Бал кинжалов. Книги 1-2 - Жюльетта Бенцони

Что на это ответишь? Смирившись с длинной чередой бессонных ночей, архитектор принял предложение барона.

***

По приезде в Париж, вечером того же дня, Лоренца в сопровождении барона Губерта и графини Клариссы предстала перед главной статс-дамой королевы мадам де Гершевиль и принесла клятву послушания и верности, которую приносили все свитские дамы Ее Величества прежде, чем их подводили к королеве и они исполняли ритуал трех реверансов. Полтора года назад в Фонтенбло Лоренца уже сделала три реверанса королеве и сохранила об этом самые неприятные воспоминания. Но в этот вечер все сложилось иначе. Она чувствовала надежную поддержку графини и свекра, и ее представление стало нежданным триумфом, возместившим ей все унижения и обиды, которые она претерпела.

Никогда еще Лоренца не чувствовала в себе такой уверенности. Нарочитая простота ее платья из темно-зеленого бархата с белой атласной вставкой и высоким воротником из фламандского кружева служила лучшей оправой для великолепных украшений из ларца де Курси: три изумруда густого зеленого цвета, большой и два поменьше, сияли у нее на шее, поддерживаемые ниткой мелкого жемчуга. Четвертый изумруд светился в фероньерке на лбу, а переплетенные жемчужные нити терялись в живом золоте ее волос. На платье больше не было никаких камней, в ушах тоже, но каждую руку украшал жемчужный браслет, на одной из них сверкало обручальное кольцо, а на другой кольцо с изумрудом — пятым, — которое она получила при помолвке.

Только настойчивость барона Губерта убедила Лоренцу надеть эти драгоценности. До последней минуты она боялась за них, испытывая величайшее недоверие к королеве.

— Забудьте свои страхи! Никто в Лувре не посмеет с вас их снять! Медичи без ума от драгоценностей, но не до такой же степени. Запомните раз и навсегда: вы баронесса де Курси, и, стало быть, все обязаны относиться к вам с почтением. А я с большим удовольствием посмотрю на выражение лица Медичи, когда она увидит камни королевы Маргариты.

— Королевы Маргариты?

— Маргариты Прованской, супруги Людовика Святого. Она купила их у какого-то купца, приехавшего из Индии в Сен-Жан д'Акр. Конечно, камни дорого стоили, и Маргарита получила суровый выговор от своего святого супруга. Он был великим королем, но жить с ним было нелегко! Людовик напомнил ей без лишних слов, что они приплыли в Святую землю вовсе не за покупками! И королева с немалым огорчением продала их нашему предку Ангерану де Курси, который не видел ничего дурного в том, чтобы немного обогатиться во время крестового похода. Вернувшись из Святой земли, он женился и, конечно же, подарил эти великолепные изумруды своей молодой красавице-жене, а она отблагодарила его шестью великолепными малышами. Спешу вам сказать, что вы вовсе не должны на нее равняться. Нам двух или в крайнем случае трех будет совершенно достаточно... Впрочем, тут я вам не указ.

И барон оказался прав — стоило посмотреть на выражение лица королевы! Когда после двух реверансов Лоренца опустилась на одно колено, чтобы поцеловать край платья королевы, расшитого мелкими бриллиантами и жемчужинами, в котором Ее Величество казалась весьма крупной переливающейся звездой, Мария де Медичи буквально глаз не могла оторвать от изумрудов и предательски покраснела от зависти. В ответ на представление мадам де Гершевиль и короткую речь барона Губерта королева пробормотала что-то невнятное, зато король к ее приветственной речи прибавил очень теплое «добро пожаловать!» и от души расцеловал барона, Лоренцу и Клариссу.

Но это был единственный светлый миг за весь вечер. Атмосфера, царящая при дворе, в самом деле была гнетущей, если не сказать удушающей. Увидев герцогиню Ангулемскую, которая беседовала с графиней Роянкур, Генрих подошел к ним и спросил, чуть ли не со слезами на глазах, «нет ли вестей от его прекрасного ангела».

— Больше пока никаких, сир. Мы знаем только, что ей оказала гостеприимство инфанта Изабелла. Шарлотта сумела ей понравиться, и инфанта, благодарение Господу, добра к ней. Но в своих действиях Шарлотта не вольна, а Конде постоянно находится на границе... Поговаривают о войне, сир, — осмелилась заметить герцогиня.

Голубые глаза короля зажглись гневом.

— И правильно поговаривают. Пора разрешить вопрос юлихского наследства[23], и мы сделаем это одним ударом. А потом постараемся получить от Папы...

Король вдруг замолчал, глядя, не отрывая глаз, на пурпурный муар папского нунция Убальдини, который появился под руку с венецианским послом Фоскари, потом повернулся на каблуках и направился к господину де Сюлли, своему министру, увлекая за собой и барона Губерта. Три женщины продолжили неторопливую прогулку по галерее. В этот вечер не ожидалось ни концерта, ни бала. Никто не сел даже за карточные столы.

— Уж не в трауре ли мы сегодня? — невольно воскликнула герцогиня Ангулемская.

— Я думаю, вы не предполагали, что сегодня устроят праздник в мою честь, — улыбнулась Лоренца, ища глазами мадам де Гершевиль, чтобы узнать у нее, когда ей нужно будет приступить к своим обязанностям.

И тут она услышала насмешливый голос мадемуазель дю Тийе:

— Так, значит, вы вернулись и снова с нами? Примите мои поздравления и с вашим замужеством тоже! Вы счастливы, я надеюсь? Прекрасная фамилия, великолепный муж и огромное состояние! Чего еще желать?

— Вы можете продолжить: великая честь быть свитской дамой Ее Величества, — так же насмешливо подхватила Лоренца. — Правда, этой честью я обязана не королеве, а своей прекрасной фамилии, о которой вы упомянули. Ее Величество оказала мне весьма прохладный прием.

Дю Тийе пожала плечами:

— Вы ожидали другого? Никто не любит подчиняться необходимости.

— Стало быть, я могу надеяться, что в моих услугах будут нуждаться не слишком часто, — продолжила Лоренца, желая только одного: снова вернуться в замок де Курси.

— Не надейтесь, дорогая. Ваша служба начинается с завтрашнего дня. В ближайшее время королеве понадобятся все ее придворные. Нужно столько всего приготовить, будет столько примерок, столько репетиций! И на все у нас только два месяца! Королева хочет, чтобы это событие стало не просто блестящим, а незабываемым! Скорее всего, именно о нем она сейчас беседует с нунцием. Посмотрите только на ее улыбку и благоволение, которое она ему расточает!

— Ее Величество всегда добра к нунцию! Что в этом нового? — заметила герцогиня Ангулемская. Она отошла на несколько шагов от говоривших, отвечая на приветствие проходившей мимо пары. — А что за событие вы имеете в виду?

Мадемуазель дю Тийе засияла, будто салат после поливки.

— Я имею в виду коронацию, госпожа герцогиня!