Все реки текут - Нэнси Като

Дели смешалась.

– Но ведь это на Дарлинге, а я ее почти не знаю.

– Ты не знаешь очень многих вещей. На экзамене надо быть готовой ответить на любой вопрос, по любой реке. Позднее я составлю для тебя карту. Бен, я думаю, согласится тебе помогать.

31

Брентон стоял у штурвала, а Дели, уложив ребенка, встала рядом с мужем, который начал объяснять ей особенности фарватера. Однако урок был скоро прерван: их нагоняла «Южная Австралия». Некоторое время спустя более мощное судно обошло их под насмешливые крики механика и кочегара да издевательские гудки.

Тедди Эдвардсу будто показали красную тряпку. Он стиснул зубы, на его скулах заиграли желваки. Его загорелое лицо стало багровым, как свекла. Дели испугалась, что сейчас его хватит удар, и он упадет в беспамятство к ее ногам.

– Какая в том беда, что они нас обогнали? – вскричала она. – Мы же не на соревнованиях.

«Филадельфия» была уже приспособлена под плавучую лавку и курсировала выше Моргана, заходя в поселки, выросшие на поливных землях, такие как Уайкери, Берри, Собдогла и Локстон. Поле деятельности для одной плавучей лавки было более чем достаточным, отдаленные хозяйства и фермы понемногу вставали на ноги, что способствовало торговле. Но Тедди и его спятивший с ума механик никак не могли угомониться. Единственное, от чего отказался Брентон после несчастного случая, это купания на ходу корабля.

Он открыл дроссель на всю ширину, и вытяжная труба завыла и загудела со страшной силой. Чарли, не нуждавшийся в дополнительных распоряжениях, встал у топки, чтобы затолкать в нее неприкосновенный запас лучших, сухих как трут, дров и закрыть предохранительный клапан, доведя давление до восьмидесяти атмосфер.

– «Южная Австралия» тянет две груженые баржи, – сказал Брентон. Голос его дрожал от возбуждения. – А мы, идя налегке, позволили им обойти нас, как маленьких! – Он грубо выругался.

Они обогнули мыс и начали настигать соперника. На длинном широком плесе хозяйничал резкий ветер, усиливающий сопротивление встречного течения. Скорость неповоротливой «Южной Австралии» и буксируемых ею барж сразу снизилась, и «Филадельфия» без труда обошла караван. Прежде чем оставить его в кильватере, Брентон позволил себе вызывающий жест, сделав вокруг него «круг почета».

Добившись своего, он торжествующе оглянулся на жену и, к немалому своему удивлению, увидел, что она взбешена.

– Обошли их как маленьких! – хвастливо сказал он и бросил на жену довольный взгляд. Он всегда стоял слева от большого колеса, тогда как она сидела на высоком табурете, поставленном рядом. Когда требовалась ее помощь на крутых поворотах, она соскакивала с табурета и бралась за ручки штурвала с противоположной стороны, выказывая при этом незаурядную сноровку и силу.

Теперь она спрыгнула со стула, пересекла помещение рубки и встала по другую сторону колеса, посмотрела на него в упор.

– Когда только ты образумишься! Устраивать гонки ради гонок! Если обо мне не думаешь, подумай хотя бы о детях! Забыл, что сталось с «Провидением»?

Он сердито поджал губы и нахмурился, нетерпеливо дернув головой.

– Я ничего не забыл! Но когда это случилось, «Провидение» никого не обгоняло: просто был неисправен котел.

– Пусть так, но все равно это небезопасно. Ты знаешь, как манипулирует Чарли с клапаном и поощряешь его. У тебя нет никакого чувства ответственности.

– Замолчи!

Они пересекали в эту минуту широкий плес. Справа были желтые ноздреватые скалы, слева – лагуна, окаймленная камышами. Дели знала, что поступает неразумно, но не могла остановиться. Слова падали помимо ее воли:

– Ну, разве это не глупо? Мы только что миновали большую ферму, там на веранде сидела женщина. Нам надо было пристать к берегу к показать ей наши материи. Но Боже упаси, нас обгонит «Южная Австралия»! Я не могу понять…

– Прекрати! – зарычал он. – Я не потерплю, чтобы меня отпевали заживо. Вставай на мое место, а я спущусь в машинное отделение и посмотрю на манометр, раз уж ты так раскудахталась. Держи направление вон на тот черный пень, что стоит на мысу!

Ее гнев прошел. Она любила, когда ей доверяли штурвал и оставляли в рубке одну. Отдавшись плавному непрерывному движению, убаюканная хлопаньем лопастей и равномерным стуком мотора, она в кои-то веки расслабилась, будто под гипнозом. В «Филадельфии» пульсировала напряженная жизнь: вперед, вперед, всегда вперед! – звали колеса.

Широкие окна в рубке были закрыты. Отражения в оконных стеклах, непрерывно меняющиеся с перемещением судна, наплывали на отражения в воде и одновременно пересекались с реальной панорамой за бортом. От этого казалось, что судно существует в разных измерениях: стоит сосредоточиться на одном из них, как другие перестают существовать, отходя в область нереального.

Мысли у Дели в голове стали нечеткими. Время, думала она, вечно. Сквозь него можно двигаться в любом направлении, если вы освободите свой мозг от иллюзии, что можно двигаться только из невозвратимого прошлого в незнаемое будущее.

И разве река не возвращается постоянно к самой себе через бесчисленные повороты? Разве не возвращается вода из моря в воздушных потоках, чтобы повторить все сначала – и так без конца? Время – оно находится здесь всегда, как бы ни казалось нам, что оно движется из определенного начала к обозначенному концу. Время – река, где наши жизни – только молекулы воды…

Она видела свое мутное отражение в стекле иллюминатора – бестелесный бесплотный дух, сквозь который просвечивает река и протекает ландшафт. Была ли реальной она сама? Может и она – иллюзия, порождение игры света и волн? Но она ощущала, как тяжелеет ее тело, заключающее в себе новую жизнь. Это было реально, даже слишком…

Она носила теперь черную поплиновую юбку в сборку, которая служила ей и раньше, скрывая изменения в фигуре. Бледно-розовая блузка оттеняла темные волосы и нежную кожу лица. Дели могла позволить себе носить розовое: постоянно находясь на воздухе, она тем не менее не загорела и не приобрела веснушек.

Брентон все не возвращался. Дели обогнула мыс, что делать дальше она не знала, так как фарватер был ей незнаком. Ей было известно только то, что обычно за мысом вода бывает глубокой, а в мелководных заливах течение замедленное. Хотя «Индастри» регулярно очищало русло от коряг, существовало множество опасных мест, где неопытный шкипер запросто мог сесть на мель.

Приближалось время, когда она должна была приготовить маленькому овощи и бульон. Она готовила для детей сама, хотя на борту был человек, совмещавший обязанности повара и грузчика. Чарли называл его не иначе, как «главный отравитель», и среди команды ходила такая шутка: на вопрос «Разве кок не подонок?», отвечали вопросом же: «Разве подонок не кок?»