Великий Эллипс - Пола Вольски

— В чем?

— Что ты здесь.

— Я здесь.

Она ничего не видела в темноте, но знала, что он в этот момент улыбнулся, и она подарила ему ответную улыбку — в темноту. И сразу же крепко уснула.

XV

Едва только забрезжил рассвет, дверь каюты со стуком распахнулась, разбудив Лизелл. Она открыла глаза и села. Бледный свет раннего утра заполнял маленькое пространство каюты. Она увидела, что Гирайз уже на ногах и стоит лицом к Рупу Джив-Хьюзу, закрывавшему весь дверной проем.

Джив-Хьюз — заспанный, с опухшим лицом и все еще зловонно дышащий перегаром — излучал сильную тревогу. Его руки тряслись, а налитые кровью глаза бегали по сторонам. Без какого-либо вступления он объявил:

— Пассажиры, мы попали в непредвиденную ситуацию! Требуется ваша помощь!

— Какая ситуация? — Лизелл соскочила с гамака, сон как рукой сняло. — Какая помощь?

— Он сбежал! — объявил Джив-Хьюз. — Неблагодарный маленький дезертир спрыгнул с лодки. Будь он постарше, капитан приказал бы его повесить!

— Вначале капитану потребовалось бы его изловить, — заметил Гирайз. — Вы имеете в виду кочегара, я полагаю.

— Исчез сегодня ночью, совершенно позабыл о преданности и долге. Нечего сомневаться, прыгнул за борт и вернулся к своим дикарям в джунгли.

— Не понимаю, что на него нашло, — пробормотал Гирайз.

— Сэр, ваше легкомыслие здесь не к месту, — жалобно пробурчал капитан. — Позвольте Джив-Хьюзу напомнить, что насмешки вряд ли заставят котел работать. Из-за бегства Оонуву мы сели на мель в этих протоках, может быть, на несколько дней. Смейтесь над этим, если хотите.

— Ягарского мальчика можно заменить, — предположил Гирайз.

— Но сколько времени на это уйдет? — Джив-Хьюз нервно кусал нижнюю губу. — Сколько часов, а может быть, и дней мы будем томиться здесь, вдали от Юмо и всех даров цивилизации?!

Капитан тоскует по своей марукиньюту, подумала Лизелл. Это хорошо. Его отчаяние им на руку. Вновь она была удивлена и немного разочарована тем, в каком направлении текли ее мысли, но времени печалиться по этому поводу не было, так как Джив-Хьюз продолжал говорить:

— Мы не можем терять время, нам недосуг искать в джунглях здорового и послушного туземца. При таком положении дел остается только одно средство. Это средство — вы, дружище. Вы — наша надежда и спасение. Господин в'Ализанте, вы — новый кочегар «Слепой калеки», Я уверен, вы справитесь.

Он что, рассудка лишился? — недоумевала Лизелл. Он что, не понимает, что обращается к бывшему Благородному в'Ализанте, хозяину Бельферо, обладателю нескольких кварт самой голубой из голубых кровей Вонара? Он действительно думает, что господин маркиз возьмет в руки лопату и, согнувшись, примется бросать уголь ?

— Хорошо, — ответил Гирайз без малейшего колебания, и Лизелл в изумлении уставилась на него. — Огонь в топке за ночь не погас?

— Нет, теплится, — ответил капитан. — Несколько угольков еще тлели в золе, и Джив-Хьюз немного подбросил.

— Что ж, хорошо, пойдем.

— Джив-Хьюз восхищен вашим боевым настроем, сэр.

— Подождите, — Лизелл наконец обрела дар речи, и оба мужчины обернулись к ней. — Гирайз не должен работать один, я ему помогу.

Гирайз и капитан обменялись взглядами и не смогли удержаться от смеха.

— Спасибо, Лизелл. Великодушное предложение, но я не думаю, что мне потребуется помощь, — вежливо ответил Гирайз с серьезным видом. Этот тон мог обмануть любого, кто плохо его знал.

— Ты думаешь, я не в состоянии поднять несколько лопат угля? — спросила она, всеми силами стараясь сдерживать свою воинственность.

— Вполне можешь, только в этом нет необходимости.

— При такой жаре тяжело работать, время от времени тебе будет требоваться отдых. Пока ты отдыхаешь, я бы…

— Женская забота, которую проявляет мадам, очаровательна, очень даже очаровательна, — довольно улыбнулся Джив-Хьюз. — Но, увы, нам недосуг расточать восхищение по поводу ее великодушия.

Какая бездна снисходительности, да еще от такого болвана, подумала Лизелл, подыскивая, что бы такое уничтожающее и в то же время очень вежливое ему ответить.

— Все, не будем терять время, — прервал ее размышления Гирайз. — Пойдем.

Они оба вышли. Хмуро плетясь сзади, она продолжала думать. Очень хорошо, господин маркиз, можете обращаться со мной как с глупым ребенком. О, пусть ваша мужская гордость упивается своим превосходством, и чтоб вам утонуть в реках собственного пота.

Она умылась, позавтракала остатками холодного ужина и поднялась на палубу. Было прохладно по местным меркам, но совсем недолго. Солнце поднялось, его косые лучи пробивались сквозь густые заросли над головой и круглыми пятнами ложились на лодку и воду, образуя паутину из света и тени. Скоро влажный воздух нагреется до температуры парной бани, а пока она с удовольствием может погулять по палубе. А почему бы и нет? Ее попутчики считают, что только для этого она и предназначена.

Она медленно направилась к корме, часто останавливаясь, чтобы получше рассмотреть экзотическую флору, пылающую в тени джунглей всеми цветами и оттенками, понаблюдать за причудливой игрой солнечного света на поверхности Яги, воздушной акробатикой местных дневных летучих мышей. Влажный ветерок овевал ее лицо. «Слепая калека» набрала приличную скорость — должно быть, Гирайз внизу трудится, не покладая рук. А ведь он не привык к подобному труду, он не был рожден для этого, так он себя с непривычки доведет до полного истощения…

Да нет, не доведет, он не настолько глуп. Она сдержала порыв немедленно спуститься в машинное отделение. Он совершенно ясно дал понять, что не нуждается в ее помощи и не желает ее принимать. Вряд ли он получит удовольствие от ее непрошеного вторжения. Пусть работает до изнеможения, он сам сделал выбор.

Нахмурившись, она продолжила свой променад. Перед ее внутренним взором стояли уголь, лопата, пламя, пар, и она не обращала внимания на окружающие ее красоты природы, пока не свернула на корму, к правому борту лодки. Здесь она обнаружила пару маленьких чужеродных предметов, торчащих из фальшборта. Раньше их здесь не было, поэтому они мгновенно бросились ей в глаза. Она подошла ближе и внимательно рассмотрела их: пара аккуратных стрел с перьями на концах острыми наконечниками глубоко вошли в дерево. Стрелы поразили ее тем, как искусно они были сделаны и с какой невероятной силой выпущены.

Боевые трубки и отравленные стрелы, как говорил Гирайз.

Она быстро посмотрела в чащу леса. Но глаза наткнулись на непроницаемую сумеречную зеленую стену. Там никого не было видно, и в эту минуту она осознала, что сама-то стоит как раз открыто, как на ладони — удобная мишень. Поздно пугаться. Если бы кто-то хотел, то давно уже подстрелил бы ее, пока она разгуливала здесь четверть часа. Точно так же этот неизвестный мог подстрелить и капитана, который стоит на мостике, защищенный от солнца и дождя натянутой над головой рваной парусиной. По Джив-Хьюзу не было заметно, что он чем-то взволнован, значит, и ей не следует впадать в панику. «Повода проявлять враждебность у туземцев нет», — успокаивала себя Лизелл. С другой стороны, стрелы здесь для того, чтобы капитан их видел.