Святая дорога - Владимир Муравьев

В стрельцы могли поступить только вольные люди, их служба была пожизненной и наследственной; "и бывают в стрельцах вечно, и дети, и внучата, и племянники стрельцы ж по них вечно", - пишет в своем сочинении "О России в царствование Алексея Михайловича" царский дьяк Григорий Котошихин.

Стрельцы получали от казны денежное, хлебное жалованье, "сукно на платье из цар-ския казны ежегодь". У них были свои "начальные люди": головы, полуголовы, полковники, сотники, назначавшиеся из дворян, и пятидесятники и десятники - из рядовых стрельцов.

Стрельцы получали от казны весьма незначительное жалованье, поэтому имели льготы по налогам и побочным приработкам - торговле, ремесленничеству, но при этом они были обязаны за свой счет приобретать военное снаряжение, содержать в порядке вверенные им укрепления.

Таким образом, стрельцы представляли собой особое сословие потомственных военных со своими правами, обязанностями, традициями и особым бытовым укладом. Они занимали место между поместным служилым дворянством и городским посадским населением.

Стрельцы в Москве жили, как правило, слободами, размещавшимися у городских ворот.

Стрелецким полком, стоявшим у Сретенских ворот Земляного города, в последние десятилетия ХVII века командовал полковник, имевший также придворное звание стольника, Лаврентий Панкратьевич Сухарев.

Стрелецкие полки обычно назывались по фамилии командира-полковника, а слобода, как правило, получала название по полку, поэтому местность вокруг Сретенских ворот Земляного города в Москве была известна как Сухарево. (Аналогичного происхождения сохранившиеся до нашего времени названия: Зубовская площадь - по фамилии стрелецкого полковника ХIII века Зубова, Левшинские переулки - Левшина, Вишняковский переулок - Вишнякова).

Стрельцы полков, несших бессменную караульную службу у ворот, также в очередь - назначались на дежурство в Кремль. Кроме того, у них была обязанность при возвращении царя или царицы из загородного "похода" встречать их поезд у Земляного города "и идти подле царя или царицы, по обе стороны, для проезду и тесноты людской". Поэтому Сухаревский полк был известен при дворе.

В середине ХVII века наметился кризис стрелецкого войска. Всё большее место в русской армии начинают занимать профессиональные солдатские части. С течением времени урезались стрелецкие льготы и привилегии, нарушались их традиционные права.

Это было прямо связано с процессами преобразования государственного управления. Бюрократизация государства при царе Алексее Михайловиче, постоянное увеличение управленческого аппарата создали в обществе непропорционально большую прослойку чиновников, контролирующих, распределяющих, руководящих, учитывающих.

Все они в той или иной степени имели возможность красть казенные средства и брать взятки, чем и пользовались. Эти чиновники создали свою мораль, в которой воровство и обман были признаны не пороком и преступлением, а нормой жизни. Взяточничество, лихоимство, воровство поразило всю государственную машину, различие было лишь в том, что большие чины брали больше, мелочь - по мелочи. То же самое было и в армии. Стрелецкое начальство постепенно стало смотреть на стрельцов как на своих холопов, помыкая ими и обирая их, присваивало казенное, государево, стрелецкое жалованье, заставляло стрельцов, их жен и детей работать на себя. Поскольку стрелецкие начальники были помещиками и землевладельцами, то бесплатные рабочие руки требовались и в их имениях. Стрельцы катастрофически нищали, как, впрочем, и весь народ. Они искали защиты в Стрелецких приказах, у вельмож, в суде, но тщетно.

В московских бунтах городских низов - Соляном 1648 года и Медном 1662-го - стрельцы не принимали участия, в восстании же 1682 года они играли главную роль.

К этому времени большинством доведенных до отчаяния стрельцов и других слобожан овладела мысль, что единственный способ избавиться от грабежа и угнетения начальников - это физически расправиться со "злодеями".

В высших правительственных кругах, в Кремле в 1680-е годы подспудно шла борьба за трон, который формально занимали малолетние Иван и Петр Алексеевичи и на который претендовала их сестра - царевна Софья.

Придворная интрига не интересовала стрельцов. В своих бедах они обвиняли не царей Ивана и Петра, а их окружение - правительство и чиновников. Люди верили в то, что если бы цари знали о настоящем положении народа, то защитили бы народ и наказали бы угнетающих его. Поэтому, когда сторонники царевны Софьи пустили слух, что Нарышкины - родственники второй жены царя Алексея Михайловича, матери Петра, - "извели" царя Ивана, сына Алексея Михайловича от первого брака, стрельцы с оружием, с развернутыми знаменами бросились в Кремль, чтобы расправиться с Нарышкиными. В партии Нарышкиных было немало бояр и начальников, ненавистных народу. Впрочем, как и в противоположной партии.

Царица Наталья вышла на Красное крыльцо в сопровождении бояр и патриарха и вывела 16-летнего Ивана и 10-летнего Петра показать народу, что оба брата живы.

Среди стрельцов возникла растерянность. Но в это время один из начальников Стрелецкого приказа, сторонник Нарышкиных, князь М.Ю.Долгорукий, неосторожно пригрозил стрельцам за их бунтарское поведение виселицей. Стрельцами вновь овладела ярость, Долгорукого стащили с крыльца и убили.

Это послужило началом общего открытого возмущения. Распаленная толпа требовала выдачи и других своих обидчиков. Несколько вельмож были убиты здесь же. По всей Москве стрельцы и посадские люди грабили дома "злодеев".

Злоупотребления и произвол стрелецких начальников и царских чиновников были столь очевидны и бесспорны, что их невозможно было опровергнуть или скрыть. Правительство вынуждено было признать праведность народного гнева.

Царские указы о наказаниях начальников-лихоимцев, кроме собственно кары, по существующей форме содержали также подробные перечни фактов и действий, которые вменялись обвиняемому в вину.

Вот, например, указ, адресованный полковнику Семену Грибоедову:

"Били челом на тебя (...) пятидесятники и десятники, и рядовые стрельцы того приказа, у которого ты был: будучи-де ты у того приказа, им, стрельцам, налоги и обиды и всякие тесноты чинил, и, приметываяся к ним для взятков своих и для работ, бил их жестокими бои. И для своих же взятков по наговорам пятисотных и приставов из них, стрельцов, бил батоги ругательством, взяв в руку батога по два и по три и по четыре.

И на их стрелецких землях, которые им отведены под дворы, и на выморочных местах построил загородные огороды и всякие овощные семена на те огороды покупати им велел на сборные деньги. И для строения и работы на те свои загородные огороды жен их и детей посылал работати в неволю и в деревни свои прудов копати, и плотин и мельниц делати, и лес чистити, и сена косить, и дров сечь, и к Москве на их стрелецких подводах возить заставливал. И для тех своих работ велел им покупать лошади неволею, бив батоги. И кафтаны цветные с золотыми нашивками, и шапки бархатные, и сапоги желтые неволею же делати им велел... А из государева жалованья вычитал ты у них многие деньги и хлеб и теми сборными и остаточными деньгами и хлебом корыствовался..."

Приговор был таков: "За тую твою вину и к стрельцам за такие налоги и обиды и за многие взятки тебя от приказа отставить и полковничий чин у тебя отнять, и деревни, что даны тебе к приказу, отписать в Стрелецкий приказ, а у приказа на твое место быть иному полковнику... За те же твои вины, что ты, будучи у приказа, чинил им, стрельцам, всякую тесноту и обиды для своей корысти, учинити тебе наказание, бить тебя батоги".

Восстание 1682 года - единственное в истории Москвы восстание, в котором народ добился победы.

Летом 1682 года от имени царей Ивана и Петра была выдана "Жалованная грамота московским стрельцам, солдатам, гостям, посадским людям и ямщикам", в которой говорилось, что "в Московском Российском государстве учинилось побиение" ради защиты Дома Пресвятые Богородицы, государей царей, ради освобождения "от неправды в царствующем и богоспасаемом граде Москвы", и в память сего велено поставить "в Китае городе на Красной площади столп, и тех побитых злодеев, кто за что побиты, на том столпе имена подписать, чтобы впредь иные, помняще наше государское крестное целование, чинили правду".

Столп на Красной площади был поставлен, надписи на нем сделаны. Царское правительство, вынужденное пойти на уступки справедливым требованиям стрельцов, не собиралось менять систему и искоренять причины их недовольства. Очень скоро вернулись на службу отставленные полковники и другие начальники. Между прочим, Грибоедов - вор, лихоимец и казнокрад, которого даже царский суд приговорил к наказанию батогами, год спустя был награжден царским указом "десятью рублями".

А в октябре столп с Красной площади убрали, он простоял всего пять месяцев.