Строение и история развития литосферы - Коллектив авторов

В целом следует констатировать, что большинство памятников раннего (среднепалеолитического – мустьерского) этапа первичного проникновения первобытных сообществ на равнинные пространства Севера Евразии относятся к началу позднеплейстоценовой ледниковой эпохи, включавшей периоды смягчений климата и потеплений разных рангов и продолжительности. Имеющиеся на настоящее время данные по стратиграфическим и хронологическим соотношениям мустьерских культурных слоев стоянок Северной Евразии с многочисленными интерстадиалами начала позднего плейстоцена разнородны и неоднозначны. Многие памятники являются только местонахождениями каменного инвентаря (часто переотложенного), что затрудняет возможности палеогеографических и ландшафтно-климатических реконструкций. В высоких широтах Северной Евразии свидетельства местонахождений мустьерской эпохи единичны.

1.2. 2 этап – 50 000 (45 000) – 25 000 (23 000) лет н. (рис. 5). С данным хронологическим этапом позднего плейстоцена связаны несколько культур верхнего палеолита Европы – шательперон, селет, ориньяк и граветт (Аникович, 1997; Васильев и др., 2005; Монгайт, 1973; Renault-Miskovsky, 1985 и др.). Плеоантропологические данные, полученные для позднепалеолитических памятников Северной Евразии, говорят о том, что обитателями стоянок этого времени были люди современного типа (Homo sapiens). Несмотря на разнородность имеющихся для этих стоянок характеристик, все они относятся к различным фазам продолжительного и сложного средневалдайского мегаинтерстадиала, выделяемого на основании комплексных палинологических и хроностратиграфических данных (Арсланов и др., 1981; Величко и др., 2008; Спиридонова, 1983 и др.).

Рис. 5. Карта распространения позднепалеолитических стоянок времени средневалдайского мегаинтерстадиала. 1 – лесотундра, 2 – разреженные елово-березовые леса, 3 – лесостепные ландшафты, 4 – степные ландшафты, 5 – горные области, 6 – ледники, 7 – доминирующая фауна.

Стоянки и местонахождения этого этапа первичного расселения распространены в различных регионах Северной Евразии и имеют разный возраст, определения которого преимущественно основаны на радиоуглеродном датировании. Для многих памятников имеются данные комплексных палеогеографических исследований. Некоторые стоянки с хорошо выраженными культурными слоями (представленными кремневыми и костяными орудиями, костями млекопитающих, остатками костно-земляных конструкций и очагов), отражающими продолжительное функционирование местообитаний.

В Восточной Европе в их число входят крупные долговременные поселения не только южных, но и центральных районов равнины (Костенки I, XII, XIV, Юровичи, Сунгирь и др.). К этому же хронологическому этапу относятся и несколько самых северных стоянок и местонахождений позднего палеолита (Горнова, Заозерье, Гарчи I, Бызовая, Мамонтовая Курья). Главная особенность пространственного размещения всех позднепалеолитических памятников этого времени заключается в их сосредоточенности в отдельных районах бассейнов рек: Десны, Дона, Оки, Днепра, Днестра, Камы и Печоры. Стоянки разнообразны по возрасту и структурным особенностям. По данным радиоуглеродного датирования они могут быть распределены по нескольким интервалам.

Учитывая то, что для местонахождения Мамонтовая Курья получены весьма ограниченные археологические данные, а радиоуглеродные определения возраста костей млекопитающих относятся как к раннему интервалу, так и к более позднему, время функционирования здесь стоянки определяется достаточно условно. Как уже отмечалось, данное местонахождение связано с естественным «мамонтовым кладбищем» и кости животных могли использоваться человеком значительно позднее их захоронения.

Серии радиоуглеродных датировок, полученные на большинстве стоянок ранней поры позднего палеолита, обнаруживают значительный хронологический диапазон. Одной из причин этого является многослойность памятников, которая не всегда отчетливо выражена в стратиграфии разрезов, вмещающих культурные слои. В некоторых случаях скрытая многослойность памятников выявляется данными комплексных литолого-фациальных и палеогеографических исследований или группировками радиоуглеродных дат и анализа их распределения в больших сериях имеющихся датировок (Сулержицкий, 2004). Трудности интерпретации расхождений в датах могут быть связаны с различием в качестве датированного материала и его генезиса. Сложной проблемой датирования культурных слоев долговременных стоянок является датирование с помощью костного материала. Здесь необходимо учитывать возможность использования первобытными сообществами на стоянках костей из естественных скоплений костных остатков животных на местах их массовой гибели. В этом случае 14C даты могут значительно отличаться от времени функционирования стоянок.

Таблица 1. Распределение основных стоянок 2 этапа расселения в Восточной Европе (севернее 50°с.ш.) в соответствии с данными 14C датирования культурных слоев.

Важность проблем датирования позднепалеолитических памятников определяется тем, что основой хроностратиграфии и периодизации первичного расселения часто являются именно даты. Они позволяют коррелировать культурные слои с региональными стратиграфическими горизонтами и тем самым создают основу для выявления общих закономерностей и региональных особенностей ландшафтно-климатических изменений. Наиболее сложными являются определения времени и условий первичного расселения человека в северных широтах Восточной Европы. В частности, комплексный анализ позднеплейстоценовых формаций северо-востока Европы позволяет оценивать характер природных процессов, определявших благоприятность выбора путей наиболее раннего проникновения первобытных сообществ на Север.

Очевидно, что в решении таких проблем результаты датирования могут быть применимы только в совокупности с данными широкого круга литолого-фациальных, геохимических, палеонтологических, палеопедологических и других методов. Это дает возможность взаимоконтроля результатов различных методов и оценки их вероятных несоответствий. Особое значение это имеет в исследованиях сложных многослойных стоянок и памятников с переотложенным материалом культурных слоев.

Известные к настоящему времени археологические памятники позднего плейстоцена северных районов Восточной Европы немногочисленны по сравнению с ее центральными и южными территориями. Здесь известные стоянки и местонахождения палеолита сконцентрированы в восточной части равнины и в Предуралье (бассейны Камы и Печоры). Для более западных территорий пока известны только единичные находки позднепалеолитических каменных орудий в бассейне Северной Двины (Девятова, 1982 и др.). Однако в долинах Сухоны, Юга и Вычегды известны многие местонахождения мамонтовой фауны позднего плейстоцена, что говорит о существовании здесь районов, достаточно благоприятных для обитания крупных млекопитающих. Поэтому проникновения сюда позднепалеолитических охотников вполне вероятны.

В многократных трансформациях палеоландшафтов и палеорельефа севера Восточной Европы значительную роль играли ледниковые покровы различных стадий днепровского оледенения финала среднего плейстоцена, а также последней валдайской ледниковой эпохи. Основным центром формирования ледниковых покровов была Скандинавия, но при этом существенную роль играли и ледники Новоземельско-Полярноуральского центра (Андреичева, 1992; Грибченко, 1994; 2005; Лавров, 1974; Лавров, Потапенко, 2005; Яковлев, 1956 и др.). Важным фактором в трансформациях рельефа, определивших его структурные особенности к периоду первичного проникновения на Север палеолитических сообществ, являлись эрозионные и седиментационные процессы, связанные с талыми ледниковыми водами. К концу последнего среднеплейстоценового оледенения в северных и центральных районах в долинах рек сформировались III-и надпойменные террасы. Особенность этих геоморфологических структур заключается в том, что в бассейнах рек Камы, Оки, Десны и Среднего Днепра (где сосредоточены основные стоянки) их флювиальные отложения представлены не аллювиальными фациями, а водноледниковыми и озерноледниковыми формациями (Бутаков, 1986; Верещагина, 1965; Горецкий, 1964; Грибченко, 2005; 2008; Лидер, 1976; Обидиентова, 1977 и др.). Перекрывающие их субаэральные формации включают разновозрастные лессовые, эолово-делювиальные суглинки и разделяющие их горизонты ископаемых почв. Именно с этими формациями данных геоморфологических уровней связаны культурные слои позднепалеолитических стоянок позднего палеолита бассейна Камы (Гарчи I, Заозерье).

Севернее, в бассейне Печоры, наиболее значительные местонахождения (Бызовая и Мамонтовая Курья) приурочены к фациям балочного аллювия и несут следы переотложения (Гуслицер, Лийва, 1972; Канивец, 1976; Павлов, 1997 и др.). На ранних этапах исследования археологических памятников и определения первоначальных стратиграфических позиций культурных слоев и структурных особенностей стоянок проводилось без широкомасштабных археологических раскопок. До настоящего времени остаются не определенными условия первоначального размещения стоянок и характер процессов последующего разрушения культурных слоев и переотложения каменных орудий и костей животных.