Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси - Лев Черепнин

Речь, по-видимому, должна идти не об отдельных злоупотреблениях турецких властей, а об известной системе мероприятий, проводимых с молчаливого согласия турецкого султана. Будучи заинтересованы в развитии торговых связей с Русью, турецкие власти старались в то же время поставить в полную от себя зависимость русско-крымскую торговлю, придавив русское купечество. Требовалось вмешательство сильного русского правительства, которое, взяв под свою защиту интересы московских, новгородских, тверских, рязанских купцов, торговавших с Крымом, добилось бы того, чтобы с ними считались и крымские и турецкие властители. Такая задача была под силу лишь правительству объединенного централизованного государства, которое возникло на Руси к концу XV в.

В советской историографии уже в достаточной мере раскрыт на конкретном историческом материале тезис И. В. Сталина о внешнеполитическом факторе (необходимости борьбы с татаро-монгольскими, турецкими захватчиками) как моменте, ускорившем процесс государственной централизации на Руси. Только, мне представляется, этот фактор часто рассматривается советскими историками слишком односторонне, в плане лишь военного отпора русского народа иноземной агрессии. А дело ведь заключалось и в столкновении экономических интересов Руси, Золотой орды, Крыма, Турции. И победителем из этого столкновения могла выйти страна экономически более сильная, во-первых, и достигшая более высоких и гибких форм политической централизации, во-вторых.

§ 11. Торговля Руси с Литвой и городами Прибалтики

Жители Северо-Восточной Руси издавна торговали с Литвой и с русскими городами, вошедшими в состав Великого княжества Литовского. Сведения об этой торговле сохранились в договорах московских и тверских князей с князьями литовскими XIV–XV вв. В перемирной грамоте послов великого князя литовского Ольгерда Гедиминовича с великим князем московским Дмитрием Ивановичем 1371 г. провозглашается право беспрепятственного проезда («путь чист») из Литвы на Русь и обратно для «торговцев» литовских, смоленских, московских[1416]. В договорной грамоте 1427 г. великого тверского князя Бориса Александровича и великого литовского князя Витовта Кейстутовича также говорится о свободе торговли для тверских купцов в Литве, для литовских — в Твери. «А людем нашим… гостити межи нас путь чист, без рубежа и без пакости». Устанавливается, что пошлины в Литве «со тферьских людей» должны взиматься в Смоленске, Витебске, Киеве, Дорогобуже, Вязьме «и по всему его великому княженью, по давному, а нового не примышляти». В Тверском княжестве пунктами сбора пошлин с литовских людей являются Тверь, Кашин, Старица, Зубцов и др. («и по всему моему великому княжению»)[1417]. Докончание Василия II с королем польским и великим князем литовским Казимиром (1449) содержит следующий пункт о торговле: «А гостем нашим гостити без рубежа и без пакости»[1418]. То же условие находим в договоре 1449 г. с Казимиром тверского великого князя Бориса Александровича[1419].

Большое внимание вопросам торговли уделено в договорах между Великим Новгородом и литовскими князьями Свидригайлом Ольгердовичем 1431 г. и Казимиром Ягайловичем 1440 г.[1420] В этих документах говорится, что жители Литовского княжества и вошедших в его состав земель (Витебска, Полоцка, Смоленска и др.) могут беспрепятственно приезжать для торговли в Новгород: «А што моих [литовского князя] людей, или литвин, или витблянин, или полочанин, или смолнянин, или с-ыных с нашых рускых земль, тым путь чист изо всей моей отцины, торговати им в Новегороде, бес пакости, по старине, а торговати с новгородци». Купцы, прибывающие из Литвы «с великого князя товаром», получают право «торговати… с новгородчи в Немечком дворе». С другой стороны, оговаривается право новгородцев «торговати бес пакости по всей Литовьскои земли». Новгородские купцы пользуются во время пребывания в Литве патронатом со стороны великого князя литовского; купцы литовские, торгующие в Новгородской земле, находятся под специальной охраной новгородского правительства, «А мне, великому князю Казимиру, королевичю, блюсти новгородча, как и своего литвина; такоже и новгородчемь блюсти литвина, как и своего новгородча», — читаем в докончальной грамоте 1440 г. Литовское правительство берет на себя обязательство не задерживать на ведущих к Новгороду путях гостей, едущих туда или оттуда с торговыми целями: «…на Новоторском пути и на всих путех во всей Новгородской волости пути не переимати гостя никако же, хто поедеть в Новъгород или из Новагорода». Очевидно, в данном случае речь идет о торговле Новгорода с городами Северо-Восточной Руси, развитию которой не должны были мешать литовские князья. Даже захваченные во время войны на чужой территории купцы (новгородские — в пределах литовских владений, литовские — в Новгородской земле) подлежали освобождению, причем им должны были быть возвращены их товары: «А где новгородча в ратном имуть, пустити его с товаром бес пакости; или новгородчи литвина в ратном имуть, пустити его, а ему, право рек, товар свой взяти». Судебные дела новгородских гостей, возникшие в Литве, там и вершатся; купцы литовские и из русских земель Литовского княжества, а также жители Северо-Восточной Руси, торгующие в Новгородской земле, судятся в Новгороде. «А учинится пеня гостю новгородскому в Литве, тамо ему и кончати, по княжой правде и по крестному челованыо; или учинится пеня в Новегороде полочанину, или витблянину, или литъвину, или русину с нашего великого княженья, концати в Новегороде, по княжой правде и по крестному челованью»[1421].

Подвергая анализу изложенные статьи новгородско-литовских торговых соглашений, можно сделать, по-моему, три основных вывода. Во-первых, совершенно очевидно, что развитие торговых связей между русскими землями Великого княжества Литовского и Новгородом имело важное значение и для Литвы и для Руси. Во-вторых, в условиях агрессии против русского народа литовских феодалов, наталкивающейся на стремление Руси сохранить свои исконные земли и вернуть те из них, которые захватила Литва, новгородско-литовские торговые связи часто прерывались, что неблагоприятно отражалось на экономике и Великого княжества Литовского, и Новгородской земли, и Северо-Восточной Руси. В-третьих, торговая политика новгородского и литовского правительств, выраженная в выше разобранных соглашениях между ними, характеризуется попыткой обеспечить поддержание торговых связей Литвы с Новгородом в условиях раздробленности Руси и в обстановке той борьбы за русские земли, которая шла между Литовским княжеством и формирующимся Русским централизованным государством.

Весьма лаконично говорит о литовско-новгородской торговле договорная грамота короля польского и великого князя литовского Казимира IV с Великим Новгородом 1470–1471 гг. Кроме общей формулы о том, что «послом и гостем на обе половины путь им чист, по Литовской земле и по Новгородцкои», в названном документе находим еще условие, согласно которому Казимир IV не имел права закрыть ганзейский купеческий двор в Новгороде, а торговля литовцев с западноевропейскими купцами должна была производиться через посредничество новгородцев. «А Немецкого двора тебе не затворяти, [ни приставов своих не приста]вливати; а гостю твоему торговати с немци нашею братьею»[1422].

Торговыми отношениями с Великим княжеством Литовским и находившимися под его властью русскими землями была связана и Псковская земля. В 1440 г. великий князь литовский Казимир, заключив договор с Великим Новгородом (о чем уже речь шла выше), одновременно вступил в соглашение с Псковской республикой. Статьи о торговле, имеющиеся в этом последнем соглашении, почти целиком совпадают с условиями одновременного договора Казимира с Новгородом. В Псков, как и в Новгород, приезжают с торговыми целями не только литовцы и поляки, но и русские жители Смоленска, Витебска, Полоцка. Им предоставлялся «путь чыст» в Псковскую землю, так же как и псковские купцы могли беспрепятственно «торговати по всей Литовскои земли по старыне без пакости, по старой пошлине, со всяким гостем». Как псковские купцы в Литве находились под патронатом великого литовского князя, так и приезжавшим в Псков купцам из Литовской земли было обещано покровительство псковского правительства. Псковских купцов судили в Литве по литовскому праву, литовских гостей — в Пскове по местному праву[1423].

Мирные торговые отношения между Псковом и Литвой часто нарушались. В 1348–1349 гг. литовский князь Ольгерд Гедиминович и его сын Андрей отняли товары у псковских гостей, находившихся в это время в Полоцке и в ряде литовских городов, и, взяв на них окуп, «отпустили прочь»[1424]. В 1403 г. князь Юрий Святославич задержал псковских гостей и отобрал у них товар. Новгородские и псковские послы отправились в Смоленск и добились освобождения гостей («и выняша их»), но товар и кони не были им отданы и они вернулись домой пешими[1425]. В 1480 г. псковское правительство жаловалось польскому королю Казимиру IV на то, что королевские воеводы и наместники чинят «обиды» псковским купцам, не дают им возможности «торговать с немцы и со всяким гостем…»[1426].