Великий Эллипс - Пола Вольски

— Повезло, — ответил он громко. — А если бы я выбрал другую корзину?

Похоже, шаман понял его вопрос. Подняв крышку, он наклонил отвергнутую корзину и показал ее содержимое. На дне, свернувшись кольцами, лежала ярко-бирюзового цвета змея с треугольной головой и изумрудными разводами.

— Потрясающий цвет, — восхищенно ахнула Лизелл.

— Надо же, — Гирайз с интересом рассматривал змею. — Если я не ошибаюсь, это — уаксгуи, довольно редкий и весьма примечательный вид. Одна из самых ядовитых змей, известных современной науке. Одна капля ее яда убивает взрослого человека в считанные секунды. И противоядия не существует.

— О-ох, — выдохнула Лизелл и попятилась.

— Пойдем, — шаман закрыл крышку корзины, и устрашающая уаксгуи исчезла. — Боги благоволят вам, но вы не принадлежите лесам и вы не должны быть здесь. — Остальные забубнили что-то в знак согласия. — Мы дадим вам пищу и отправим вас в ваш путь.

— Именем богов мы благодарим вас, — ответила Лизелл. — Вы отведете нас к нашей лодке?

— Нет, мы закрыли реку для лодок ненавистных. Руки леса понесут вас.

Она не понимала, что значит «руки леса», но решила, что лучше не показывать своей необразованности, и важно кивнула.

— Пойдем.

Три фигуры в масках вывели их из хижины сквозь строй не сводящих с них глаз туземцев, далее через площадь, далее — в джунгли. И снова ветви сплелись у них над головой, и мир утонул в тенистых зеленых объятиях.

Гирайз бросил на нее вопросительный взгляд, Лизелл тихо ответила:

— Они говорят, что руки леса понесут нас.

Он тоже ничего не понял.

Так они шли, пока не дошли до небольшого участка мертвого леса, где высокие деревья тянулись прямо вверх, их иссохшие стволы и ветки были плотно увиты пышно разросшимися лианами. Здесь процессия остановилась, и один из шаманов объявил Лизелл:

— Вы стоите. Мы идем дальше.

— Вы оставляете нас? — растерянно спросила Лизелл.

— Только глаза Блаженных могут видеть секреты мудрости, — он поставил на землю перед ней мешок с продуктами. — Вы гости, здесь еда на время вашего путешествия.

— Спасибо. Дальше мы идем одни?

— Нет. Стойте. Ждите.

Шаманы бесшумно растворились в зарослях джунглей, оставив Лизелл и Гирайза в одиночестве среди мертвых деревьев.

— Мы свободны, я понесу мешок, — сказал Гирайз. — Нам нужно выбраться к лодке. Конечно, нам могли бы дать проводника, но и на том спасибо. Думаю, нам сюда. — Он показал рукой.

— Нет. Стойте. Ждите, — ответила Лизелл. Он удивленно поднял брови, и она пояснила: — Так он сказал мне. Это их воля.

— Зачем и чего ждать?

— Я не знаю.

— Сколько ждать?

— Понятия не имею.

— Что еще они тебе сказали?

— Больше ничего.

— Мы не можем просто так стоять и ждать. Ты хочешь стоять здесь, пока не стемнеет?

— Нет, но я думаю, у них есть какой-то план, как с нами поступить. Тебе не кажется, что нам нужно следовать их указаниям и подождать хотя бы немного?

— Что значит «немного»? Скоро начнет темнеть, солнце вот-вот зайдет. И что тогда? Если мы пойдем сейчас, то, может быть, сможем выбраться к «Водяной фее», пока что-то видно.

— В этом, конечно, есть смысл, но…

Совсем близко послышались голоса, оборвав ее на полуслове. Она подумала, что это вернулись шаманы — говорили нараспев на очень высоких и чистых нотах. От сверхъестественных звуков у нее по коже побежали мурашки, и тут же она вспомнила… Перед землетрясением на главной площади в Ксо-Ксо она слышала такие же звуки — раз услышав, их невозможно забыть.

Если землетрясение произойдет здесь, на этом месте, то все сухие деревья повалятся на нее и Гирайза, но чутье подсказывало ей, что этого не случится. Ее пугала странная сила, скрытая в этих голосах, великая сила, которой она не понимала. Эта сила пугала, но не угрожала. Она даже удивилась собственному оптимизму — или вере. Она вспомнила слова Каслера, сказанные в Ксо-Ксо: «Сейчас прислушивайтесь только к голосу крови, к своему внутреннему голосу». Тогда она так и поступила, вспомнила Лизелл, и это дало ей уверенность.

Она посмотрела на Гирайза. Он стоял нахмурившись. Глаза их встретились, и он начал:

— Нам лучше…

Он не успел закончить — в этот момент воздух сотрясся, и окружающая их растительность ожила. Расслабляя и разматывая огромные кольца, лианы отделились от своих опор, Длинными змеями спустились вниз с веток и нежно обмотались вокруг остолбеневших путешественников. Едва Лизелл успела схватить стоявший у ее ног мешок с провизией, как ее аккуратно оторвали от земли и подняли высоко, пугающе высоко, невероятно высоко, выше голых мертвых веток, выше верхушек живых деревьев. Во время подъема листья небольно хлестали ее по лицу, гибкие тонкие ветви хватали за руки и за ноги, но не причиняли ей боли, поскольку несущие ее наверх лианы знали, как лавировать и обходить препятствия, как уберечь ее от ушибов, и единственное неудобство, которое ее беспокоило, — это тошнота, возникшая как протест на столь своеобразное перемещение ее тела в пространстве.

Она сдержала импульс сопротивления, поскольку лианы, обвившие ее тело, держали ее нежно, хотя в них чувствовалась огромная бессознательная сила, та самая, которая заставляет ростки пробиваться сквозь толщу почвы, безжалостная неумолимая сила, способная медленно пробиться сквозь гранитные стены.

Нечего было противопоставить такой силе, да и любая попытка могла обернуться гибелью на такой высоте, поэтому она спокойно лежала в зеленых объятиях лиан. Повернув голову, она увидела Гирайза. Обмотанный кольцами лиан, он напоминал жертву питона, которую мощный змей вознес над верхушками деревьев. Перед ней промелькнуло его лицо, застывшее в изумлении, и листва скрыла его, и больше она уже ничего не видела, кроме зеленых шуршащих волн.

Еще выше, сквозь заросли тонких молодых ветвей, на которых, как на ручке веера, держались пучки огромных блестящих листьев, причудливо освещенных — место обитания колоний карликовых мартышек, которые, увидев ее, заверещали от изумления. Еще выше, и неожиданно она прорвалась сквозь купол зеленых верхушек деревьев навстречу ослепительному сиянию заходящего солнца. Она заморгала и прищурилась — так бил в глаза свет, но вскоре глаза привыкли к нему, и она смогла уже видеть на мили вперед, летя над кронами деревьев над полноводной Ягой, несущей свои коричневые воды, поблескивающие в лучах солнца, к океану. Теплый ароматный ветер обдувал ей лицо, и ее наполнил благоговейный трепет радости и счастья. Ей очень хотелось знать, чувствует ли Гирайз то же, что и она. Ей очень хотелось на это надеяться.