Охота за слоновой костью - Уилбур Смит

Между Нинем Чэнгуном и сикхом существует прочная связь. Если Ниню поручают руководство в Убомо, ему, естественно, понадобится помощник, человек, который прекрасно знает местные условия и имеет собственную сеть безопасности. Если оглянуться назад, становилось ясно, что Четти Синг — самый естественный выбор для Ниня. Организация Синга проникла во все страны Центральной Африки. У него есть полевые агенты. Он знает, кого подкупить, а кого запугать. Но, главное, он совершенно беспринципен и связан с Нинем Чэнгуном страхом и алчностью.

Дэниэлу следовало ожидать, что Четти Синг обязательно обнаружится где-нибудь рядом с Нинем и попробует отомстить. Не требовалось заглядывать в глаза Четти Сину, чтобы понять, что Дэниэлу грозит смертельная опасность.

Единственный путь из Сенги-Сенги — через лес, по дороге, каждая миля которой под присмотром охранников компании и многочисленных блокпостов.

Четти Синг попробует его убить. В этом нет ни малейших сомнений. А у него ни оружия, ни других средств самозащиты.

Четти Синг распоряжается здесь и может выбрать время и место, чтобы осуществить свой замысел.

Тем временем Четти Синг повернулся к нему спиной и заговорил с капитаном Каджо и Бонни:

— Сейчас уже поздно для того, чтобы я вам тут все показал. Очень скоро стемнеет. Вы, наверно, хотите попасть в свои комнаты, которые мы для вас приготовили. — Он помолчал и гостеприимно улыбнулся. — К тому же у меня есть для вас прекрасная новость. Я только что получил факс из Дома правительства в Кахали. Президент Таффари лично прилетит в Сенги-Сенги на вертолете. Он прилетит завтра утром и согласен дать интервью о нашем строительстве здесь. Это большая честь, заверяю вас. Президент Таффари не из тех, к кому можно относиться легкомысленно, и его будет сопровождать не кто иной, как сам главный управляющий «Корпорации развития Убомо» господин Нинь Чэнгун. Он также чрезвычайно важное лицо. Возможно, он согласится принять участие в вашей съемке.

Когда секретарь Четти Синга показала гостям отведенные для них помещения, снова пошел дождь. Он дробно стучал по крыше здания, и от уже напитанной водой земли поднимался пар, голубой, словно дым под пологом леса.

Между зданиями были проложены деревянные тротуары. Секретарь снабдила гостей пестрыми пластиковыми зонтиками с лозунгом «КРУ означает для вас лучшую жизнь».

Гостевые помещения представляли собой несколько комнатушек в длинном полуцилиндрическом сооружении из гофрированного железа. В каждой комнате были кровать, стул, стенной шкаф и стол. Ванная и туалет общие, в центре длинного сооружения.

Дэниэл старательно обыскал свою комнату. Дверной замок такой непрочный, что дверь уступит любому решительному нажиму, да к тому же у Четти Синга, конечно, есть дубликат ключей. Окно затянуто сеткой от москитов; противомоскитная сетка нависает над кроватью; ни то ни другое нисколько не защищает.

Ночлег предстоит приятный.

«Ладно, друзья, посмотрим, кто кого, — улыбнулся он про себя. — Интересно, когда Четти Синг нанесет первый удар. Первый приз — недельный отпуск в Сенги-Сенги. Второй приз — две недели отпуска в Сенги-Сенги».

Ужин подали в столовой для технических специалистов. Это был еще один длинный дом из гофрированного железа, оборудованный как бар и магазин. Когда Дэниэл и Бонни зашли, множество тайваньских и английских инженеров и техников наполняли столовую сигаретным дымом и веселым шумом.

Никто не обращал на них особого внимания, но Бонни, как обычно, произвела впечатление, особенно на англичан, игравших в дартс и пивших пиво в баре.

Тайваньцы как будто держались обособленно, и Дэниэл ощутил напряжение между двумя группами. Это впечатление подтвердилось, когда один из английских инженеров рассказал Дэниэлу, что, став управляющим, Нинь Чэнгун постепенно избавляется от английских инженеров и менеджеров и заменяет их соотечественниками.

Британская часть мгновенно приняла Бонни, и после ужина Дэниэл оставил ее за игрой в дартс с английскими горными инженерами.

Она перехватила Дэниэла, когда тот направлялся к выходу, злорадно улыбнулась и прошептала:

— Наслаждайся одиночеством в постели, любовничек.

Он ответил ледяной улыбкой:

— Никогда не любил толпы.

Он шел в темноте по скользкому деревянному тротуару, и у него чесалось между лопатками, там, куда кто-нибудь мог вонзить нож. Дэниэл пошел быстрее.

Добравшись до своей комнаты в полукруглом доме, он распахнул дверь, но вошел не сразу. В темной комнате его кто-нибудь мог ждать. Он выждал несколько секунд, лишь затем просунул руку внутрь и включил верхний свет. Только тогда Дэниэл осторожно вошел. Закрыл непрочную дверь, задернул занавеску и сел на кровать, чтобы разуться.

У Четти Синга слишком много возможностей убить его. Дэниэл знал, что уберечься от всех не может. В этот миг он почувствовал, как под простыней, на которой он сидел, что-то двинулось. Медленное, вкрадчивое движение под тонкой простыней. Что-то коснулось его бедра. Холодок страха пробежал по спине, все мышцы напряглись.

Дэниэл всегда боялся змей. Одно из его самых ранних воспоминаний — кобра в детской. Это случилось через несколько месяцев после его четвертого дня рождения, но он до сих пор отчетливо помнил гротескную тень раздутого капюшона на стене детской в рассеянном свете лампы, которую оставила мать. Помнил взрывное шипение, которым змея ответила на его крики, прежде чем в детскую в пижаме вбежал отец.

Теперь он был абсолютно уверен, что под простыней змея. Знал, что ее поместил туда Четти Синг или один из его приспешников. Это наверняка была одна из самых смертоносных змей, какая-нибудь мамба, скользкая и блестящая, с тонкими улыбающимися губами, или лесная кобра, черная, как смерть, или отвратительная габонская гадюка.

Дэниэл вскочил с кровати и повернулся к ней лицом. С дико бьющимся сердцем он огляделся в поисках оружия. Схватил непрочный стул и — силы его от страха удвоились — оторвал ножку.

От ощущения оружия в руках к нему вернулось самообладание. Он по-прежнему дышал быстро и испытывал острый стыд. Когда он был лесничим в парке, на него, случалось, нападали бык, и слон, и крупные кошки-убийцы. Солдатом он прыгал с парашютом на вражескую территорию и сражался врукопашную, а теперь воображение заставило его тяжело дышать и трястись.

Он собрался с духом, решившись подойти к кровати. Взялся за край простыни, замахнулся ножкой стула и сдернул полотнище.

Посреди белой простыни сидела полосатая лесная мышь с длинными белыми усами и блестящими глазами-пуговками, быстро мигавшими в неожиданном свете.