Строение и история развития литосферы - Коллектив авторов

Dokken T.M., Hald M. Rapid climatic shifts during isotope stages 2–4 in the Polar North Atlantic // Geology. 1996. V. 24. No. 7. P. 599–602.

Ebbesen H., Hald M., Eplet T.H. Lateglacial and early Holocene climatic oscillations on the western Svalbard margin, European Arctic // Quaternary Sci. Rev. 2007. 26. P. 1999–2011.

Hald M. Climate Change and Paleoceanography // The Northern North Atlantic. Berlin, Springer, 2001. P. 281–290.

Hald M., Anderssen C., Ebbesen H., Jansen E., Klitgaard-Kristensen D.,Risebrobakken B., Salomonsen G.R., Sarnthein M., Sejrup H.P., Telford R. Variations in temperature and extent of Atlantic Water in the northern North Atlantic during the Holocene // Quaternary Sci. Rev. 2007. 26. P. 3423–3440.

Hald M., Aspeli R. Rapid climatic shifts of the northern Norwegian Sea during the Last deglaciation and the Holocene. Boreas. 1997. 26. 15–28.

Hald M., Hagen S. Early preboreal cooling in the Nordic Sea region triggered by meltwater // Geology 1998. 26. P. 615–618.

Hebbeln D., Dokken T., Andersen E.S., Hald M., Elverhøi A. Moisture supply for northern ice-sheet growth during the Last Glacial Maximum // Nature. 1994. 370. P. 357–360.

Heinrich H. Origin and Consequences of Cyclic Ice Rafting in the Northeast Atlantic Ocean during the past 130 000 years//Quaternary Rsearch,1988 29, 142–152

Heinrich H., Kassen H., Vogelsang E., Thiede J. Sedimentary facies of glacial-interglacial cycles in the Norwegian Sea during the last 350 ka // Mar. geol. 1989. 86. 283–319.

Henrich R., Wagner T., Goldschmidt P., Michels K. Depositional regimes in the Norwegian – Greenland Sea: thr last two glacial to interglacial transition // Geol. Rundsch. 1995. 84. 28–48.

Levitan M.A., Lavrushin Yu.A. Sedimentation History in the Arctic Ocean and Subarctic Seas. Berlin, Springer, 2009. P. 400.

Mayewski P.A. et al. Holocene climate variability // Quaternary Res. 2004. 62. P. 243–255.

Overpeck J., Hughen K., Hardy D., Bradley R., Case R., Douglas M., Finney B., Gajewski K., Jacoby G., Jennings A., Lamoureux S., Lasca A., MacDonald G., Moore J., Retelle M., Smith S., Wolfe A., Zielinski G. Arctic Environmental Change of the Last Four Centuries // Science. 1997. V. 278. P. 1251–1256.

Polyak L., Lehman S.J., Gataullin V., Jull A.J.T. Two-step deglatiation of the southeastern Barents Sea // Geology. 1995. V. 23. P. 567–571.

Racmussen T.L., Thomsen E., Kuijper A., Wastegard S. Late warming and early cooling of the sea surface in the Nordic Seas during MIS 5e // Quatern. Sci. Rev. 2003. V. 22. P. 809–821.

Slubowska-Woldengen M., Rasmussen T.L., Koc N., Klitgaard-Kristensen D., Nilsen F., Solheim A. Advection of Atlantic Water to the western and northern Svalbard shelf since 17 500 cal yr BP // Quaternary Sci. Rev. 2007. 26. P. 463–478.

Spilhagen R.F., Eisenhauer A., Frank M. et al. Arctic Ocean Evidence for Late Quaternary Initiation of Northern Eurasian Ice sheets // Geology. 1997. 19. P. 4–12.

Weinelt M., Veränderungen der Oberflächenzirkulation im Europäischen Nordmeer während der letzen 60 000 Jahre – Hinweise aus stabilen Isotopen // Ber. SFB 313. Univ. Kiel. 1993. 41. 106 p.

Wollenburg J.E., Mackensen A., Kuhnt W. Bentic foraminiferal biodiversity response to a changing Arctic palaeoclimate in the last 24 000 years // Palaeogeography, Palaeoclimat., Palaeoecology. 2007. 255. P. 195–222.

Yu. A. Lavrushin[181]. Late Cenozoic dynamic of oceanic events in Western Arctic and their reflection in environment of the European part of Russia

Abstract

The classification of Arctic high latitude oceanic events has been developed. The significant attention was paid to the extreme natural events and their sequence and origin causes. The stratigraphic model of different types of natural events was created for Arctic regions of the Atlantic ocean on stage from glaciation to interglaciation during last 20 k.a. The correlation of Arctic – Atlantic oceanic events with landscape – climatic changes in Russian Plain was realized.

А.А. Величко[182], С.А. Васильев[183], Ю.Н. Грибченко[184], Е.И. Куренкова[185]

Палеогеография эпохи инициального освоения человеком Арктики и субарктики

Аннотация

Первые проникновения человека в северные регионы Евразии фиксируются единичными археологическими памятниками мустьерской эпохи. Позднепалеолитическое расселение первобытных сообществ на равнинах Севера Евразии происходило в условиях меняющейся природной среды в ледниковую эпоху позднего плейстоцена. Уже на ранних этапах расселения человек проникал глубоко на север только в западном Приуралье и в Восточной Сибири. Начавшееся в финале средневалдайского мегаинтерстадиала инициальное освоение равнин Севера продолжалось и в суровых климатических условиях последнего оледенения. Только на рубеже плейстоцена и голоцена позднепалеолитические и мезолитические сообщества расселились в различных регионах Субарктики и впервые проникли в Арктические широты. С этим временем связано и первичное заселение территорий Северной Америки.

Введение

Первичное проникновение человека в высокие широты происходило на фоне активного палеолитического расселения первобытных сообществ на равнинах Северной Евразии. Оно представляло собой сложный многоэтапный процесс, характеризовавшийся существенной гетерохронностью в отдельных районах равнинных территорий. Признаки расселения фиксируются стоянками и местонахождениями следов хозяйственной деятельности человека. Археологические памятники отличаются широким разнообразием и, в большинстве случаев, сложным стратиграфическим положением культурных слоев.

Корреляционной основой выделения разновозрастных культурных слоев и отдельных памятников служат различные археологические, палеогеографические, хроно-стратиграфические и другие методы. Одна из главных проблем стратиграфии палеолитических стоянок заключается в том, что для большинства из них в разрезах вмещающих отложений выделяется значительно больше уровней гумусированности, горизонтов почвообразования и педоседиментов, чем в общепринятых стратиграфических схемах. Позднеплейстоценовые почвенные горизонты, во многих случаях, сопоставляются с периодами различных интерстадиалов – потеплений и трансформаций ландшафтов. Однако подобные корреляции не всегда достаточно аргументированы и обоснованы.

Проблема датирования позднепалеолитических стоянок методом 14C заключается в том, что по мере увеличения количества датировок культурных слоев существенно увеличиваются и их хронологические диапазоны. Это неизбежно приводит к последующим переоценкам существующих дат путем их разделения на более и менее «достоверные», поскольку предположения о существовании отдельных поселений на протяжении нескольких тысячелетий мало вероятны. Подобные расхождения данных радиоуглеродного датирования отмечаются для многих стоянок позднего палеолита Северной Евразии (Дольни Вестонице, Павлов, Вилендорф, Молодова 5, Косауцы, Елисеевичи, Сунгирь, Хотылево 2, Авдеево, Кокорево, Усть-Кова, Малая Сыя и др.). К их числу относятся и некоторые памятники северной части Восточно-Европейской равнины и Сибири – Заозерье, Медвежья, Бызовая, Луговское, Берелех и др. Более сложная ситуация характерна для многослойных стоянок, когда причина расхождения датировок может быть связана с разными этапами обитания здесь человека.

Совершенствование методов датирования (14C – конвенциональные и AMS, а также TL, OSL и др.) дает возможность для накопления больших серий датировок. Кроме того, разработаны методики калибровки радиоуглеродных дат в соответствии с реконструированными изменениями содержания 14С в атмосфере (Mellars, 2006; Pettitt, 2000). Использование таких калиброванных дат более приближает их к результатам TL (OSL и IRSL) датирования, но не снимает всех проблем их расхождений (Housley et al., 2006). Кроме того, использование люминесцентных и калиброванных 14C дат весьма осложняет корреляционные возможности этих результатов с датировками других стоянок, ископаемых почв и других формаций позднего плейстоцена. Поскольку для абсолютного большинства известных стоянок северных территорий Евразии используются в основном радиоуглеродные некалиброванные датировки, за основу выделения хронологических этапов первичного расселения позднепалеолитических сообществ на равнинах Северной Евразии принимались только такие данные (Величко и др., 2002; 2003). Это дает возможность для более аргументированных сопоставлений этапов первичного расселения с основными природными событиями позднего плейстоцена, отраженными в хроностратиграфии лессово-почвенной формации, и с имеющимися данными по хроностратиграфии стоянок Западной и Восточной Европы, а также Сибири (рис. 1).

Рис. 1. Хроностратиграфия позднего плейстоцена и стоянки Северной Евразии к северу от 50°с.ш.

Выбор палеолитическим человеком путей миграций и первичного проникновения в северные районы Восточной Европы и Сибири происходил на фоне сложных климатических изменений и многократных трансформаций ландшафтов в позднем плейстоцене. Существующие в настоящее время реконструкции природных событий и хроностратиграфические схемы, к которым привязаны датированные культурные слои различных стоянок, отличаются большим разнообразием и разнородностью. В значительной степени это связано с разбросом датировок (14C, TL, OSL и др.).

Отсутствие признаков долговременных поселений, значительные хронологические перерывы между датировками отдельных стоянок, зачастую весьма немногочисленных, могут интерпретироваться как кратковременные фазы расселения, или как отдельные инициальные проникновения, (рейды – «вперед – назад»). Признаки домустьерских (ашельских) или раннемустьерских проникновений человека на равнины Северной Евразии достоверно известны только в Западной Европе и на территориях южных окраин Центральной и Восточной Европы, а также Сибири (Величко, 1997; Деревянко, Маркин, 1992; Иванова, 1965; Марков, Величко, 1967; Монгайт, 1973; Праслов, 1969; и др.). Имеющиеся данные в публикациях о находках раннего палеолита на Северо-Востоке Европы (Канивец, 1976; Guslitser, Pavlov, 1993) пока еще требуют обоснований.