Исцеляющая любовь - Эрик Сигал

Вновь обретя уверенность в себе, чему немало способствовало выпитое шампанское, Маршалл взобрался на сцену, расцеловал доктора Родеса и с жаром потряс ему руку.

— Пол, это великий день! — воскликнул он и добавил без всякой иронии: — Для всех нас.

— Спасибо, Маршалл, — бодро ответил Родес и тихонько шепнул:

— Не заглянешь ко мне часиков в шесть?

— Конечно, что за вопрос! — беззаботно ответил Маршалл и отправился на поиски Лоры.

Родес его ждал, опершись о край стола. Маршалл вошел и занял свое обычное место.

Директор стоял молча, изучая его, словно пришпиленного булавкой мотылька.

После продолжительного молчания он спросил:

— Зачем?

— Не понял…

— Перестань притворяться, Джафф. Только ты мог ему настучать. Гранки существовали в единственном экземпляре, и этот экземпляр лежал у меня на столе. Кстати, Тойво тебе зарплату не платит?

Маршалл не удостоил ответом столь гнусный намек.

Родес недоуменно покачал головой:

— Убей меня, не пойму, как такой амбициозный сукин сын, как ты, смог сделать подобное.

— По правде сказать, я и сам не понимаю, — признался Маршалл. — Считайте это минутным помрачением. Приступом порядочности. Я, как вам известно, участвовал в проекте и отлично знаю, какой вклад в него внес Тойво.

В глазах Родеса появилось сострадание.

— Не могу поверить, чтобы такой умный парень не знал правил игры. Когда я был в аспирантуре в Технологическом, мои руководители издали обе мои работы, даже не упоминая моего имени. Это как расплата за ученичество.

— Да будет вам, Пол! Карвонен-то не ученик. А с моралью у него все в порядке. Извините, если я вас подвел, поступив по совести. Я могу идти?

— Когда я тебя отпущу, Джафф! — отрезал директор. — Я не хотел бы, чтобы ты ушел с мыслью, что чего-то добился. Статья, конечно, выйдет за подписью всех твоих закадычных дружков-финнов. — Он выдержал паузу для большего эффекта. — Я только хотел тебе сообщить, что патенты все зарегистрированы на меня.

— Что?!

— Слава — это только половина дела, мой мальчик. Нельзя уйти на пенсию и почивать на лаврах. Намного приятнее почивать на отчислениях. И должен тебе доложить, последние три часа мой телефон не умолкает ни на миг. Нет такого фармацевтического концерна — от Швейцарии до Японии, — который уже не предложил бы мне контракт на фантастических условиях.

Маршалл пожал плечами. «Черт! — подумал он. — Карвонен все равно с носом. Вот и весь мой альтруизм».

Он посмотрел на Родеса.

— А теперь, господин директор, если вы меня извините…

— Извинить? — взвился тот. — Мой милый Маршалл, с завтрашнего дня ты уже здесь не работаешь. Иди и освобождай кабинет. То есть забирай свои вещи. Я попросил капитана Стивенса из охраны помочь тебе отделить твои пожитки от собственности дядюшки Сэма. После полуночи тебя даже как туриста сюда не пустят.

Маршалл повернулся к выходу, и только тут до него дошла вся тяжесть нанесенного ему удара.

Но это было еще не все.

— Джафф, я хочу сказать, что мне очень жаль твою жену. Тебе бы следовало подумать…

— Не нужно, Пол. Клэр не нуждается в вашем сочувствий. Она, может, и лишилась здоровья, но порядочность осталась при ней. Так что от лица всей своей семьи я желаю вам идти ко всем чертям.

— И от лица доктора Кастельяно, я полагаю?

Маршалл взбесился:

— Лора тут ни при чем, Пол. Вы же не станете наказывать и ее?

— Думаешь, не стоит? По чистой случайности я узнал, что она сегодня утром не вышла на работу, сославшись на болезнь. А поскольку к вечеру она расцвела пуще обычного, я полагаю, есть основания считать ее сообщницей твоего предательства. К несчастью, на данный момент ее мордашка слишком тесно ассоциируется с нашим Центром. Но можешь не волноваться, я найду выход.

Лора дожидалась его в опустевшем банкетном зале. Сидя рядом, они обсуждали случившееся, а официанты убирали со столов.

Она нежно коснулась его плеча:

— Марш, я знаю, что у тебя сейчас на душе творится. Я чувствую себя виноватой в том, что подбила тебя на это. Я и подумать не могла, что Родес зайдет так далеко. Но клянусь тебе, ты снова встанешь на ноги.

— Спасибо, малыш, — сказал он с горестной улыбкой. — Не хочешь мне помочь со сборами?

Она кивнула, и они направились к нему в кабинет.

Капитан Клайд Стивенс с сигаретой в зубах невозмутимо наблюдал, как они собирают вещи Маршалла.

Время от времени Маршалл подносил к его носу бумажку и спрашивал:

— Капитан, это таблица результатов моих матчей по теннису с постоянными членами совета и кандидатами, а также выигранные мною суммы. Это не составляет государственной тайны, сэр?

Капитан, искренне огорченный внезапным увольнением молодого ученого, ничего не понимал и злился на начальство за это неприятное поручение.

— Бросьте, доктор Джафф, — отбивался он, — мне все равно, даже если вы заберете с собой бумагу из всех туалетов.

— Неплохая мысль! — пошутила Лора, желая снять напряжение.

— Ну, нет! — запротестовал Маршалл. — Это означало бы лишить доктора Родеса бумаги для написания его статей.

Капитан Стивенс изо всех сил прятал улыбку.

Взяв в руки настольную визитницу, Маршалл подумал, не попросить ли охранника просмотреть телефонные номера на предмет не подлежащих разглашению. Но тут его осенила другая идея.

— Лора, — окликнул он, — у меня сегодня последний шанс позвонить за казенный счет. Надо бы предупредить Карвонена о той свинье, которую ему подложили.

Она кивнула:

— Отличная идея.

Он повернулся к Стивенсу и объявил:

— Капитан, даю честное слово: звоню по служебным делам.

Офицер жестом разрешил.

В Хельсинки было раннее утро, и Маршаллу пришлось звонить Карвонену домой.

— Маршалл, уверяю тебя, — бодрым голосом заявил тот, — я уже давно на ногах. Я сижу в кабинете и делаю кое-какие расчеты. Не сомневаюсь, ты звонишь сказать, что уволен. И надеюсь, ты понимаешь, что в моем институте тебя примут с распростертыми объятиями.

Маршалл поежился.

— Тойво, боюсь, у меня для вас снова плохие новости. Три месяца назад Родес все запатентовал на себя. Кажется, мы его недооценили.

Карвонен рассмеялся.

— Тойво, что с вами?

— Все отлично, мой мальчик, я в полном порядке, — весело сказал он. — Лично я оформил патент еще полгода назад. Родесу об этом не сообщили, потому что требуется время на прохождение процедуры.

Маршалл опешил. А потом вскипел.

— Тойво, — сказал он, с трудом сдерживая возмущение, — вы хотите сказать, что к тому моменту, как я, рискуя шкурой, предупредил вас, что Родес вас надувает, вы его сами успели надуть?

— Именно так, мой дорогой Маршалл! Но это никак не меняет того факта, что я тебе крайне признателен за принесенную жертву. Закон джунглей. И в науке он более суров, чем где бы то ни было. Пожалуйста, не пропадай. Хювясти.

Ничего подобного Лора еще не испытывала.

Чрезвычайно огорченная, она в то же время ощущала странное удовлетворение оттого, что могла быть рядом с Маршаллом в столь тягостную для него минуту. Всю ночь она не выпускала его из объятий.

Встали они рано, выпили кофе и разошлись: она — в лабораторию, он — домой.

Личная секретарша Родеса поинтересовалась по телефону, удобно ли доктору Кастельяно заглянуть эдак часика в четыре?

Как ни странно, она не огорчилась. Она убедила себя, что ее могут вызывать по какому-то административному вопросу, например в связи с предоставлением ей нового гранта.

Она пришла за три минуты до назначенного времени, и секретарша тут же проводила ее в кабинет генерального.

— Добрый день, доктор Кастельяно, — отеческим тоном поздоровался Родес. — Присаживайтесь, пожалуйста.

Она невольно обратила внимание, что он назвал ее по фамилии.

— Полагаю, доктор Кастельяно, вы догадываетесь, зачем я вас пригласил?

— Наверное, в связи с моей новой заявкой?

— В каком-то смысле, — поддакнул он.

Родес потер лоб, изображая озабоченность.

— Даже не знаю, доктор Кастельяно, как вам об этом сказать. Понимаете, я, а точнее — мы все уже привыкли к тому, что вы занимаете особое место в нашей научной плеяде.

— Перестаньте ходить вокруг да около, — спокойно отрезала она. — Скажите прямо, чем я провинилась.

— Провинились? Я бы не стал употреблять это слово. Просто… просто мы не имеем возможности предоставить вам грант еще на три года.

— А-а.

— Тут нет ничего личного, обычный конкурс, как вы понимаете.

— Ну разумеется.

— И насколько вам известно, мы обычно сообщаем сотрудникам свое решение весной, чтобы до окончания срока работы они могли подыскать себе другое место. Я уверен, доктор Дейн Оливер вам что-нибудь посоветует. Вы можете на меня рассчитывать, я вам помогу, чем смогу. А кроме того, у вас еще есть время до конца июля…