Тайный воин - Линн Флевеллинг

Глава 44

Погода стояла отличная, и охота безусловно удалась. Каждый день они выезжали на рассвете и обшаривали склоны и чащи, возвращаясь домой с добытыми оленями, медведями, куропатками и кроликами в таком количестве, что можно было накормить целый полк. Король пребывал в отличном настроении, но Тобин знал, как переменчив его нрав. И все равно приятно было расслабиться и почувствовать себя спокойно, ведь рядом не было Нирина, который следил за каждым его словом и жестом.

Каждый вечер они пировали и веселились, постоянно сменявшиеся музыканты и актеры развлекали их. На третий этаж Тобин больше не поднимался и не видел призраков.

— Может, стоит поискать куклу? — спросил Ки, когда Тобин наконец рассказал ему о случившемся.

— Где? В башне? — пожал плечами Тобин. — Она заперта, а ключ пропал; я уже спрашивал Нари. Да если бы он и нашелся, я бы не пошел туда снова.

Но он постоянно думал об этом, во сне его преследовали видения, но ничто в мире не заставило бы его опять приблизиться к той комнате или к тому окну.

Он перестал думать о кукле, выбросив ее из головы, и Ки тоже больше не упоминал о ней. Намного больше Тобина сейчас заботила Лхел. Они с Ки несколько раз удирали от всех и вдвоем скакали по горным дорогам в разных направлениях, но никаких следов Лхел и Аркониэля так и не обнаружили.

— Может, для них это и к лучшему, раз тут такая толпа народа, — предположил Ки, но был явно так же разочарован, как и Тобин.

Утром в день своего рождения Тобин увидел, что за казармой появился новый шатер. Он был почти таким же большим, как здание казармы, и сооружен из ярко разрисованных полотнищ, сплошь увешанных шелковыми знаменами и разноцветными лентами. Когда Тобин спросил, что это такое, Корин в ответ только подмигнул и усмехнулся.

Во время вечернего пира стало ясно, что вокруг зреет какой-то заговор. Корин и другие гости во время ужина постоянно перешептывались и хихикали. Когда же наконец были съедены последние медовые пирожные, все встали и окружили Тобина.

— Я приготовил для тебя особый подарок, кузен, — заявил Корин. — Ты уже достаточно взрослый для него.

— Достаточно взрослый для чего? — растерянно спросил Тобин.

— Легче показать, чем рассказать!

Корин и Зуштра подняли Тобина и понесли на своих плечах. За ними последовали остальные компаньоны. Встревоженно оглянувшись, Тобин увидел, что другие оруженосцы преградили дорогу Ки, не позволяя ему пойти за принцем. Впрочем, Ки совсем не выглядел огорченным. Скорее наоборот.

— С днем рождения, Тоб! — крикнул он, хохоча и маша рукой вместе с остальными.

Наихудшие опасения Тобина оправдались, когда его донесли до ослепительно яркого шатра. Ну конечно же, это был публичный дом, доставленный сюда из Эро одной из королевских фавориток. Внутри тяжелые гобеленовые занавеси делили пространство шатра на отдельные помещения вокруг центральной приемной. Вокруг горели жаровни и лампы из полированной бронзы, а обстановка была как в богатом особняке — с дорогими толстыми коврами и затейливыми винными столиками. Гостей приветствовали девушки в прозрачных шелковых одеяниях; они проводили пришедших к бархатным диванам.

— Я сам выбрал девушку для тебя, — горделиво заявил Корин. — Вот твой подарок!

Из-за занавеси вышла очаровательная светловолосая девушка и села рядом с Тобином. К другим компаньонам тоже подошли девушки, и, судя по всему, все чувствовали себя здесь как дома, в отличие от Тобина. Даже Никидес и Лута явно были довольны таким поворотом событий.

— Ты теперь мужчина, настоящий воин, — сказал Корин, поднимая золотой кубок. — Пора тебе испытать мужские удовольствия!

Чувствуя себя как в кошмарном сне, Тобин постарался скрыть свой испуг. Албен уже ухмылялся, переглядываясь с Урманисом и Зуштрой.

— Это большая честь для меня, мой принц, — сказала девушка, придвигаясь поближе к Тобину и поднося ему золоченую тарелку с засахаренными фруктами.

Ей, наверное, было не больше восемнадцати, но глаза у нее были старыми, как у Лхел, когда она оглядывала Тобина с головы до ног. Держалась девушка скромно, однако за ее улыбкой ощущалась жесткость, от которой съеденный ужин нервно дернулся в желудке Тобина.

Он позволил ей снова наполнить его кубок и жадно выпил вино, страстно желая растаять, испариться или провалиться сквозь землю. К несчастью, это было невозможно, и вот наконец девушки поднялись и взяли за руки своих возлюбленных на вечер, чтобы отвести их в комнаты в глубине шатра.

Ноги Тобина с трудом держали его, когда девушка раздвинула занавеси и ввела принца во внутреннее помещение, стены которого были сооружены из ковров и гобеленов. С потолка свешивалась лампа на серебряной цепи, в курильнице на резной подставке дымились благовония. Девушка вела Тобина к кровати под пологом, узорчатый ковер мягко пружинил под их ногами. Продолжая улыбаться неискренней улыбкой, девушка начала расшнуровывать тунику Тобина.

Тобин, почти уже впавший в отчаяние, униженный, отвернул в сторону лицо, чтобы девушка не видела, как он покраснел. Он не мог сбежать, потому что тогда над ним умирали бы со смеху все компаньоны, но и проявить себя как мужчина он тоже был не в силах…

Сердце Тобина колотилось так сильно, что он почти не расслышал слов девушки, когда та вдруг замерла и посмотрела на него.

— Может, ты предпочитаешь не раздеваться, мой принц?

Она ждала, но Тобин не мог вымолвить ни слова. В отчаянии он уставился в пол и покачал головой.

— Тогда так обойдемся, — пробормотала девушка и потянулась к его штанам, чтобы расшнуровать их.

Он отпрыгнул, и девушка опять замерла. Некоторое время они стояли молча, а потом он вдруг ощутил осторожный поцелуй на своей щеке.

— Ты вообще этого не хочешь, правда? — шепотом спросила девушка, придвинувшись к самому его уху. — Я сразу это поняла, как только они тебя сюда притащили.

Тобин содрогнулся, вообразив, что она после расскажет Корину. Он изгнал Квириона за трусость, проявленную в битве; может, и это кузен тоже сочтет не мужским поведением?

К его немалому изумлению, девушка обняла его и шепнула:

— Все в порядке, ты ведь не обязан это делать.

— Я… я не?.. — выдавил он из себя и, посмотрев на девушку, обнаружил, что та улыбается; по-настоящему улыбается, от души. Жесткость исчезла с ее лица, оно стало очень добрым.

— Иди сюда, сядем.

Сесть было некуда, кроме как на кровать. Девушка свернулась клубочком, прислонившись спиной к подушкам, и похлопала по одеялу, предлагая Тобину сесть рядом с ней.