Остров надежды - Сара Ларк

Нора похолодела от страха.

— Об этом можно поспорить, Аквази, — сказала Нэнни. — Добыча здесь принадлежит всем, и обычно пленных мы не берем.

— Разве в твоем городе запрещено держать рабов? — осведомился Аквази. — Ты ведь из племени ашанти.

Нэнни громко выдохнула.

— Я была из племени ашанти, — поправила она его. — И это правда, что мы всегда держали рабов. Мы жили торговлей рабами. Но это — мое племя. И до сих пор оно рабов не держало.

У Норы зародилось что-то похожее на надежду. Если Нэнни отрицает рабство...

— Потому что это запрещают боги? — насмешливо спросил Аквази. — Как обычно заявлял наш колдун-обеа?

Нэнни засмеялась. Ее смех был похож на крики птиц в джунглях.

— Боги меня не волнуют, — сказала она. — Они делают свои дела, а я — свои. Но мы здесь все — одно племя. Оно принадлежит мне, Квао, Кудойе и Аккомпонгу. Горы здесь слишком малы для множества племен. Если мы будем воевать друг с другом и захватывать рабов, мы будем слабыми. Поэтому мы больше не отсылаем никого назад, даже за выкуп. Это ослабляет нас.

Нора потеряла остатки мужества. Словами Нэнни говорила стратегия, а не человечность, и, уж конечно, не принципиальное отрицание рабства.

— Она — белая, — сказал Аквази.

— Что осложняет дело. — Нэнни вздохнула. — Если бы это была черная женщина, она бы когда-нибудь подчинилась своей судьбе. Ты же хочешь ее для своей постели?

Аквази кивнул.

— А ты — крепкий мужчина, черная женщина научилась бы ценить тебя. Но белая... У тебя будут трудности, молодой человек.

Аквази гордо выпрямился.

— Я справлюсь со своей женщиной, — твердо сказал он.

Нэнни снова засмеялась.

— Я говорила не о ночных трудностях. Чем она будет заниматься днем? Обрабатывать твое поле? Приводить в порядок твой дом, как черная женщина? В то время, как другие будут рвать себе глотки, что ты не хочешь себе в жены никого из нас.

— А разве тебя кто-нибудь спрашивал, хочешь ли ты обрабатывать поля белых людей, королева, когда тебя поймали в Африке? — спросил Аквази. — Что сказали бы белые женщины, если бы баккра заставил тебя идти к нему в постель?

Нэнни снова рассмеялась, и ее глаза заблестели. Спор с Аквази, казалось, развеселил ее.

— У тебя на все есть готовый ответ, молодой воин. Ну-ка, покажи мне девушку!

Она указала на Нору, которая сидела, опустив голову в попытке скрыть лицо за волосами. Воин, который держал ее, потянул ее за волосы вверх, чтобы Нэнни могла увидеть ее лицо.

— Что с тобой, белая миссис? — спросила она затем. — Ты хочешь служить ему или умереть?

Нора посмотрела в ее живые пронзительные глаза, в ее маленькое черное лицо, которое могло бы принадлежать гному или... фее.

— Я никогда не делала ему ничего плохого! — вырвалось у нее. — Я вообще никому и никогда ничего плохого не делала.

Она услышала громкий смех. Маану.

— Вопрос был не об этом, — сказала Нэнни спокойно. — Но если ты хочешь знать, я тоже никому ничего плохого не сделала, когда меня похитили из моего села.

— Я всегда помогала, я делала для ваших людей все, что могла. Я была... Я всегда была против рабства.

Сейчас уже смеялись все. Нора пристыженно опустила глаза. Ей надо было замолчать. Она поняла, что делает из себя посмешище. Лучше было просто отвечать на вопросы Нэнни. Ее оправданий не хотел слышать никто.

— Я хочу жить, — сказала она.

Нэнни кивнула.

— Хороший ответ. Хотя, может быть, ты об этом еще пожалеешь. Ты слышишь, Аквази, она будет служить тебе. Ты хочешь ее как свою жену или как рабыню?

Аквази взглянул на Нору, и она тоже посмотрела ему в глаза. Мужчина колебался. Он любил Нору, любил больше, чем мог сказать. Но она изменила ему. Она обманула его. Точно так же, как Дуг. Они все были одинаковы.

— Как мою рабыню! — твердо сказал он.

Нора снова опустила глаза.

Нэнни вскинула брови.

— Тогда забери ее. Но я не хочу слышать никаких жалоб. Ни от кого из вас. А сейчас уходите. Новоприбывшим выделят жилье, но твоя рабыня останется на улице. Я не хочу никого заставлять делить свою хижину с белой женщиной. Построй ей завтра дом. Или же сделай так, чтобы она построила его. Делай с ней что хочешь.

Глава 3

Аквази построил свой дом по образцу хижины для рабов в поместье Каскарилла Гардене. Опыт у него был — ведь совсем недавно чернокожие были вынуждены заново отстроить свое поселение. Круглые хижины африканцев, со стенами, частично состоящими из коровьего навоза, казались ему очень примитивными — он предпочитал строения из дерева и глины. Нора в первый день и первую ночь после прибытия в Нэнни-Таун спала в углу деревенской площади, и солнце успело обжечь ее кожу. Однако сейчас она с готовностью помогала Аквази при строительстве дома. У нее было настойчивое желание спрятаться от жары и насекомых, однако в первую очередь — от взглядов и насмешек других жителей деревни, которые приходили сюда, чтобы поглазеть на белую рабыню и поиздеваться над ней.

Маану тоже забрела сюда, когда Нора обмазывала глиной стенки своей хижины.

— Ну, как тебе здесь нравится, белая миссис? — спросила она с кривой ухмылкой. — А как ты, Аквази? Что это? Хижина для рабыни? Или ты и сам будешь жить в ней?

Аквази пожал плечами.

— То был не мой дом, я ненавидел его, потому что то был дом баккра, которые удерживали меня в нем, как пленного, — спокойно сказал он. — Но я никогда не учился строить по-другому. А она должна брать то, что ей дают!

При этом он бросил на Нору поневоле признательный взгляд, что с болью заметила Маану. К ней он, как и раньше, не проявлял никакого интереса. И даже не глянул на прекрасную круглую хижину, которую ей выделили совсем рядом с резиденцией Грэн-ни Нэнни.

— Я спрашиваю себя, почему ты меня ненавидишь, Маану? — устало произнесла Нора. — Что я тебе сделала? Я ничего не знала о том, что творил Элиас. А когда поняла, в чем дело, то вмешалась и смогла спасти Мансу. Я бы и раньше смогла что-нибудь сделать, если бы ты не молчала. Если кто-то и мог предотвратить смерть Салли, Маану, так это ты. Не я.

Маану сердито посмотрела на нее.

— Кто говорит о Салли? — злобно спросила она.

Нора невольно тронула себя за лоб, но тут же отдернула руку, потому что ей стало больно. Ее лицо, на протяжении нескольких дней выставленное на солнце без всякой защиты, обгорело, и это очень веселило негров в ее окружении. Попытка Норы сплести из листьев некое подобие шляпы была пресечена проходившими мимо женщинами. Они выхватили у нее из рук полуготовую защиту от солнца и втоптали листья в пыль.