, к сожалению, это был лишь обломок. Бандит ухитрился неудачно распрощаться с жизнью. Почему-то его угораздило упасть лицом вниз, хотя по все законам физики он должен был опрокинуться на спину. В результате, стрела, которая попала точно в область сердца, сломалась. Жалко. Жалко стрелу. Третий стоял распятый, как Христос. Сначала стрела пришпилила его к дереву, пробив насквозь правое плечо, ближе к груди. Вторая стрела была забита, как гвоздь, точно по центру горла. Она пробила гортань навылет и закрепила труп на дереве во второй точке. Четвертый сторож умер мгновенно. Стрела угодила ему в центр лба. Так погибают быки после удара мясника по темечку обухом топора… Отличный выстрел.