Все и побыстрее - Жаклин Брискин

— Где вы были? — резко спросила она сестру, по горящим глазам которой и румянцу на щеках можно было легко догадаться, что произошло между ней и Куртом.

— В Вирджинии… — начала Гонора.

— Ты же сообщила, что вернешься в воскресенье. Почему ты не оставила номер телефона?

— Не хочу тебя обидеть, Джоселин, — сказал Курт, входя в комнату, — но мы уже вышли из того возраста, когда надо перед кем-то отчитываться.

— Что-нибудь случилось с Лиззи? — взволнованно спросила Гонора.

— Если бы с Лиззи что-нибудь случилось, меня давно бы здесь не было. Я уже сказала, что несколько раз звонил Артур Кон и сильно волновался.

— Что он сказал?

— Он передал, что это сугубо личное.

Курт позвонил в контору Кона, и секретарь ответила, что его в данный момент нет на месте.

— Вы знаете, что слушание назначено на половину третьего? — спросила она.

За полчаса до начала слушания Курт, Гонора и Джоселин вошли в зал заседаний. Артур и два его помощника уже ждали их. У Кона было встревоженное выражение лица. Стараясь избежать общения с журналистами, они увели Курта в мужской туалет.

Гонора и Джоселин заняли свои места. Телевизионщики включили телекамеры, и Гонора перевела взгляд на портрет бывшего спикера — мужчины с бледным лицом и эспаньолкой. Руки у нее дрожали, и она сжала их в кулаки.

Вернулся Курт и прошептал ей на ухо:

— Артуру стало известно, что привлекли новых свидетелей, и он предупредил меня, чтобы я был осторожным, отвечая на вопросы о Лалархейне. — Гонора ободряюще улыбнулась мужу.

Члены подкомитета заняли свои места, и Моррел постучал молоточком, призывая к тишине.

— Объявляю заседание открытым. Сегодня мы выслушаем двух новых свидетелей — мистера Гарольда Фиша и генерал-лейтенанта Дональда Тардикяна. Мистер Айвари, мы надеемся, что вы будете так же честно отвечать на вопросы, как и раньше.

Полагая, что его просят занять свидетельское место, Курт поднялся, но Моррел жестом усадил его на место.

— Начнем с генерала Тардикяна, — сказал он.

Генерал зачитал письмо секретаря по обороне, в котором говорилось, что чиновники военного ведомства не имеют права разглашать сведения, наносящие ущерб безопасности Соединенных Штатов.

Моррел вызвал следующего свидетеля — мистера Гарольда Фиша.

Один из охранников постучал в дверь, и она открылась. Двое мужчин в одинаковых серых костюмах вошли в зал и подошли к столу на возвышении. Через некоторое время один из них удалился, оставив Гарольда Фиша на свидетельском месте.

Гарольд Фиш, толстый человек в сером костюме, едва сходящемся на бедрах, с дряблыми щеками и окладистой бородой, посмотрел в зал.

Джоселин оцепенела. Ей показалось, что чья-то невидимая рука перенесла ее из этого зала в Лалархейн, из 1976 года в 1965-й. Из вице-президента большой компании она снова превратилась в жену молодого инженера, работающего на краю пустыни. Неужели этот толстый человек есть не кто иной, как тощий Гарб Фаузи с револьвером, подвешенным к ремню, дважды обматывающему его тонкую талию?

Взгляд Гарольда Фиша упал на Джоселин, и она почувствовала, что задыхается. Вне всякого сомнения, это Гарб Фаузи. Дрожащей рукой Джоселин расстегнула верхние пуговицы блузки.

— Что с тобой, Джосс? — спросила Гонора.

— Я когда-то знала этого человека, — прошептала Джоселин, — но тогда он носил имя Гарб Фаузи. Он был шофером и телохранителем принца Халида. Они часто приходили в наш дом.

Гонора побледнела.

— Прежде всего, — торжественно продолжал Моррел, мы должны поблагодарить вас, мистер Фиш, за любезное согласие прийти сюда. Как вы знаете, наш комитет действует во имя интересов Соединенных Штатов. Мы расследуем, как наши отечественные бизнесмены ведут дела в других странах. В своем расследовании мы руководствуемся только законом и хотим, чтобы справедливость восторжествовала.

Мистер Айвари предоставил нам сведения о деятельности своей компании за рубежом, но, как нам кажется, они были неполными. И это вполне понятно — кто же захочет ставить под угрозу свой бизнес.

Курт нахмурился, и все телекамеры показали его сердитое лицо крупным планом.

— Мистер Фиш, пожалуйста, объясните нам, — продолжал Моррел, — в чем заключалась ваша работа в Лалархейне?

— Уважаемые дамы и господа, — начал Фиш, — я собираюсь стать гражданином Соединенных Штатов Америки. На своей бывшей родине я работал телохранителем. Фиш-Фаузи говорил хриплым голосом, с сильным акцентом. Каждое слово давалось ему с огромным трудом.

Джоселин пыталась вспомнить, слышала ли она его голос раньше. Пожалуй, нет. Он молча входил в дом, тщательно осматривал его и садился у двери, не спуская глаз с хозяина.

— Назовите, пожалуйста, имя вашего прежнего хозяина, — попросил Моррел.

— Как я уже говорил вам, уважаемый председатель, давая информацию, я подвергаю свою жизнь большой опасности, и только гражданский долг перед моей новой родиной заставляет меня делать это.

— Мы вполне понимаем вас, мистер Фиш. — Моррел ободряюще улыбнулся и, вынув сигарету изо рта, стряхнул пепел. — Скажите нам, какую работу вы выполняли для компании «Айвари»? Точнее сказать, ваш хозяин.

— Он был связующим звеном между компанией «Айвари» и местным правительством. Он консультировал мистера Айвари и разъяснял цель его деятельности членам правительства.

— Расскажите поподробнее, в чем заключались эти связи, — попросила женщина-конгрессмен.

— С удовольствием, уважаемая леди. Трудно построить современный аэропорт, оснащенный по последнему слову техники, стоимостью в триста миллионов долларов без знания местных условий, особенно когда речь идет о сложных современных самолетах. Здесь должны быть задействованы все министерства.

— Что вы подразумеваете под сложными современными самолетами? Бомбардировщики?

— Да, а также ракеты и противовоздушные установки.

— И все они американского производства?

— Совершенно верно. Кроме того, часть денег, вложенных в строительство аэропорта, шла на оказание финансовой помощи нашей стране и использовалась для военных нужд.

— Платила ли компания «Айвари» какие-то дополнительные суммы вашим чиновникам сверх тех, что установлены контрактом? — спросил Моррел.

— Да, уважаемый сэр. Мой хозяин получал значительные суммы, которые он затем распределял между правительственными чиновниками.

Оттолкнув руку Артура Кона, пытавшегося удержать его, Курт вскочил с места.

— Это ложь! — закричал он. — Единственным представителем моей компании в Лалархейне был Фуад Абдурахман, получивший инженерное образование в Соединенных Штатах. Ему платили предусмотренную контрактом зарплату и ничего сверх того!