Великий Эллипс - Пола Вольски

Через полчаса музыка флейт изменилась, они зазвучали настойчивее, и впервые послышались голоса Блаженных племен, высокие, напоминающие звериный визг. Вскоре раздался новый голос, вознесшийся над игарским хором. Глаза Лизелл метнулись к мостику. Руп Джив-Хьюз стоял, выкрикивая кирентский национальный гимн. Голова капитана была откинута назад, а на покрытом татуировками лице выражалась крайняя степень экзальтации. Его мощный баритон заглушил на время высокие голоса ягарцев. Пропев гимн дважды, он перешел на кирентскую застольную песню; не успев допеть ее, он уже шпарил вовсю непристойную нидрунскую народную песенку. Вибрирующие жуткие завывания отвечали ему из зарослей.

Все утро «Слепая калека» виляла по самой мелкой и извилистой протоке Яга-Та'ари. И сейчас она была на самом крутом повороте это узкого канала, казалось, что джунгли выставили подножку, но и перед этим препятствием Руп Джив-Хьюз не дрогнул. Он рулил, не сбавляя скорости, бешено сверкая глазами и вопя громкие песни.

Не успела «Слепая калека» преодолеть покрытую зарослями стрелку, как Лизелл увидела, что канал перекрыт: три огромных дерева со свежими следами топора лежали, перекинутые с одного берега на другой. На эту баррикаду крадучись взбирались дикари Блаженных племен, вооруженные боевыми трубками. Почти вплотную к поваленным деревьям подошла и остановилась «Водяная фея», на ее палубу высыпали пассажиры.

Джив-Хьюз мгновенно оборвал песню и резко крутанул руль. Не успела лодка сменить курс, как один из туземцев, патрулирующий правый по борту берег, — подвижная, юная фигура, в которой теперь легко можно было узнать бывшего члена экипажа «Слепой калеки» Оонуву, — поднес к губам боевую трубку и выпустил маленькую оперенную стрелу. Она вонзилась в горло капитана. Джив-Хьюз захрипел и упал. Оонуву даже в лице не изменился. «Слепая калека» неслась прямо на попавшую в ловушку «Водяную фею», чьи пассажиры завизжали и бросились врассыпную.

Лизелл секунду стояла как парализованная, но мгновенно очнулась и кинулась к мостику. Инстинкт приказывал ей схватить штурвал точно так же, как она выхватила бы вожжи у сраженного возницы летящего в кювет экипажа. Если бы она остановилась и подумала, то ей стало бы очевидно, что ее инстинкт ошибается: чтобы развернуть лодку, у нее не оставалось ни времени, ни пространства. Как молния, она взлетела на мостик, бросила взгляд на лежащего с широко открытыми остановившимися глазами Джив-Хьюза и потянулась к штурвалу. Но не успела она его коснуться, как «Слепая калека» мощным ударом носа протаранила левый борт «Водяной феи» ближе к корме. От удара Лизелл упала на колени. Она тут же вскочила, потрясенная ужасом: полдюжины несчастных пассажиров соскользнули в образовавшуюся в «Водяной фее» пробоину и головой вниз полетели в воды протоки Яга-Та'ари.

Вслед за ними с палубы в воду полетели канаты и спасательные пояса, трое из упавших сразу же были подняты на борт. Остальным троим повезло меньше.

В протоке поднялся великий переполох. Вода бурлила, пенилась, казалось, она вот-вот закипит. Поверхность воды начала переливаться всеми цветами радуги, как будто кто-то рассыпал огромное количество драгоценных камней, она сверкала даже в тени. Лизелл смотрела как зачарованная, на время потеряв способность воспринимать реальность.

Сияние поглотило трех мужчин, оказавшихся в воде, и они заметались с неистовыми криками. Странная, вибрирующая волна поднялась и накрыла их. Неподвижная россыпь драгоценностей превратилась в вихрь из миллиарда гладких крылышек, которые трепетали так быстро, что в глазах рябило.

Жуки, догадалась Лизелл. Огромный рой водяных жуков.

Тела упавших пассажиров покрылись сверкающими точками. Лиц не было видно, вместо них — блестящие разноцветные маски, но Лизелл узнала так хорошо знакомую ей просторную темно-бордовую блузу. В маске на лице хозяина блузы образовалась брешь, оттуда вырвался крик и мгновенно оборвался, так как сверкающий поток влился в открытый рот. Человек рвал ногтями свое лицо, на секунду показалась окровавленная плоть. Проступили обезображенные черты лица Поба Джила Лиджилла, и тут же их залепила новая армия прожорливых насекомых, приступивших к своей работе. В следующее мгновение Джил Лиджилл, уже переставший бороться, ушел под воду. Остальные двое вскоре последовали за ним. Еще несколько минут вода на этом месте бурлила, затем сияние ослабело и превратилось в мерцающую волну, но наконец пир был окончательно завершен и рой исчез.

Только сейчас Лизелл поняла, что она стоит, вцепившись мертвой хваткой в совершенно бесполезный штурвал. Голова кружится, а в желудке все переворачивалось. Они сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, и дурнота уменьшилась. Сзади послышались шаги; обернувшись, она увидела Гирайза.

— Поб Джил Лиджилл, — слабо выдавила Лизелл.

— Я знаю, я видел.

— Там было еще два человека в воде, с ним. Я не рассмотрела их. Каслера…

— Там не было. Уверяю.

— И Джив-Хьюз. Оонуву застрелил его.

— Ты уверена?

— Да.

— А с тобой все в порядке?

— Да. А ты как?

— Все нормально.

— Что теперь делать? — Она огляделась. «Слепая калека» и «Водяная фея» прочно сцепились, обе полностью потеряли способность двигаться, и пассажиры оказались запертыми, как в тюрьме. В отличие от «Слепой калеки», у «Водяной феи» были спасательные шлюпки, на которых пассажиров и команду можно было по очереди перевезти на берег. Но туземцы из Блаженных племен со своими боевыми трубками заняли позицию на баррикаде, преграждающей выход из протоки, большое количество их патрулировало берег, и какие у ягарцев цели и намерения — не знал никто. Один из офицеров стоял на носу пакетбота и пытался поговорить на ягарском с туземцами, но те оставались глухи к его призывам.

— Ждать, думаю, — ответил Гирайз. — Больше нам ничего не остается.

Но долго ждать им не пришлось.

Очень скоро снизу послышались голоса ягарцев, подплыл внушительных размеров плот. Абордажный крюк зацепился за борт «Слепой калеки», и четыре почти полностью обнаженные фигуры забрались по канату на палубу. Самый низкорослый и молодой из пришельцев глянул в сторону мостика, и Лизелл встретилась глазами с Оонуву. На кожаной тесьме, перекинутой через шею, у него на груди висела боевая трубка. Кожаная лента перетягивала его запястье, на ней держался крошечный колчан, туго набитый стрелами, нож с широким лезвием и острый, с коротким древком топор. Так же вооружены были и его спутники.

Лизелл подумала о «Креннисове ФК6», лежащем на дне ее саквояжа, который оставлен на полу в большой каюте. Это равносильно тому, что он бы лежал на дне моря.