Лорды Белого замка - Элизабет Чедвик

– Я все сомневался, приглашать тебя на мою свадьбу или нет, – сказал ле Вавасур, когда охотники, устав выслеживать добычу, устроили привал, чтобы перекусить прихваченными с собой припасами: пряным окороком, пирожками с курятиной и разбавленным вином.

Вокруг псарей крутились собаки: аланы и волкодавы, ростом с пони; рыжие поджарые терьеры, едва достающие человеку носом до колена.

Фульк пожал плечами и откусил солидный кусок пирога:

– По правде сказать, я тоже сомневался, приезжать или не приезжать. Король Иоанн вернулся в Англию, и теперь безопаснее оставаться в Уиттингтоне.

– Так чего ж ты не остался? Почему все-таки приехал?

Фульк посмотрел на тестя. Прямой линией носа и очерта ниями подбородка он едва уловимо напоминал Мод.

– Я приехал ради своей жены, – пояснил Фульк. – Потому что вы как-никак ее отец. – Он прожевал курятину. – Что делать, иногда приходится идти на риск.

Фицуорин повернул голову и увидел, что на поляне спешиваются двое: Ранульф Честер – ровесник Фулька, стройный, темноволосый, и де Весси – чуть постарше, с багровым лицом и недовольной складкой между бровей. Пожалуй, с этими людьми интересно было бы пообщаться. Фицуорин взглянул на де Весси. Вот бедняга, Иоанн соблазнил его жену и переспал с ней, к ярости и унижению графа. Ранульф жил недалеко от Уиттингтона. К тому же сестра его когда-то была помолвлена с Лливелином. Фульк решил, что неплохо будет завязать с соседом дружбу.

– Я запрещаю тебе вести бунтарские разговоры под моей крышей, – сурово предостерег зятя ле Вавасур.

Фульк потянулся за следующим пирожком. После охоты у него разыгрался аппетит, а пирожки были ну просто объеденье.

– Вы и сами прекрасно знаете, что на свадьбах традиционно говорят о политике и скрепляют альянсы, – сказал он. – Если вы пригласили меня сюда, то потому, что хотите усидеть на двух стульях: как говорится, и нашим и вашим. – Он облизал пальцы. – Не волнуйтесь. Я не стану у вас за спиной подстрекать гостей к измене. Это было бы просто невежливо, а я, что бы вы обо мне ни думали, уважаю приличия. – Фульк взял третий пирожок.

– Если это и впрямь так, Фицуорин, – проворчал Честер, присоединяясь к ним, – то хватит уже есть, оставьте и другим хотя бы пару пирожков.

– Милорд, пирожки – моя слабость: тут уж не до соблюдения приличий. Бывают ситуации, когда все средства хороши – как в любви или на войне! – шутливо парировал Фульк.

Честер усмехнулся и сел рядом с ним, прислонившись спиной к шершавой коре старого дуба. Он взял два пирожка: один себе, а второй кинул де Весси, который остался стоять.

– А вы не боитесь, что кто-нибудь из гостей, рассуждая точно так же, за пригоршню серебра выдаст вас Иоанну? – спросил де Весси, взглянув на Фулька. – Вы находитесь за пределами своих земель, и здесь за вашу голову назначена неплохая цена.

– Разумеется, боюсь, но больше за семью, чем за себя. – Фицуорин глотнул разбавленного вина. – Однако, если бы я обращал внимание на этот страх, он бы меня задавил. Я соблюдаю осторожность и доверяю своему чутью. – Он поднял бровь и обвел взглядом всех троих. – Я заключаю союзы лишь с теми, кому доверяю, или с теми, кто преследует общие со мной интересы.

Фульк знал, что у Честера заключен договор с Лливелином. Знал он и то, что Честер верен Иоанну и все поступки графа объясняются заботой о безопасности своих границ, а отнюдь не желанием поднять восстание против короля. Хотя де Весси и затаил на Иоанна обиду, не желая служить ему, однако пока еще не перешел к открытому мятежу. Своему тестю Фульк доверял лишь до известной степени. Ле Вавасур был человек прямой, бесцеремонный, негибкий и временами совершенно невыносимый, но у него все же имелся свой своеобразный кодекс чести. Если бы Робер намеревался выдать Фулька Иоанну и получить вознаграждение, то громко объявил бы об этом и сделал все открыто, а не стал бы действовать тайком на собственном свадебном пиру.

– И все же согласитесь, опасно переходить некоторые границы, особенно сейчас, когда Иоанн вернулся в страну, – заметил де Весси.

– Согласен, но я зашел слишком далеко, так что теперь обратного пути нет.

Честер задумчиво потер подбородок:

– Если хотите, я могу поговорить с Иоанном от вашего имени – выступлю посредником для заключения перемирия. Вам необходима безопасность, которую гарантирует мир с королем. А ему, в свою очередь, нужны опытные воины.

– Все это мы уже проходили, и давно, – поморщился Фульк. – Хьюберт Уолтер в свое время пытался и получил решительный отказ. Кроме того, я служу Лливелину и охраняю для него Уиттингтон: лучше уж пусть он будет моим сеньором, чем Иоанн. – Однако Честер упрямо молчал; Фульк пристально посмотрел на него и поинтересовался: – Граф, что заставило вас предположить, будто я вообще пойду на переговоры?

– Здравый смысл, что же еще? – удивленно поднял бровь Честер. – Должно ведь у вас быть чувство самосохранения. Рано или поздно королю придется либо начать с Лливелином переговоры, либо вступить с ним в драку. Валлийское влияние у границы сильно до тех пор, пока монарх наводит порядок в других углах своего королевства. Как только Иоанн обратит взгляд на Уэльс, Лливелину разумнее всего будет укрыться за своими горами. Мы с вами оба знаем, что Лливелин более достойный человек, чем Иоанн, однако у последнего значительно больше возможностей. Если вы ввяжетесь в войну на границе, помоги вам Бог! От Уиттингтона останутся лишь дымящиеся руины. – (Фульк покраснел от гнева и вскочил на ноги.) – Прошу прощения, но это правда, – сказал граф. – И я был бы плохим другом и соседом, если бы не предупредил вас.

– Тогда с какой стати вы сами заключили союз с Лливелином? – с вызовом поинтересовался Фульк.

– Опять же, исходя из здравого смысла, – вздохнул Честер. – Потому что не пускать к себе на порог уэльского дракона не менее важно, чем служить анжуйскому леопарду.

Фульк раздраженно откинул волосы со лба:

– Франция вот-вот отберет у Иоанна Нормандию и Анжу. Может статься, что и Англию он тоже потеряет.

– Много чего нелестного можно сказать об Иоанне, но он точно не дурак, – покачал головой Честер.

Ле Вавасур молча и внимательно следил за их перепалкой. Наконец он встал и отряхнул крошки с охотничьей котты.

– Я бы на твоем месте серьезно подумал над предложением милорда Честера, – обратился он к Фульку. – Пусть он, по крайней мере, попробует поговорить с королем. Иоанн не сможет не прислушаться к слову одного из самых влиятельных своих графов, особенно если оно совпадает с мнением Хьюберта Уолтера.

Фульк внимательно посмотрел на тестя. Вряд ли Робер ле Вавасур руководствовался сейчас заботой о них с Мод. Скорее всего, его беспокоили собственные земли и привилегии. И не стоит сердиться на тестя: слишком многое поставил он на карту. Человек, обладающий способностью балансировать на узенькой границе между различными фракциями и при этом не оступиться, пожнет щедрый урожай.