Писания про Юного мага - SoNew

— Я могу посадить вас на последнюю телегу, вместе с нашими охранниками. Если мне что-то вдруг не понравится… вам придется прогуляться пешком. Если же что-то не понравится нашим охранникам… вы вряд ли успеете пояснить им, что они ошиблись…

— Мы просто хотим сократить путь. — склонил голову более рослый эльф. — Мы не разбойники!

— Я не только об этом. Если у вас есть какие-то проблемы, каравана они не касаются, вот так.

— Никаких проблем, почтенный! — снова кивнул рослый.

— Меня зовут Бенар. Если что — просто крикните меня, — чуть более приветливо молвил караванщик. В конце концов, не первые и не последние попутчики на этой дороге. Южные Пустоши действительно не ближний свет.

Он вместе с Хальгом довел попутчиков до крайней повозки. Там никогда не возили товар. Это была маленькая крепость, щит, прикрывающий спину каравана. Ее окованные металлом борта легко скрывали сидящего стража, а узор, врезанный в металл Лариной, женой Хальга, позволял не опасаться большей части вредоносной магии. Броня раскалялась на солнце, поэтому телегу прикрывал небольшой навес, а на бортах висели светлые тряпки. Запас воды и еды, удобные соломенные тюфяки, пучки бодрец-травы — все было сделано для удобства и безопасности стражей. Туда же караванщики определяли нежданных гостей. Отделенный легкой кованой решеткой передний отсек повозки как бы случайно защелкивался на секретный замок, когда гости размещались в нем. Пару раз подобная предосторожность спасла гномам-охранникам жизнь.

Эльфы сперва помогли взобраться в повозку человеку. Бенару показалось, что тот при этом закрипел зубами, но не издал ни звука. Потом уселись сами. Когда замок бесшумно защелкнулся, младший из эльфов вскинул голову, но старший успокаивающе похлопал его по руке. Кажется, гости отлично поняли, что их заперли. И не выразили ни малейшего недовольства. Означало ли это, что они не угрожают каравану? Или наоборот, что этот замочек не остановит их? С такими мыслями Бенар подошел к головному фургону.

На козлах уже плотно и уютно устроился Доникор. Вокруг гнома вечно оказывались какие-то плетенки, фляжки, тряпочки, веревочки и даже соломенная подушка. Козлы приобретали вид жилой комнаты, никак иначе. Бенар, посмеиваясь, шелкнул бичом. Буйволы медленно, но размашисто зашагали по дороге. Сзади пронесся, как откатывающийся от скал прибой, грохот тронувшегося каравана. Каждый раз при этом звуке у Бенара щемило в груди. Дорога снова вела его куда-то вдаль, и не было сил отказаться от этой жизни. Не он выбрал дорогу. Она выбрала его.

Когда еще босоногим мальчишкой он отправился с родичами на зимнюю рыбалку в дальние дюны, тогда и взяла его в вечный плен эта бесконечность разматывающейся ленты пути, эта бескрайность неба, не ужатого в рамки городских стен, этот звук копыт и запах вольного ветра.

— Что, Бенар, все еще поешь свою песню? — усмехнулся Доникар. Когда-то они встретились на перекрестке пустынных дорог — гном с тележкой лудильщика и молодой торговец, громко поющий без склада и лада о том, что проплывало перед его взором. Гном некоторое время молча ехал рядом, а потом предложил осипшему Бенару медового отвара из своей фляжки. И на другой день, глянув из-под мохнатых бровей, не то попросил, не то приказал:

— Пой!

Бенар давно уже бросил петь хмельные от счастья нескладные песни. Но в душе они все еще звучали. И Доникор все еще слышал их.

— Пою, — тепло отозвался Бенар и коротко рассказал гному о попутчиках.

— Не очень хорошая новость. — покачал головой Доникор. — Нам еще на хуторе брать гусятников, куда их сажать будем?

— Гусятников я готов в свой фургон пустить, — усмехнулся Бенар. Гусятники — фермеры, разводившие гусей для приманки агрессивных монстров — часто составляли караванщикам компанию по дороге на Южные Пустоши. Но порой оказывалось, что гусей скупили проезжавшие охотники, и фермерам нет нужды куда-то тащиться.

— Ларина тебя поджарит вместо гуся, если они у вас там нагадят, — пожал плечами гном. Верно, мусора от гусей, тесно набитых в плетеные из ивняка клетки, было порядочно. Но и платили фермеры не скупясь.

— Подстелю им пустых мешков, — усмехнулся Бенар. — Или потребую вымыть фургон на Пустошах.

— Песком? — вытаращился на компаньона гном.

— Ну почему. Мокрыми вениками вполне…

— Ой, Бенар, — раздался прямо над ухом голосок Ларины, — я даже слышать этого не могу! Они мне такого наубирают, эти гусятники!

— Ну так что, волшебница, откажем им?

— Не проще ли отказать тем, кого не звали? — фыркнула девушка.

— Знаешь, — посерьезнел Бенар. — Мне показалось, что у них один больной. Ходит как-то с трудом.

— Эльф? — удивилась Ларина. Действительно, эльфы практически не болели в человеческом понимании этого. У них не текли сопли, не открывался жар, не высыпали чесучие волдыри. Разве что смертельные хвори да магические поветрия могли свалить остроухих с ног.

— Нет, человек.

— Хм… Я бы сходила, глянула на него в полдень. Но стоит ли давать им понять, что я маг? — девушка была настороже после рассказа Бенара.

— Пожалуй, не стоит. Скажи, что ты травница. Это не вызовет ни удивления, ни опасения, — посоветовал ей гном.

— Ну, так и сделаю, — кивнула та, и скоре снова загремела кастрюлями в глубине фургона. При необходимости девушка вполне могла приготовить обед на ходу, даже на очень тряской дороге. Но сейчас она, скорее всего, только готовила продукты к полуденной трапезе: чистила, нарезала, посыпала буроватой горной солью, заливала слабым самодельным уксусом.

На дневной стоянке выпущенные стражами гости вели себя с обычной вежливостью опытных путешественников. Поклонившись, спросили разрешения раделить с караванщиками воду. Преподнесли стряпающим Мите и Ларине несколько щепоток южных пряностей. Поделились с набивавшими трубочки гномами хорошим эльфийским табаком. Нарубили дров для костра и еще в запас. Человек двигался чуть замедленно, но не выказывал слабости. Тем не менее, Ларина, несколько раз покосившись на него, подошла и потрогала его пульс. Человек дернулся, оглянулся на старшего эльфа, и прикрыл запавшие глаза, покуда девушка осматривала его. Ларина попыталась расспрашивать больного о чем-то, но он только пожимал плечами. В конце концов, девушка смешала ему укрепляющий отвар, и и даже добавила туда немного вина из своих личных запасов.

Когда человек выпил большую кружку отвара, оба эльфа подошли к нему и всмотрелись в лицо, словно ожидая чуда. Но человек был все так же вял и безразличен.

— Благодарю тебя, целительница, — поклонился старший эльф. — Боюсь, что болезнь нашего друга носит магический характер. Мы не знаем, кто наслал ее на него. Мы просто обнаружили его в таком состоянии, придя к нему на заранее обговоренную встречу. Он не узнает нас, и не помнит кто он. Именно поэтому мы и движемся в Южные Пустоши.