Ицзин. Книга Перемен - Автор Неизвестен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первая строка этого четверостишия возвращает нас к тематике 17(1) четверостишия, вновь проводя водораздел между истинным, принципиальным, пневменным свинцом и вульгарным вещественным металлом.
Последующие строки являются малопонятным «тайным наставлением» (мяо цзюэ), как об этом и говорится в 3-й строке.
Общий смысл четверостишия таков: не только совершенно ошибочно использовать вместо истинного внутреннего свинца профанический металл, но и сам истинный свинец следует использовать в то же время, не используя его, отбрасывая его прочь, что и является, по словам Чжан Бо-дуаня, высшей истиной о его применении. Видимо, здесь речь опять-таки идет о следовании естественности и недеянию во внутреннеалхимическом процессе: следует знать, когда наступает время использования ртути, когда – свинца, а когда и то и другое уже бесполезно (например, после соединения их в нужных пропорциях и образования бессмертного зародыша).
Гексаграмма, соответствующая данному стиху, – «воспитание малым» (сяо чу); состоит из триграмм цянь и сюнь (утончение, проникновенность, ветер, дерево, первая дочь).
[26(10)]Сердце опустоши и наполни живот –сокрыт здесь глубокий смысл,Ведь только сердцем пустым познатьсердце следует нам.Но лучше еще, переплавив свинец,наполнить им раньше живот;Тогда поучают, как брать и хранить золото,что зал наполняет.Это четверостишие является своеобразным примером гностического или эзотерического толкования даосских философских текстов, когда даос, посвященный в тайное значение того или иного «откровенного» текста (здесь – «Дао-Дэ цзина»), обнаруживает в нем содержание, которое сторонний, не посвященный в «правильное» прочтение текста читатель вряд ли бы даже мог заподозрить.
В этом четверостишии 1-я и 4-я строки представляют собой цитаты из чжанов 3 и 9 «Дао-Дэ цзина». Приведем эти цитаты в их контексте: «…А совершенномудрый управляет так: опустошает [подданных] сердца, их животы, [напротив,] наполняет, их ослабляет волю-самочинность, [взамен же] укрепляет костяк. Стремится, чтобы у народа не было ни знаний, ни желаний, а мудрые чтоб действовать не смели. Недеяние он свершает, поэтому нет ничего неупорядоченного [таким правленьем]» (чжан 3).
«Чем собирать да копить, не лучше ли использовать? 〈…〉 Золотом и нефритом наполнен зал – никто его не в силах сохранить. Богатством, знатностью кичатся люди, в удел же им остается печаль…» (чжан 9).
Чжан Бо-дуань переосмысливает эти строки «Дао-Дэ цзина» совершенно неожиданным образом, и текст Лао-цзы, провозглашающий принципы естественности и недеяния, становится тайнописью внутренней алхимии. И требование «опустошения сердца» (от страстей, вожделений и т. п.) становится для Чжан Бо-дуаня синонимом указания на необходимость «совершенствовать природную сущность» (сю син), а слова «наполни живот» для него являются требованием «совершенствования жизненности» (сю мин). Подробнее см. комментарий на 8-е восьмистишие I части.
Но если ключом к совершенствованию природной сущности является созерцание сердца, его медитативное познание, то ключом к совершенствованию жизненности является выплавление истинного свинца, отрицательной жизненности, инь ци. Но стихией свинца является металл. Напомним, что по-китайски «золото» и «металл» пишутся одинаково – цзинь; только в отдельных случаях для конкретизации (которая как раз, по мысли Чжан Бо-дуаня, Лао-цзы нужна была меньше всего, ибо ему надо было скрыть тайное значение текста от профанов) иероглиф цзинь в значении «золото» получает определение «желтый» (хуан цзинь). Лао-цзы для Чжан Бо-дуаня направил невежд по заведомо ложному следу, впрямую обманув их иероглифом хуан и вместе с тем заставив их думать о металле как о золоте. Кстати, синонимом положительной жизненности, ян ци, ртути будет нефрит, о котором также говорится у Лао-цзы. Здесь для Чжан Бо-дуаня важен металл, поэтому о нефрите он не упоминает. Зал здесь выступает для обозначения нижней части живота и нижнего киноварного поля – сферы свинца, инь ци, воплощенного в эссенциальной пневме, которая, овеществляясь, превращается, по учению внутренней алхимии, в сперму.
Гексаграмма, соответствующая данному стиху, – «наступление» (ли); состоит из триграмм дуй (разрешение, радость, водоем, третья дочь) и цянь.
[27(11)]Сон мне приснился, что я посетилЦветник Запада, Девять Небес;Вручил совершенный человек«Указующие Сокровенное главы» мне.Их содержание просто, легко,и речений так мало в них;Они только учат нас, людей,как ртуть и свинец выплавлять.Это четверостишие как бы завершает один раздел цикла II части и открывает другой. В символике «Глав о прозрении истины» оно соответствует 11-й гексаграмме «Книги Перемен» (тай – «расцвет» ), состоящей из триграмм цянь и кунь.
Девять Небес – девять участков, на которые древние китайцы делили небесный свод: стороны света и центр. Даосская религия населила небо высшими бессмертными (небесными бессмертными – см. комментарий к 3-му восьмистишию I части) и божествами. Основание той или иной даосской традиции зачастую приписывалось бессмертному или божеству, явившемуся во сне или во время созерцания тому или иному адепту даосизма и передавшему последнему текст откровения, который и ложился в основание новой традиции (ср. явление Лао-цзы основателю школы «Небесных Наставников» Чжан Дао-лину (II в.), откровение которого приобрело исключительную значимость для всех направлений даосизма, даже и не признавших наследственную преемственность «Небесных Наставников» из рода Чжан). Здесь Чжан Бо-дуань, вероятно, связывает написание «Глав о прозрении истины» с подобным откровением. Правда, текст назван «Главами, указующими Сокровенное» (чжи сюань пянь), что несколько напоминает название анонимного сунского сборника даосских стихов «Главы о прозрении Сокровенного» («У сюань пянь»). Одни комментаторы «Глав о прозрении истины», впрочем, предполагают, что здесь речь идет о другом стихотворном тексте, утерянном к XV в. (Дай Ци-цзун), а другие (например, Дун Дэнин) отождествляют его с «Песней о [вознесении] к бессмертным в сновидении» («Мэн сянь гэ»), написанной неким Гао Сян-сянем и также описывающей «Путешествие к бессмертным».
Цветник Запада (или «цветы Запада», си хуа) – еще один эпитет инь ци, свинца.
В последней строке четверостишия Чжан Бо-дуань еще раз говорит о главной теме своего сочинения – учении внутренней алхимии о выплавке эликсира бессмертия из пневм инь и ян, свинца и ртути.
[28(12)]Пуст Дао-Путь, в отсутствии сокрыт,порождает единую пневму;Из единой той пневмыродятся затем два ряда: инь и ян.Инь и ян соединились вновь –три субстанции завершены;Три субстанции обрели полновесность –родили все сущее для процветанья.Это четверостишие представляет собой видоизмененную цитату из «Дао-Дэ цзина» (чжан 42): «Дао-Путь рождает Одно, Одно рождает Два, Два рождают Три, Три рождают все сущее». Здесь Чжан Бо-дуань не только цитирует, но и комментирует Лао-цзы.
Так, Одно – это единая, недифференцированная пневма-ци, поляризуемая на отрицательную (инь) и положительную (ян) – Два. Они, соединяясь, порождают «Три творящих» (или «Три дара») – Небо, Землю и Человека. Эта триада порождает все сущее (Человек сопричислен к космическим силам, поскольку также способен к творчеству).
Но еще важнее то, что космический процесс, описанный у Лао-цзы, алхимически переосмысливается Чжан Бо-дуанем, что и является причиной помещения этого четверостишия в «Главы о прозрении истины».
Так как, что уже отмечалось выше, алхимический процесс мыслился аналогом космического, то и соответствующее место из Лао-цзы с легкостью поддается и алхимической интерпретации.
Так, Дао-Путь порождает единую прежденебесную пневму; в организме она поляризуется на инь ци и ян ци (свинец и ртуть). В процессе внутренней алхимии свинец и ртуть, соединяясь, порождают третье (и триединое – инь ци, ян ци и собственная, несводимая к ним природа): эликсир (золото и киноварь), бессмертный зародыш, дарующий адепту бессмертие и способность к бесчисленным превращениям – метаморфозам в единстве со всем сущим.
Гексаграмма, соответствующая данному стиху, – «упадок» (пи); символизирует разделение, дезинтеграцию – триграмма кунь опускается вниз, триграмма цянь поднимается вверх, и гексаграмма распадается. Поэтому неслучайно, что именно в стихе 28(12) речь идет о дифференциации, разделении Дао.
[29(13)]Триграмма «вода» молнию, гром дарит,она из сферы воды и металла;Огонь появляется на Куньлунев двух силах: инь и ян.Если две сущности возвращенык гармонии и покою,Созреет наш естественный эликсир,и все тело наполнится ароматом.Это четверостишие продолжает линию раскрытия символики «Книги Перемен» в «Главах о прозрении истины». Триграмма «вода» (кань), как уже многократно отмечалось выше, представляет собою две слабые крайние черты и сильную в центре, т. е. это сила ян, скрытая в глубинах инь, иньных стихий – воды и металла. Другими словами, ее можно уподобить огню (ян), скрытому в воде (облака, дождь и т. п.), т. е. молнии, как это и делает Чжан Бо-дуань.
Но вместе с тем огонь
