Восстание безумных богов. Магия крови - Ник Перумов

какую-то устойчивость. Долгий и трудный подъем был окончен, но ему это сулило только неприятности: уйти от погони, вставшей на его след, сложно хоть в мире, хоть в Междумирье. Однако Витар решил петлять: сам Араллор помогал ему, излившейся вовне силой путая след, сбивая заклятия поиска, которые прозрачными змейками мелькали то справа, то слева; Стихии не отставали. Однако сбить или расточить след амулета, оттягивавшего поясную суму, не мог даже аэр: путать след Витар еще мог, а вот сбить совсем – нет.

Не мог и остановиться, погоня висела на плечах. Надолго ли его так хватит? Не совершил ли он непоправимой ошибки, приняв этот тяжелый и холодный шар, полный невероятной силы?

Впрочем, разве кто-то спрашивал его согласия…

Однако – вот он здесь, и под ногами золотятся широкие ленты магического сияния, и вокруг Междумирье – пускай искаженное, пускай забитое не пойми чем, но Междумирье, – и отсюда до лагеря магов Долины уже рукой подать. Ну, почти.

Витар устало опустился на тропу. Долго отдыхать некогда, расстояние между ним и преследователями сокращалось с угрожающей быстротой, однако ему необходимо было еще раз взвесить все.

Маг достал из-за пазухи шар: холодный, тяжелый, полный странной бело-серой мути; здесь, в Межреальности, скрытые в нем сущности словно бы уснули и не проявлялись, но сила их никуда не делась, и Витар вновь поразился тому, как она велика. Если он верно помнил прочитанное в вивлиофике еще Твердыни, восемь заключенных внутри духов, те, что показывались в шаре в виде ворона, пчелы, лиры и так далее, – боги-Хранители магических орденов империи Корвус, а заодно и самые сильные сущности всего мира, к которым здешние чародеи без крайней нужды боялись обратиться. И все это умело сжато в амулет размером с яблоко…

Да на таком «яблочке» можно еще одну Долину выстроить! Ну или пол-Долины…

Витар, впрочем, эту мысль тут же прогнал: а ну как мессир Архимаг даже тень ее уловит, замучаешься потом оправдываться; старый маг будет вздыхать и укоризненно спрашивать, чем ему нехороша родная сторона, что он о строительстве другой задумался.

Шар не согревался, не менялся, словно уснул. Витар любил амулеты и ценил; из походов иной раз предпочитал принести не золото, а именно «штучки», как неуважительно именовала их сестрица Аглая. Потому-то он с первого взгляда, едва шар лег в ладонь, понял, что ему передал Рико. А еще – какой подарок он сделает мессиру и всем жителям Долины, принеся домой такое сокровище. Это же мощнейший источник силы, почти мифический: на нем заклятия, поддерживающие Долину в Междумирье, можно не обновлять столетиями, магам-практикам в Академии – черпать из него столько магии, сколько потребно для экспериментов, безо всяких ограничений.

Конечно, когда-нибудь и этот шар иссякнет, но если верно то, что Витар знал о богах и околобожественных сущностях, – иссякнет весьма нескоро. Боги, как утверждали новейшие исследования, тем и отличались от чрезвычайно сильных магов, что оперировали силой совершенно по-другому и сами частично являлись ее источниками. Впрочем, если Витар отдаст шар в Академию, у Гильдии Предельного знания будет достаточно возможностей изучить заключенных внутри существ – главное, чтоб не выпустили. Потому что вырвавшиеся из длительного заточения божества не слишком дружелюбны…

Но амулет в Долину должен еще как-то попасть.

«Нет, я все сделал правильно, – подумал Витар, крутя в руках шар. – За Далией я вернусь, с ней пока ничего плохого не случилось – вон, бусинка на запястье по-прежнему зеленая. Она подождет, она поймет!.. Ну, в случае чего попрошу поговорить с ней мессира… А эту вещь я должен доставить в лагерь как можно скорее, а оттуда пусть так же быстро ее отправят в Долину. Она нам очень, очень пригодится… Однако как быть со Стихиями?»

Эти легкомысленные и жестокие существа очень быстро сообразили, что амулета у Рико нет (Витар искренне надеялся, что с прежним товарищем все в порядке), и вернулись в Шепсут. Витар думал было скрыться в окрестностях, набрасывал и отводящие глаза чары, и всерьез колдовал с пространством, но то, что сработало с человеческими магами, Стихии щелкали как орешки. Они находили его почти сразу, они чуяли его заклятия, висели на плечах – и Витар не придумал ничего лучше, чем временно покинуть Араллор; в Межреальности, думал он, проще будет оторваться и отыскать Гильдию, а там уж отобьемся.

Он, конечно же, не принял в расчет, насколько Стихии сильнее. Даже не предполагал.

Прямой бой ему не выиграть, да и с собой ни боевых амулетов, ни оружия, серо-рунный меч, Разрушитель, Ита так ему и не вернула. Значит, оставалось схитрить, спрятаться. Перебегать из мира в мир, из одного магического потока до другого, где след его поневоле будет смазан, – и так или иначе добраться до своих.

Но Далия!.. Чем дольше он тут возится, тем большему риску подвергается она. Про Иту он и вовсе старался не думать; фигуру, какую она просила вычертить, он почти закончил, запустить – запустил, и она должна была начать работать и без него… ну, теоретически.

Проверить, как оно вышло на практике, Стихии ему не дали.

Можно, конечно, надежно спрятать амулет. Есть один способ, фамильное заклятие семьи Лаэда, сложное и довольно опасное, но надежное, словно сейф гномьей работы. Одна беда – оно требует полной сосредоточенности и крови, собственной крови мага, а значит, необходимо найти место, где Витар мог бы безопасно уединиться на некоторое время. Но вначале, конечно, отдохнуть и поесть: истощенный маг мог попросту не выдержать этих чар.

Витар поднялся, встряхнулся – тело требовало еды и отдыха, но придется ему еще поднапрячься – и припустил по зыбкой тропе в сторону радужно-сияющей сферы, казалось, заключившей в себя Араллор, как раковина прячет жемчужину. Что ж, посмотрим, кто кого!

За его спиной золотистые ленты, охватывающие Араллор, пошли круговой рябью, точно поверхность озера от пригоршни брошенных камней. Погоня близко. Быстрее, быстрее – нырнуть в Измененное Время, в первый попавшийся мир и затеряться в нем…

– Как звать? – Краснолицый сержант-вербовщик ткнул пальцем в грудь новобранца – темноволосого молодого человека с правильными, даже благородными чертами лица; видно было, что парень не из простонародья, но в последнее время судьба обращалась с ним не лучшим образом: одежда истрепалась, щеки ввалились, на скуле доцветал изрядных размеров синяк.

– Вит… Вит мое имя.

– Хм-м… кхе-кхе… И откуда ты такой прыткий выискался, Вит?

– С юга, вашество. С побережья.

– С юга, так-перетак… Что умеешь? Кем был-то досель?

– Чародей я, – потупился новобранец. – Слабенький только. Толмачом еще был, переписчиком.

– Х-ха, вот отчего ты так здоровски по-нашему балакаешь, – хмыкнул вербовщик. – Будто сам из Корвуса! Папаша твой, часом,