Живой Журнал. Публикации 2011 - Владимир Сергеевич Березин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не представлены, правда, орден Ленина и орден "Знак Почёта", первые награждения которым произошли в 1935 году, а премьера фильма прошла 3 июля 1939.
Извините, если кого обидел.
12 июля 2011
История про девушку и фауста
Извините, если кого обидел.
12 июля 2011
История про странный дом
Я всё-таки скажу пару слов о былом, используя недописанную рецензию для "Нового мира".
Надобность в ней отпала, потому что про эту книгу написали без меня.
А книга Мариам Петросян мне кажется довольно странной, но дело не в том, что на меня подействовала магия текста, а потому, что я не до конца могу понять феномен её популярности.
Лучше всех про «Дом, в котором…» Мариам Петросян высказался киевский человек Михаил Назаренко — вернее, он процитировал Кэрролла: «Ты загрустила? — огорчился Рыцарь. — Давай я спою тебе в утешение песню.
— А она очень длинная? — спросила Алиса.
— Она длинная, — ответил Рыцарь, — но очень, очень красивая! Когда я ее пою, все рыдают… или…
— Или что? — спросила Алиса, не понимая, почему Рыцарь вдруг остановился.
— Или… не рыдают».
На этой цитате можно было бы закончить разговор, но я честно поясню свою мысль: есть книги, что становятся вдруг удивительно популярными и неглупые люди передают их друг другу со словами — «Почитай, вот где забирает, вот где жизненная правда». И ты читаешь, и видишь, что не забирает, не дёргает что-то, не происходит какой-то алхимии. И вот выплыло это слово «алхимия», «алхимии», не улучшенного ли тебе Коэльо продают, но нет, нет, вроде не его, но что? И ты начинаешь спрашивать неглупых людей, что они нашли в этой книге, и они отделываются какими-то странными словами «жизненная книга», «причудливый мир», «мироздание, выстроенное персонажами».
Причём я могу как читать рецензии, так и разговаривать с их авторами лично, и оттого меня не проведёшь на одном простом механизме отзывов. Этот механизм заключается в том, что рецензент начинает говорить о книге, потом в его голове что-то щёлкает, и он уже начинает говорить о другой книге, некоем воспоминании, и через эти воспоминания, что пришли ему в голову, выводит, что книга хороша.
А есть жёсткий зачёт, будто объяснить школьнику — в чём сила, брат?
В чём сила этой книги? Почему она такая толстая? Где в ней литературная логика, и в чём конкретно прелесть?
У меня есть отмычка для замков общественного настроения. Это очень простой ход — попросить пересказать текст. И вот, когда я просил пересказать этот роман, а потом объяснить, что в нём хорошего, то его восторженные читатели мялись, экали и мекали, а потом говорили:
— Атмосферная книга.
Так же можно пересказывать кляксы Роршаха. Они тоже "атмосферные".
И, точно так же, они могут составить наше мнение о коллективном и персональном бессознательном.
Мне интересны именно движения масс, потому что назначение книги повышенной духовности происходит регулярно. И мне кажется, что это явление сродни абстрактной живописи с назначениями и самоназначениями картин повышенной духовности.
Нет, определённо, это очень полезная книга, я говорю это без тени иронии. Книга Петросян очень полезна, потому что показывает, что механизмы, поднимающие на гребень волны чайку по имени Джонатан Л., или того же Коэльо не зависят от классов, сословий и образования.
…Но разговоры адептов мне понравились именно тем, что собравшись в кружок, они говорят: "А я эту книгу сразу стал перечитывать. Прочитал — и сразу по новой" — "А я не смог, у нас очередь" — "А я перечитал два раза" — "А я — три раза перечитал!".
Это вовсе не от того, что на книгу клюют люди со слабой памятью, нет.
Дело в другом: будто я подсмотрел за собранием первых христиан. Полумрак, пещеры, рыбы там всякие на стенах нарисованы. Перечти ещё раз Учителя, брат.
А если кто будет злорадно говорить "И сие пройдёт", так я скажу тому, что восторг неофита в таком случае неминуемо сменяется ностальгическим восторгом. Через много лет люди перечитывают книгу в несчётный раз, и любовь к ней ещё менее подвержена критике — ведь это любовь к прошлому.
Обидишь культовую книгу, значит обидишь прошлое её адептов, их юность и молодость.
Да и то, много лет они исповедовались в любви к какой-то пустышке, что ли? Подите прочь, да вы ведь просто завидуете!
И такое впечатление, что я имею дело с некоторой конвенцией неглупых людей, что назначили роман Петросян, роман неплохой, но не очень понятный, «волшебным миром» и «новой вселенной». И миры, и вселенные должны быть, и вот неглупые люди увидели подходящий роман и вчитали в него «атмосферу» и «волшебство».
Нет, решительно — загадка.
13 июля 2011
История про эфир
Позвали поговорить в прямом эфире в 15.00. Понятия не имею, что там с вопросами, но если там можно спрашивать, то пожалуйста.
Извините, если кого обидел.
13 июля 2011
История про метафоры и прочее бессвязное
Читал Ольшанского. Безотносительно к содержанию, начал думать о метафорах (сексуальные метафоры вообще самые запоминающиеся). Так вот там есть выражение в начале текста "А ковыляющие на пятнадцатисантиметровых каблуках девочки, и без того рослые, как строительный кран", которое, закономерно закольцовывается в конце "Я на митинге, в твиттере, на баррикаде — а ты в баньке, употребляешь строительный кран на пятнадцатисантиметровых".
Это жутко интересно сделано (как и весь текст) — и многие другие конструкции внутри текста.
Предложили написать про гомосексуалистов рассказ. Задумался. С нынешним бытом знаком я мало, а вот лет сто назад… Чёрт, забыл итог длинной дискуссии по этому поводу насчёт князя Феликса Юсупова.
Вообще, как-то удивительно мало литературных сюжетов вокруг… <…>
Или вот, насчёт Каверина и его сказки про Великого Завистника. Какой-то ужасный Каверин Завистник.
Извините, если кого обидел.
14 июля 2011
История про летнее времяпровождение
Обнаружил, что рядом, на "Новослободской" прямо-таки на улице зазывают на Селигер.
Это тот самый форум, о котором все так много говорят.
Который в прошлом году Прохоров, собственно, содержал.
Про который всяк политизированный
