По пути Ориона - Евгений Данилкин

— Вода замерзает! — Выкрикнул Ентри, только что сбросив очередную порцию пауков.

Только теперь, матросы заметили, что их корабль стоит, словно на мели. Ветер надувал полные паруса, но судно не двинулось не на метр. Выглянув за борт, Одрилон с ужасом узрел лед, сковавший его корабль. Пауки, попавшие за борт, заморозили воду, а новые выброшенные с корабля, упрямо возвращались на него и сейчас все борта галеона побелели от них.

Оборонявшиеся отступили за грот-мачту, на ахтердек. Сдерживать натиск стало легче. Здесь ещё пауки не лезли через люки, которые плотно задраили, оставив открытый на квартердеке. Защитники нижних палуб, героически сдерживали наступление пауков, но постепенно отступали к корме.

— Троог* сюда! — Закричал капитан и из трюма появились несколько вёдер со смесью. — Троог в воду! Поджигай!

Густая, темная жидкость, разлитая по льду, вспыхнула жёлто-алым пламенем. Раздались громкие щёлканья и лёд стал растапливаться. Пропитанные троогом стрелы, запускали подальше вперёд и это дало свои плоды: корабль, медленно, но двинулся вперёд.

Из люка на квартердеке появились измождённые защитники трюмов. Это был сигнал к отступлению на верхнюю пристройку. Из более сотни обороняющихся, оставалось не больше пятидесяти, в первых рядах которых, вместе с капитаном стояли Дик, Элифер, Ентри и Мариа.

Рядовые матросы не раз высказывали предложения выдать пассажиров паукам, но капитан твёрдо отвечал отказом, утверждая, что пауки не отступят, а отважных защитников просто так терять им нельзя. На лицах матросов читалось обречённость, но Одрилон, своими призывами сохранял в них веру. Он снова и снова своими кличами, возвращал в строй того или иного моряка, готового сдаться и вдыхал в него новую веру.

Тем временем, корабль вышел из ледяных владений. Пауков уже за борт не выбрасывали, дабы те не сковали корабль вновь. Их просто сбрасывали на нижние палубы, но те, выползая из всех щелей, захватывали всё новые и новые жертвы, превращая их в ледяные статуи, облачённые в белую паутину.

— Покинуть корабль! — Приказал Одрилон.

Пауки ползли отовсюду, занимая каждый клочок тросов, каждую выбленку, каждый сантиметр парусов. Главная палуба и бак уже полностью были белы, без единого темного пятнышка. Белые

*Троог- смесь из смолы, серы и нефти, горящий даже в воде. Греческий огонь

захватчики, ползя, друг по другу, волной набрасывались на квартердек, спускались по паутине с бизань-мачты прямо на головы защитникам. Корабль был обречён, это понимал каждый, но продолжал сопротивляться.

— Нам нужны шлюпки! Отходите к ним, кто может! — Кричал Одрилон, из последних сил отбивая атаки пауков. Он уже не чувствовал пальцев рук, его тело покрылось лёгким инеем, но злость, ярость не давала ему отступить.

Часть команды стали пробираться к шлюпкам, что находились по бортам галеона. Окунув мечи в тоог, Элифер, подожгла их и с десятком матросов стала пробираться к правому борту. Дик со скрученной, горящей, пропитанной тоогом парусиной, вёл за собой Ентри и Мариа. Добравшись до тросов держащих шлюпки, Сараллон перерезал их и одна шлюпка шлёпнулась в воду. В неё тут же полетели стрелы и горящие предметы, дабы умертвить пауков, кишащих в ней. Как только огонь перешёл на дерево, Дик не долго думая, сиганул в воду и стал пушить пожар. Ещё пятеро смелых, последовали за ним. Элифер, у другого борта, расчищала коридор к лодке с большими потерями в отряде. Пауки спускались к ним на головы и пронзающие, душераздирающие крики замерзающих, наполняли квартердек. Наконец и она достигла шлюпки и оставшись втроём: она, Марип и ещё один пожилой, разукрашенный наколками моряк, нырнули в шлюпку, наполненную белыми, мохнатыми насекомыми. Со стороны это казалось безумством, самовольно пойти в самую гущу нападавших, но, топча с противным треском и обжигая огнём, под щёлканья и шипение пауков, они постепенно освободили шлюпку и обрезав тросы держащие её, прыгнули в воду. Через секунды на чёрную, водную гладь упала и шлюпка.

— Всем покинуть корабль! — Приказал Одрилон и оставшиеся защитника бросились за борт. С капитаном осталось только пару матросов и Лаварион, который удерживал свободный коридор, расчищая его огнём. — Уходите! — Крикнул Одрилон оставшимся. Корабль был уже полностью под властью пауков. Свободным оставался только узкий коридорчик, который удерживал Семион.

— А вы? — Отбрасывая всё новые и новые волны захватчиков, спросил Лаварион.

— Я останусь на корабле! Уходите! — Капитан с матросами стояли спина к спине, с замершими руками, потеряв какую либо надежду на спасение корабля, но не потеряв честь.

— Одрилон! Корабль не спасти! — Крикнул Лаварион, видя, как уменьшается удерживаемый им коридор.

— Я не покину свой корабль! К тому же у меня свои счёты с ними! Они умрут вместе со мной!

Он толкнул, по колено захваченной пауками ногой, бочку с оставшимся в ней тоогом и разбил масляный фонарь на корме.

— Идите, больше ждать нельзя!

Остававшиеся с ним матросы, уже обездвижено стояли, окутанные белой паутиной. Лаварион видел, как один из них, жадно глотал воздух, уже не способный издать звук. Ужас в его глазах заставила Семиона отвернуться. Почувствовав, как по его ноге поползли захватчика, а до волос прикоснулось что-то холодное, он заставил себя перевалиться через борт и упасть в воду. Капитан, смотрел, как по нему ползут мохнатые пауки, заплетая его ноги своей паутиной. Нестерпимая, колющая тысячами иголок боль, пронзила его тело. Он стиснул зубы и выронил фонарь. Палуба взялась огнём.

Оказавшийся в холодной воде Лаварион быстро направился к ближайшей шлюпке Элифер. Он боялся, что пауки поспешат за ним, но к счастью, насекомые добровольно в воду не лезли. Попав в неё, они просто превращались в кристаллик льда и плавали без каких-то направленных движений. Этих кристалликов Семион заметил слишком много, некоторые из них превращались в куски льда, но, оттолкнув от себя несколько льдин, он понял, что они, кроме обжигающего холода, ничего в себе не таят. Наконец, он добрался до шлюпки и как только его затащили внутрь, матросы стали интенсивно грести от горящего галеона, назад, где горел тоог на воде, дабы оградить себя огнём от пауков. Шлюпка Сараллона двигалась туда же.

Огонь на корабле перебросился на мачты. Со шлюпок, выжившие видели стоящего у вант бизань- мачты, заточённого в белую паутину, Одрилона. Он, гордо подняв голову, смотрел им вслед, а огонь за его спиной съедал корабль, а вместе с ним и его захватчиков. Те оглушительно клацали, щёлкали, испаряясь в пламени. Через минуту лицо капитана, скрылось в белой, ледяной паутине.

Огонь перешёл на нижние палубы, где раздался ещё сильнее.

Спасшиеся матросы с горечью наблюдали, как погибает их корабль. Кто-то из них кричал, кто-то плакал, а кто-то, замкнувшись в себе, до конца не верил в своё спасение. Шлюпки удалялись от галеона, который уже дал крен и носом начал уходить под воду. Такого большинство матросов видеть не могли, они просто отвернулись и с гневом в глазах смотрели на горизонт, где только-только зарождался день. Из более сотни, их осталось двенадцать, измотанных боем и страхом людей, которые видели ужас смерти, чувствовали обжигающий холод и верили, когда надежда почти умерла.

Примерно через час, галеон залёг на правый борт и ушёл под воду.

— Прощай капитан Одрилон. — Прошептал Сараллон и огляделся. Справа от шлюпок догорал тоог, оставшиеся льдинки на воде, постепенно таяли, под лучами поднимающего на востоке солнца. Дику хотелось бы возрадоваться прекрасному пейзажу, в котором, гладкая водная гладь, окрашенная в розовый цвет, тянулась в даль, врезаясь в поднимающийся солнечный диск, но на сердце его была скорбь. Память будоражила сознание ночным боем, истошными криками замерзающих и взглядом победителя погибающего капитана. Печаль съедала его, как и всех остальных, сидящих в шлюпках, что оказались посреди океана, без еды, питья. Им оставалось только надеяться на милость океана и на скорую встречу с кораблём.

— Выжили, чтобы умереть. — Тихо пробурчал Марип.

— Вера, это всё что у нас есть, а значит, мы будем цепляться за неё до последнего. — Ответила ему Элифер и Марип мужественным взглядом посмотрел на неё.

36 Рождение новой надежды

Вот уже третьи сутки зной изнурял спасшихся на шлюпках. Солнечный диск над головой, от которого негде было спрятаться, сводил с ума. Голод только усугублял не завидное положение оставшихся в живых. Надежда на то, что их скоро подберёт какой-нибудь корабль, коих после ярмарки в Кишурмахе, здесь должно быть предостаточно, не оправдалась. На горизонте не было видно не единого паруса. Панические настроения усилились еще и после смерти одного матроса, от обезвоживания организма. Кто-то хватался за вёсла и начинал грести неизвестно куда, кто-то начал метаться по шлюпке, моля властителей Дириуса о спасении. Больны были и ещё трое. Их обильно смачивали водой, но их самочувствие с каждым часом ухудшалось. Их ноги часто сводило судорогой, они были белы как покойники и жалобно просили пить. Мариа уже не могла слушать их стоны, она плакала, уткнувшись в плечо Дику, осознавая, что ничем не может им помочь. Сараллон мужественно держался, стараясь подбадривать остальных и ежеминутно, с надеждой, вглядывался в горизонт.